Дарвин, фон Клаузевиц и Адам Смит — авторы апокалиптической эпохи, эпохи, приближающейся к своему кульминационному моменту.
Но что измеряет достаточность? Действительно, что? Клаузевиц считал, что «Война поэтому есть акт насилия, имеющий целью заставить наших противников подчиниться нашей воле». Но Клаузевиц никак прямо не упоминал о временном измерении воли, или циклическом характере политического «волепроявления», что обрекло всю Европу на бесконечное хождение по кругу войн, как будто Европа — это бессмысленный вол. Ответ заключается в прусском понятии Клаузевица о чести, которое заставило его заявить: «Война есть не что иное, как огромный поединок».
По иронии судьбы марксисты оказались учениками Клаузевица и поддержали его техническую концепцию войны, которая прекрасно соответствовала марксистским построениям. Их соображение о временной зависимости заключалось в построении глобального коммунистического общества, которое должно было стать вечной — последней и окончательной революцией. После марксистской революции войны больше просто не должны были происходить, поскольку войны были не чем иным как неизбежными столкновениями между конкурирующими кликами капиталистов.
Гитлер также изучал Клаузевица и, будучи истинным революционером, понял ошибку Клаузевица, когда заявил: «Генералы думают, что войны должны вестись как турниры средневековья. Для меня рыцари бесполезны; мне нужны революционеры». Вот и ответ! Никакой чести, никаких поединков, никаких рыцарей, и завершение революции, которую начал этот аристократ.
Мало того, что Гитлер отделил решение о начале войны и мораль, он также отделил ее ведение и мораль. Еще более важно, что он учитывал значение воли и временной фактор.
Ответом Гитлера на проблему времени был также постоянный порядок, при котором противники, достаточно сильные, чтобы угрожать Германии, просто больше не должны были существовать, даже потенциально.
Гитлер задумал навсегда освободить Германию от бесконечного цикла войн, прямо распространив логику Клаузевица на отдельные категории предполагемых внутренних и внешних противников Германии. Пороками Гитлера были мораль и практика. Он не был виновен в какой-то противоречивости своей философии и ее применении; и не стоит лицемерить: его военная философия шла прямо от фон Клаузевица.
Сценарий неограниченной войны в Америке по Клаузевицу не является неизбежностью, но нужно рассмотреть его без дрожи в коленях: сравнить ситуацию у черных и у испаноязычных американцев.
В Мексике насчитывается около 90 миллионов мексиканцев, и еще возможно 25 миллионов латиноамериканцев в США. Это гигантская военная сила. Кроме того, есть многочисленные испаноговорящие страны, мнения которых вызывают определенную обеспокоенность.
С другой стороны, афроамериканцы намного менее многочисленны и даже близко не имеют столь мощной иностранной поддержки.
Кто собственно займется обороной американских черных? Кто действительно пожалеет об их исчезновении, кроме краткого припадка с битьем себя в грудь, достаточного для обычного церемониального лицемерия? Если такое отношение кажется объективным для реальной политики, заметьте, что это отразит реальное отношение очень многих во время гражданской войны II. В конце концов, действительность, а не нынешние модные банальности или мифология, является центром нашего анализа. Черные должны готовиться именно к такой возможности. Следует настойчиво рекомендовать им сделать ограничение иммиграции латиноамериканцев одной из своих главных стратегических целей. Им следует подумать о том, как черных поголовно оскорбляют в латиноамериканских странах. Нынешние США будут становиться все больше латиноамериканскими, но черные могут подготовиться к такой возможности. Чем больше проходит времени, тем более вероятен их демографический и военный захват старого Юга. Время на их стороне, и чем позднее разразится гражданская война II, тем вероятнее они обеспечат себе небходимое убежище.
Среднесрочные стратегические интересы черных диктуют приспособление к интересам белых, как ни горька для них эта реальность. Их северные черные гетто являются и останутся в течение некоторого времени уязвимыми в военном отношении. Их южное убежище все еще не гарантировано, и в настоящее время едва-едва образует цепочку субрегиональных анклавов. Преждевременное начало гражданской войны II вполне может означать решение, навязанное черным белыми, которые интуитивно воспримут принцип тотальной войны, если не непосредственно и умом.
Обратите внимание, что Гитлер был учеником Клаузевица, учеником, который превзошел своего учителя, и довел его философию до логического конца. Меры, которые принимал Гитлер, совпадали с принципами тотальной войны и в настоящее время принятой нашей западной философией войны, первоначально высказанной Клаузевицем. И тем, кто говорит, что Гитлер был психопатом, надо отметить, что они совершенно пцавы. Но они также должны понимать, что его психопатическое мышление полностью согласовывалось с нашей нынешней западной, клаузевицевской философией войны, и с социальными условиями империалистических обществ, включая наши собственные империалистические США, которые точно также коренятся в психопатической аксиоме, что народ лучше всего считать некой социальной смесью племени, социальных классов и преступлений его предков.
В империалистических США нашим действующим вариантом этой психопатической аксиомы является расистское подтверждающее действие. Поскольку Америка становится более империалистической, мы также становимся все большими психопатами в отношении других групп. Рано или поздно мы скатимся к гражданской войне. И когда это произойдет, мы приступим к выполнению плана систематического наказания групп, считающихся ответственными за ту или иную беду, как это уже случилось в нацистской Германии. Вы не можете принять систему правления, не увидев значительной демонстрации ее философской основы.
Концепция Манифеста Судьбы хорошо послужила ее сторонникам, так, что даже те, кто больше всего ее принижали, признали, что это была самая полезная концепция. Когда сама идея мультинациональной Америки умрет, пробитая пулями АК47 и оскорблениями, люди с организованными умами будут думать над какой-то концепцией организации окружающего их нового общества. Они вполне могут обратиться к прошлому. Манифест Судьбы, покрытый блестящей оболочкой племенной военной окраски, вполне может оказаться приемлемой идеей. Не следует исключать, что сама правящая верхушка навяжет это решение, если их аморальные расчеты покажут, что оно послужит их целям. Черным время от времени надо останавливаться и напоминать себе, что устранение белого рабочего класса правящей верхушкой основано не на моральных принципах, а на эгоистическом расчете. К тому же, несмотря на столь модное унижение белого рабочего класса как набора вина с сыром, эти «сердитые белые мужчины» в течение некоторого времени останутся самым мощным военным резервом в Северной Америке. Если белая правящая верхушка даст этим белым «добро», черные исчезнут. И решение, навязанное верхушкой, вполне может оказаться «окончательным».
АПОКАЛИПСИС НА СЕВЕРЕ
«Равенство негров? Ложь! Как долго, во власти великого Бога, способного создать и править вселенной, жулики будут предлагать, а дураки — острить над столь низким образчиком демагогии, как этот?»
