Другие — целиком валялись на земляном полу, немного сплющенные собственным весом.
Будет на чем жарить супостата!
Также, что было очень важно, капонир имел достаточные габариты, чтобы в него целиком — и с запасом — вошел Огнетел. И при этом, как прикинул Штурман, еще оставалось достаточно места, чтобы обойти механоида по-над стеной хоть слева, хоть справа.
Что ж, за дело!
Штурман извлек все десять воспламенителей на основе пероксида бария. Вообще-то изначально ему удалось собрать по вещмешкам товарищей одиннадцать штук, но суеверный Юл одиннадцатый выбросил.
Воспламенители имели вид обычных осветительных фальшфейеров. Но теперь они были снабжены радиовзрывателями, которые скорги Киры за несколько часов сочинили из всякого подходящего техномусора. По этой причине двух одинаковых изделий среди них не было, и аккуратный Штурман взирал на техноуродцев в своих руках с некоторым скепсисом.
Ракетное топливо достаточно пластично. Воспламенители входили в него на длину ладони с легким, приятным усилием.
Снаружи остались торчать только радиовзрыватели.
Покончив с этим, Штурман занялся поисками временного убежища.
Оно сыскалось в дальнем конце капонира, как он и надеялся. Идеально!
Глубокий окоп, укрепленный железобетоном и стянутый поверху тремя двутавровыми балками. Вероятно, изначально — смотровая яма для автотехники. Либо остатки какого-то нестандартного испытательного стенда.
Сюда, поближе к этому «червеубежищу», сталкер и должен был подманить всю злобную колонию механоидов. Чтобы Огнетел целиком втянулся в капонир, чтобы все тысячи существ колонии оказались среди огромных колбас ракетного топлива.
Ждать Огнетела долго не пришлось.
Разворотив все внутренности продсклада, он проломил наконец его заднюю стену и высунул свое рыло прямо напротив капонира ПТО.
Штурман, само собой, открыл огонь.
— Сюда, сучий потрох, давай сюда, — приговаривал он.
Очень скоро механоид разобрался, что тревожащие его вспышки выстрелов возникают в прорехах проржавленных ворот капонира.
Большая нора могла таить в себе и большого противника.
Поэтому Огнетел, рывком преодолев расстояние до капонира, замер перед воротами и предусмотрительно выдвинул четырехметровые зрительные трубы имплантатов.
Он внимательно оглядел все внутренности капонира, насколько позволили углы обзора.
Сейчас Штурман легко мог расстрелять зрительные трубы Огнетела, но боялся спугнуть тварь. Надо было придерживаться первоначального плана.
Поэтому сталкер просто затаился на дне смотровой ямы, ведя наблюдение за Огнетелом при помощи одного гибкого световода. Со времен своего изобретения в конце двадцатого века световод оставался одним из самых доступных, надежных и неприметных средств для наблюдения из-за угла.
Огнетел, сочтя, что большого опасного зверя внутри берлоги нет, методично сломал обе створки ворот.
Осторожно втянулся внутрь на полкорпуса.
Вновь остановился, вторично изучая и анализируя ситуацию.
«До чего же осторожная тварь, ну!»
Хуже всего было то, что Огнетел не только остановился на полдороге, но и, подозрительно поводя из стороны в сторону зрительными органами, принялся рассматривать ракетное топливо.
Когда его окуляр чуть не уперся прямо в радиовзрыватель, Юл понял, что пора рискнуть.
Иначе — кто знает проклятую тварь? Решит еще схарчить топливо! Там же, небось, в составе алюминиевая пудра присутствует. Механоиду какой-никакой хлеб.
«Ну, была не была!»
Штурман показался из своего окопа и хлестнул механоида плазмой по зрительной трубе.
В его планы вовсе не входило ослепить монстра. Он хотел только хорошенько его раздразнить. Однако выстрел оказался настолько удачным, что телескопическая штанга лопнула и упала на пол.
Механоид вздрогнул всем телом, обнаружив, что широта его взглядов на дерзкого сталкера уменьшилась ровно вдвое и вот-вот грозит превратиться в точку зрения.
Он поспешно втянул оставшийся телескопический орган. Одновременно с этим автоматика вытолкнула из глазной ниши остатки сломанной мачты и занялась установкой запасного окуляра.
В то же время раздразненный Огнетел двинулся в глубь капонира, открыв огонь из лазерных пушек.
Штурман только того и ждал.
Он дал команду имплантатам, и те всадили в кровь мощную порцию адреналина.
Приняв в грудь, защищенную скорговой броней, два вражеских энергозаряда, Юл хладнокровно, с убийственной точностью подрезал крепление левого бортового лазера Огнетела. Так что пушка, лишившись опоры, безвольно повисла вниз дулом.
Второй заряд угодил в бронекозырек над гнездом ремонтируемого зрительного имплантата. Но тот выдержал, отразив плазму в штабель замшелых, позеленевших от сырости досок.
Оттуда сразу повалил дым, густой и удушливый.
Но нет дыма без огня. А значит, в любой миг могло прежде времени загореться ракетное топливо!
А теперь — бежать! И Штурман, покинув свое укрытие, стремглав бросился к выходу.
При этом требовалось удовлетворить противоречивым условиям.
С одной стороны — разминуться с Огнетелом. С другой — не зацепиться за страховидные крепления силовых кабелей и отопительных труб, которые торчали из стены капонира скрюченными ржавыми пальцами.
Огнетел между тем разъярился не на шутку.
Головная часть его корпуса взметнулась вверх, да еще и раздулась, точно капюшон очковой кобры!
Бам-м! — механоид с ужасной силой ударил в потолочное бетонное перекрытие капонира, раскрошив разом две плиты!
Куски бетона рухнули вниз, разрубая колбасы ракетного топлива.
Штурман в тот миг уже преодолевал последнюю четверть дистанции, отделяющей его от спасительного выхода, на ходу косясь то на крюки креплений справа от себя, то на стеллажи слева. Те были завалены пустыми ящиками ЗИП и почерневшими от плесени брезентовыми чехлами — что было не важно — и, что важно, отделяли Штурмана от разноцветной лоскутной плоти механоида.
Увы, эта плоть обладала собственными сенсорами. Тепла, движения, а может, и всего вместе.
Потому что Огнетел вдруг с ужасающей плавностью движений как-то перекрутился весь и… нанес удар в потолок почти в той же точке, где еще пять секунд назад находился его хвост!
Так что обломки очередных плит едва не размозжили убегающему Штурману голову!
«Дерьмо!!!»
В самом деле, дерьмо. Еще миг — и Огнетел мог рвануть прочь из капонира.
И тогда — все труды насмарку.
Бегущему во все лопатки Штурману ничего не оставалось, кроме как выплюнуть с имплантата кодовую комбинацию подрыва радиовзрывателей.
