Тонкая стальная стрелка беззвучно вонзилась молодой друидке под левую лопатку с такой силой, что, похоже, пронзила девушку насквозь, в мгновение ока пробив сердце. Именно поэтому тело мягко ткнулось прямо в рассыпанные цветы, и при этом не раздалось ни крика, ни вздоха. Девка была мертва.
Рябинник уже собрался подойти к трупу за стрелой, как вдруг вновь послышался голос Збышека, и теперь уже совсем рядом. Молодой друид шел прямиком к поляне. Тогда Рябинник осторожно выбрался из кустов, осмотрелся и, определив направление, направился в заросли. У него уже оставалось совсем мало стрел, а запасной колчан был в суме у Ткача. Возвращаться же на это место Рябиннику уже не было надобности. Поразмыслив, он решил дать возможность всем предстоящим событиям идти своим чередом, а сам он будет лишь использовать их, плывя по уже ясному ему течению. Теперь Рябиннику нужно было убить старшего, дождаться, когда в избушку сам прибежит обезумевший от горя и отчаяния молодой Збышек, а потом постараться решить загадку седого луня. Рябиннику показалось, что он признал этого некогда рыжего лиса, сменившего только цвет волос, но явно – не повадки. А если так, то Рябинник Ткачу сейчас совсем не завидовал.
Ветер прошелся по кронам сосен. Рябой друид поднял голову, вслушался. Нужно было спешить.
Если бы Рябинник в тот миг обернулся – а суеверный друид всегда считал это плохой приметой, – то он бы увидел, как, потревоженная ветром, с ветки сосны, у корней которой лежало тело Эгле, сорвалась большая шишка. А если бы задержался еще на миг, то был бы очень удивлен, видя, как шишка, падая, пронзила тело друидки, как нож разрезает воду – легко и незаметно. После чего, шмякнувшись на мягкую хвойную подстилку, шишка отскочила от нее и завалилась за сосновый ствол. Но даже и тогда он не разглядел бы большой черный глаз лесной птицы, неотрывно следящей за ним с дерева. Друид все дальше уходил в густую чащу, и ворона скосила круглый, умный глаз, взмахнула крыльями и прыгнула с ветки, топорща на лету перья. Однако тут же тихо каркнула, закатила глаза и без сил упала на бок, неловко подогнув крыло. А под высокой сосной с тихим шипением таяла иллюзия Эгле, которая в свое время так невнимательно слушала свою прабабушку – Верховную друидессу балтов и полян, и сейчас вполне могла бы заслужить хороший подзатыльник, будь суровая бабка Ралина рядом. Иллюзии нужно закреплять от всех возможных внешних воздействий, сказала бы она, ухватив за ухо нерадивую девчонку, у которой вечно в одно ухо влетает, из другого вылетает; бездельницу и хулиганку, бездарную лоботряску, из которой никогда не получится ничего путного. И – любимую внучку, в которой она души не чаяла, и которая иногда все-таки умудрялась запоминать главное. Самое главное, что нужно для того, чтобы выжить. Быть всегда начеку. Как и учила ее добрая бабушка.
ГЛАВА 10
МЕЖДУ ЗЕМЛЕЙ И НЕБОМ
Избушка казалась пустой, но Рябинник все же несколько раз обошел вокруг удостовериться, что здесь его никто не ждет. План друида был прост – подкараулить Травника или молодого Марта – не важно, кто первым обогнет озеро, в их доме. Он был спокоен как обычно и вполне хладнокровен – Рябинник знал, что друиды после своих поисков непременно вернутся в избушку. Захватить одного и убить другого рябому не представлялось особенно сложным делом, в его практике случались предприятия и похлеще. Но хотя Птицелов и велел оставить молодого друида в живых в качестве проводника для Колдуна и Лекаря, а старшего, который ему не был нужен, убить, у желтого друида на уме было иное. Он считал, что наиболее ценная фигура в этом раскладе – почему-то именно проводник, длинноногий, симпатичный, хотя и немного нескладный парень по имени Ян. Кто-то за ним должен был присматривать от Птицелова, а они с Ткачом были хоть и верными, но, скорее всего, не основными фигурами, а только лишь исполнителями. Но с парнем пока придется отложить, потому что на острове появился и взял его под свою опеку тот, с кем Рябинник предпочел бы не встречаться один на один. По той простой причине, что тот никак не мог быть живым. Зная же, что на острове зорзов могут шататься и духи, и призраки, и самые что ни на есть мертвяки, невозмутимый Рябинник решил заняться решением этой загадки в последнюю очередь, когда ему никто уже не сможет помешать.
Молодой друид появился на противоположном берегу озера первым из тех, кого поджидал возле избушки человек с арбалетом. Однако против ожиданий Рябинника Збышек не пошел к дому, а почему-то решил устроить себе купание. Видимо, скитания по острову порядком утомили юношу, и Рябинник сейчас ему даже слегка позавидовал. Март разделся, осторожно вошел в воду, стараясь не взбаламутить ил на дне, и, издав какое-то восторженное восклицание, стремительно погрузился с головой в воду. Затем он вынырнул уже далеко от берега, огляделся и поплыл, отфыркиваясь, широкими саженками на середину озера.
Странное дело, подумал человек с арбалетом, парень вовсе не производил впечатления убитого горем из-за потери любимой девушки. А в том, что Збышек был влюблен в Эгле, пусть и когда-то давно, Рябинник был уверен полностью: несколько взглядов, которые молодой друид на памяти Рябинника бросил на девушку еще утром в избушке, убедили его, что здесь была немалая сердечная заноза. Неужели он не нашел тело своей зазнобы? Тут что-то было не так, и человек с арбалетом насторожился.
Март плескался в воде как рыба при лунном свете, но сейчас он ни на минуту не терял из виду избушку на другом берегу. Он цепко обшаривал взглядом ее окрестности, ловя малейшее движение в окрестных кустах и прислушиваясь к самым лучшим на свете сторожам – лесным птицам. Март ждал прихода Травника или Яна. Эгле должна была подойти еще нескоро – искусство наведения иллюзии требует затраты невероятного количества сил и порой на несколько часов в буквальном смысле сбивает наложившего чары с ног.
Девушке только-только и хватило сил, чтобы выбраться из путаницы древесных стволов и кое-как доползти до каменной расщелины. Благо сосновая роща, где она сумела обмануть друида-убийцу, была окружена россыпью валунов и обломков утесов. Дикого зверя она не боялась, на острове должны были жить только травоядные; во всяком случае, ей, пару раз заметившей в здешних лесах диких коз, очень хотелось в это верить. Эгле собрала, докуда только сумела дотянуться, старых веток и кое-как заложила вход в свою маленькую импровизированную пещерку. Здесь она и погрузилась в тяжелую дрему, а через час ее тут нашел Март. Как он сумел сделать это, что его привело сюда, молодой друид и сам не понял – это было просто какое-то наитие. Эгле с трудом говорила, но суть ее сбивчивой речи Збышек понял сразу, после чего спрятал все еще слабую Эгле простеньким заклятьем, оставил ей на всякий случай свой нож и помчался к Домашнему озеру, как он окрестил его вместе со склонным к домовитости Коростелем.
Март решил, что он разгадал план Рябинника, если только это был единственный план Желтого друида, и прежде чем беспечно выйти на берег, долго высматривал любые признаки того, что друид-убийца сейчас прячется возле дома или внутри избушки. Интуиция говорила ему, что враг уже здесь и только поджидает удобный момент. Март представлял себе дальнобойность арбалетов, но он не знал о дальности стрельбы именно этого. Поэтому он решил изобразить уставшего от поисков, ничего не подозревающего новичка в лесу, не знающего об опасности купания на открытой воде на виду у любого недоброго глаза. Однако Март на всякий случай упорно держался подальше от другого берега и ни в коем случае не переплывал середины озера. Збышек был уверен, что Рябинник не разгадал фокус с иллюзией Эгле. Он не подозревал только об одном: для своих его беззаботное купание вполне может издали оказаться свидетельством того, что в доме все спокойно и можно идти без опаски. Это его и подвело.
