— С моим орехом Мыш не сладит!
Он свой волшебный зуб сломал!
Из парня серого и злобного
Смешным и жалким парнем стал.
Но и Аркашка был не лыком шит. Подмигнув Щелкунчику, он шагнул к нему и покровительственно приобнял одной рукой, широко жестикулируя при этом другой и бессовестно работая на публику.
— Случилось чудо: друг спас друга!
Вы все теперь — моя семья.
Когда я съем орехов груду —
Каким же парнем стану я!
Бешеные аплодисменты и нестройные крики «браво», «бис» всех четверых стали ему наградой. А потом настал черед игристого шампанского и лимонада. Сладкая пена неудержимо рванулась через края бокалов, но пролиться на стол не успела ни капельки — такой уж сегодня был удивительный, прямо-таки необычайный вечер.
Глава 26
Одни
По окончании шампанского салюта Аркадий с Петром сразу увели Вареньку с собой на кухню — зажигать предусмотрительно оказавшиеся в дед-морозовском мешке длинные бенгальские огни с разноцветными наконечниками. И Вадим с Натальей остались одни в мерцающей тени зажженной елочной гирлянды.
— Знаете, Вадим, я, честно говоря, до сих пор в себя прийти не могу, — призналась Наталья. — Это… просто феерия какая-то! Как там сказал вначале ваш удивительный Петр — фееричный салат в стиле «буфф»? Вот уж действительно…
— Да, Петр — действительно удивительный человек, — согласился Вадим. — Он умудрится остаться аристократом даже в куче дерьма.
— Ну, почему же так грубо? — поджала губы хозяйка, но глаза ее смеялись. — Мне, например, далеко не всегда удается сохранять присутствие духа.
— По-моему, как раз это у вас отлично получается, — покачал головой молодой человек. — Особенно с учетом сегодняшнего вторжения в ваш дом безумных актеров из погорелого театра…
— Ваш театр прекрасный, — покачала головой Наталья. — И ваши друзья просто чудо.
— Они мои друзья, — пожал плечами Вадим. — Хотя и ругают частенько, и наставляют… Этим все сказано.
— А что такое — друг? — точно эхом откликнулась женщина. — Как это можно сказать об одном и не суметь — о разных?
— Ну, это же очень просто, — улыбнулся Вадим. — Друзей много не бывает. Друг — это тот, кто входит в твою жизнь раз и навсегда. И Петр, и Аркашка — мои друзья еще со школьной скамьи. Потом — вуз, сцена, ошибки и успехи молодости…
Он засмеялся, бросил взгляд в сторону кухни, откуда только что раздались дружные троекратные крики восторга по поводу очередного бенгальского чуда.
— С тех пор они приняты мной безусловно. Со всеми их сложностями и проблемами. Они приняты навсегда и теперь стали, наверное, частью меня. Неотъемлемой притом. Даже если мы и видимся, быть может, только раз в месяц.
— Вы настолько хорошо знаете себя, что готовы пускать в этот мир других? — задумчиво сказала Наталья. Вадим пожал плечами.
— Думаю, что знаю. А если и нет, то — другие подскажут. Те же друзья.
— И вы их послушаете?
Вадим внимательно посмотрел на свою собеседницу. И сказал, уже несколько осторожнее:
— Во всяком случае, обязательно выслушаю. Пусть даже это и будет неприятно. А потом учту это мнение, коли придется принимать какое-то решение.
— Хорошо, — согласилась Наталья. Она прикрыла глаза, прислушиваясь к чему-то, звучавшему в ночи только для нее и понятному лишь ей. А потом сказала неожиданное: — Вадим! Не сочтите мою просьбу за бестактность. Время теперь позднее, и сейчас мы, наверное, уже будем прощаться.
— Да, конечно, сейчас я их созову.
Молодой человек сделал движение, собираясь вставать из кресла. Но хозяйка плавным жестом остановила его.
— Вы меня неправильно поняли. Моя просьба заключается в том, что я прошу вас остаться ненадолго. После того, как ваши друзья уйдут.
— Ну, да… разумеется, — пробормотал молодой человек. — Правда, мы ведь пришли вместе…
— Думаю, ничего страшного не будет, если вы задержитесь, — просто и спокойно сказала Наталья. — Уверена, что Петр с Аркадием вас поймут и простят — они чудесные люди. И к тому же — ваши друзья, верно?
— Верно, — растерянно проговорил Вадим. Он, признаться, не совсем был готов к такому повороту в финале этого вполне приятного и затейливого вечерка, но и только. — В любом случае надо их как-то предупредить.
В ту же минуту, точно услышав его, из кухни повалили разрумянившиеся Петр и Аркадий с Варенькой во главе. Из дверей отчетливо тянуло новогодним порохом и серным дымом. Церемонно поклонившись, двое друзей сдали девочку с рук на руки матери и, несмотря на протестующее хныканье Вареньки, торжественно объявили, что они откланиваются. И детям пора спать, заметил Аркадий, выразительно глянув на Вареньку. Девочка тут же притихла и только переводила с одного гостя на другого восторженные, блестящие глаза.
Вадим только диву давался, как быстро оба собрались. Наотрез отказавшись от прощального чая, Петр с Аркадием потребовали лишь по конфете «на дорожку». Варя быстро выбрала нужные сласти, и оба приятеля стремительно и незаметно буквально растаяли на пороге. Осталось лишь эхо прощального: «до свидания, все было очень вку-у-сно!» Только дверь хлопнула в подъезде железом о железо, и вслед за тем окончательно пришли ночь и тишина.
Варенька умаялась за вечер так, что еле ворочала языком, шепча пожелание спокойной ночи. На руках у матери она отправилась спать и, мгновенно смежив веки, уснула. Наталья же вернулась в зал. Поставила чайник, этот вечный спутник долгих и нелегких разговоров, плеснула в чашки ароматной коричневой заварки, придвинула варенье и мед.
Вадим молча ждал за столом, скрестив руки, изо всех сил пытаясь согнать глупую полуусмешку, упрямо угнездившуюся в уголках губ. Звук льющегося кипятка, казалось, был слышен на всю квартиру, несмотря на то, что внизу, под окнами соседнего дома подогнали машину. Из нее глухо бухал бас-барабан и кто-то, усмехаясь, пел гнусавым девичьим голосом о «вот такой вот» молодежной любви.
— Я прошу извинить меня, что сама настояла на всем этом… — Наталья неловко обвела рукой стол. Блюдца, чашки, вазочки… — Вы сегодня сказали, Вадим… Одним словом, речь… фраза была о том, что вы всегда слушаете своих друзей. Помните?
— Да, разумеется. А в чем дело, Наташа? Что-нибудь случилось? Мои архаровцы вас чем-нибудь обидели?
— Да нет, что вы… Вашим друзьям позавидует каждый. И ничего еще не случилось. Пока…
«Это что — утонченная форма флирта? — подумал молодой человек. — Помноженная на женский драматизм и бытовую романтичность?»
— А что может случиться? Меж нами вспыхнет роковая и безумная страсть? — бросил пробный шар молодой человек. — Что до меня, я готов.
И он молодцевато подбоченился и весело подмигнул молодой женщине. Наталья действительно была хороша сейчас, несмотря на печаль и задумчивость, что обуяли ее в присутствии этого милого, доброго и вчера еще вовсе незнакомого человека.
