– К восьми тридцати.
– Ну, ежели поезд чуток поторопить, успею, – как-то странно сказала баба-Вера на том конце провода.
"Интересно бы знать, как это у нее получится – поторопить целый поезд? Вместе с электровозом?" – рассеянно подумал Денис.
– А уж коли не успею, знать, не судьба. Оставь тогда ключ соседям, – велела бабушка из Отрадного.
– Хорошо, – пообещал Денис. – Но только как же они вам ключ отдадут? Они же вас не знают и никогда не видели?
– Не беспокойся, – заверила его трубка. – Мне отдадут. Даже и не сомневайся. Ну, привет, внучок!
"Привет, Карлсон!" – чуть не ответил машинально Денис. Но там трубку уже положили.
Ему почему-то совсем не понравилось, как баба-Вера сказала "мне отдадут". И как она при этом недвусмысленно и твердо нажала на первое слово. И он принялся вспоминать, какая же она – баба-Вера.
Но в памяти всплывало только что-то большое, теплое и шумное. Какое-то огромное пятно вместо человека. И тогда Денис решил обратиться к бабушке. Любовь Николаевна тем временем с остервенением запихивала гостинцы в чемодан, и без того уже раздувшийся как пузо бегемота.
– А баба-Вера – она какая? Большая?
– Ну, не так чтобы очень, – неопределенно проговорила Любовь Николаевна, знаком призывая внука посильнее нажать на замок. – В общем, сам увидишь.
И. видя, что Денис после разговора с ее Веруней пребывает в изрядном замешательстве, ласково прибавила, смахнув со лба трудовой пот:
– Да ты не переживай, наша баба-Вера – золото. Просто у нее голос такой...
И чтобы сменить эту не слишком-то удобную для нее тему, Любовь Николаевна отвернулась к раскрытому платяному шкафу и как бы невзначай сообщила:
– А тебе опять давешняя барышня названивала. Несколько раз спрашивала. По имени.
– Когда?
В последнее время на телефон у Дениса утвердилась опасно быстрая реакция организма – он разом вспыхнул и зарделся. Но не маковым цветом, а, скорее, как вареный рак.
– Ну, когда... – озадаченно переспросила Любовь Николаевна, мысленно подсчитывая время. – Да почитай после третьего урока. Или четвертого, наверное. Я сказала, что ты в школе.
– А она? – выпалил Денис.
– Да ничего, – пожала плечами бабушка. – Только мне показалось, она как-то хмыкнула или фыркнула. Точно все равно как не поверила.
И еще более невинным тоном Любовь Николаевна прибавила:
– А у тебя как дела сегодня в школе-то? Не спрашивали?
– Я ж тебе уже десять раз говорил, бабушка, – железным тоном процедил сквозь зубы Денис. – У нас три дня подряд объясняют новый материал. Чтобы нагнать все упущенное за четверть.
– Вон оно как, – покачала головой Любовь Николаевна. – Правильно, а то вечно вы отстаете. Вот мы, бывало, учились...
– А она хоть представилась на этот раз? Та... которая звонила? – поскорее перебил поток ее воспоминаний Денис.
– Да вроде нет, – ответила Любовь Николаевна. – А ты что – ее не знаешь?
– Ты в следующий раз скажи ей: культурные и воспитанные люди сначала представляются, – зло процедил Денис и поскорее отправился к себе в комнату. Ему было о чем поразмыслить.
Любовь Николаевна проводила его долгим взглядом и понимающе вздохнула. Растет внучек, что поделаешь! И принялась перебирать в платяном шкафу "плечики", на которых висели ее наряды.
Каждое платье или костюм она поначалу окидывала придирчивым и скептическим взором, после чего этот вариант тут же и браковала. Перед заокеанской сестрицей Любови Николаевне вовсе не хотелось ударить в грязь лицом.
"Если эта девочка звонила мне после третьего или даже четвертого урока, значит, она не учится в нашей школе", – размышлял Денис, чувствуя себя частным детективом-любителем. – "У нас уже второй день как поснимали во всем здании все старые телефонные аппараты. Их будут менять на другие, те, что с телефонными картами.
В учительскую она бы вряд ли пошла, чтобы позвонить мне. К тому же – несколько раз. Школьнице постоянно звонить оттуда просто не разрешат учителя. В канцелярии – то же самое. А больше в школе нигде свободных служебных телефонов нет. Ближайший телефон-автомат – через улицу. И он постоянно сломан, или у него вообще нет трубки.
Выходит, круг замкнулся. Она – не из нашей школы".
Детектив Котик поудобнее улегся на своем диванчике и изучал трещинку на потолке, усиленно размышляя дедуктивным методом, как настоящий Шерлок Холмс. И, надо сказать, пока у него получалось очень прилично!
Стоп, сказал он себе! Ведь это может быть и тот, кого сегодня не было в школе по каким-нибудь уважительным причинам. Вернее, та! Звонит-то ему всякий раз именно девочка! И, скорее всего, одна и та же. Денис почему-то был в этом абсолютно уверен.
За другие классы из его параллели он вряд ли может сказать. А в их восьмом "Б" в школу не ходит только Леся Кобзарина. Она третий день болеет, если верить ее соседу по парте, этому рохле Тюленько. У нее грипп, а, значит, именно она и могла звонить мне из дому. К тому же Леся – одна из лучших учениц Лицея, и просто так она мне названивать не станет. Что там у них еще приключилось?
Но телефон Лесиной квартиры по-прежнему не отвечал. Это тоже было странным: разве ее, больную, могли куда-нибудь увезти? Разве что в больницу?
Надо будет еще позвонить к ним попозже, сказал себе Денис. И обязательно ее разыскать. Тогда, быть может, все и прояснится.
Хорошо в том же самом учебнике математики, подумал он, чувствуя, как после сытного обеда по закону Архимеда веки вновь тяжелеют, а глаза начинают слипаться.
Сколько бы там ни было задачек, в конце всегда есть ответы. Или можно купить в магазине специальный "Решебник" специально для твоего класса. Там вообще все расписано, как решать и какой ответ будет правильный.
У него же по-прежнему не было ответов на целую кучу вопросов и задач. Начиная от магических загадок чародеев и заканчивая таинственной незнакомкой, чьи телефонные звонки интригуют его уже второй день. А тут еще неизвестная бабушка едет, у которой, судя по всему, весьма крутой нрав.
Денис тут же вспомнил, что сегодня останется дома один. А, значит, спокойно может отправиться в мир Архипелага, без всяких надоевших ухищрений.
Честно говоря, ему уже порядком надоело обманывать бабушку, которая ни в чем не виновата. Но ведь если бы Денис рассказал ей все начистоту, Любовь Николаевна вряд ли бы ему поверила. Или сказала бы, что все это – дело взрослых, а он еще маленький. Как будто бы не помнит, что когда-то сама была такой же!
Так за смутными рассуждениями о загадках и превратностях собственной жизни под строгим надзором старшего поколения Денис незаметно уснул. Все-таки этим делом заниматься гораздо приятнее в собственно мягкой и теплой постели. А вовсе не на холодном и сыром ветру, сидя на жесткой скамейке, да еще и в чужом дворе.
