Из представителей Ритуальной службы в переговорах согласился участвовать Джонсон-блондин. «Давно хотел познакомиться с Антеем, – обронил он непонятную фразу. – Нельзя упускать такую возможность». Теперь Джонсон-блондин шёл позади, отстав от Санчеса и Фоули на несколько шагов и аккуратно выдерживая дистанцию.
Из «хеликса» выбрались четверо, но только на одном из них была форменная шинель с погонами и фуражка с кокардой в виде двуглавого орла. Остальные были одеты кто как и выглядели достаточно колоритно.
Высокий широкоплечий русский (судя по выправке, бывший военный) в чёрной куртке на меху и вязаной шапочке.
Молодой субтильный русский, на носу которого красовались очки в дешёвой оправе, но с дымчатыми линзами, одетый в полушубок, который был ему велик, унты и головной убор, называемый, кажется, «шанка».
Пожилой русский с выцветшими глазами, в длиннополом одеянии, чем-то напоминающем сутану, но с непокрытой и совершенно лысой головой.
Американцы и русские шли друг навстречу другу. Над их головам, на высоте шести тысяч футов, промчался «флэнкер». Его тень скользнула по снегу, оказавшись как раз между двумя этими группами, а потом, с секундным запаздыванием, накатил звук – вой турбин на низкой тональности.
«Победители, – подумал Санчес. – Они – победители».
Мысль эта не укладывалась в голове, но не принять её означало пойти против истины, а Майкл всегда презирал тех, кто идёт против истины.
Не доходя трёх шагов, парламентёры остановились. Санчес вспомнил, как во время перехода офицеры авиакрыла смотрели старые вестерны по каналу спутникового телевидения, а во всех этих фильмах раньше или позже хорошие парни вот точно так же выстраивались напротив плохих. Но там это была решающая схватка, последняя глава, кульминация, а здесь… полный эпилог. К тому же, ещё предстоит разобраться, кто здесь плохой, а кто хороший.
– Подполковник ВВС Российской Федерации Константин Громов, – представился русский офицер, взяв под козырёк своей чудовищной фуражки. – Командир авиагруппы тяжёлого авианесущего крейсера «Варяг».
По-английски подполковник говорил с акцентом, но без ошибок, что приятно удивило Санчеса, который за всю свою жизнь выучил только три русских слова: «перестройка», «борщ» и «шанка».
– Кэптен ВМФ США Майкл Санчес, – представился Майкл, отдавая честь. – С сегодняшнего дня – командир авианосной ударной группировки Атлантического флота.
Громов с интересом разглядывал кэптена. Он привык к тому, что в авиацию набирают худощавых людей среднего роста, а тут перед ним, как утёс, возвышался огромный и широкий негр, лицо которого было чернее его собственной пилотской куртки. Таких «бизонов» Константину до сих пор доводилось видеть только на экране телевизора, когда там шёл матч на звание чемпиона мира по боксу в тяжёлом весе или очередной голливудский боевик.
«Чёрный истребитель, – мелькнула у Громова непрошеная мысль. – Настоящий чёрный истребитель».
– Мы готовы выслушать вас, кэптен, – сказал он, отогнав неудачную ассоциацию. – Говорите свободно, мы все понимаем английский.
– Мы хотели бы сообщить вам, – начал кэптен, глядя в сторону, – что мы не намерены больше вести против вашего авианосца военные действия. Это я отдал такой приказ и намереваюсь следить за строжайшим его исполнением вплоть до прибытия спасателей. Я также прошу, чтобы вы не предпринимали никаких военных действий против нас. В настоящий момент конфликт себя полностью исчерпал.
Пока Санчес говорил всё это, Фоули искоса разглядывал русского, отличающегося от других выправкой бывшего военного. Он, разумеется, узнал его – злого гения, использующего псевдоним Таксист, – и теперь мучительно прикидывал, опознал ли тот его в свою очередь или нет. Скорее всего, капитан ФСБ Владимир Фокин, отличавшийся фотографической памятью, действительно признал своего агента, но, как и положено профессиональному разведчику, своего знания не выдал.
– Как мы можем быть уверены, что конфликт исчерпан?
– Мы получили шифрограмму из Госдепартамента. Нас опередили. В начале года мимо этих мест проходил эстонский теплоход «Таллинн». С него высадилась небольшая группа, целью которой было отыскать тайник и забрать то, что там было. Теперь этот предмет находится в Эстонии.
– Почему вы недоговариваете? – резко спросил Громов. – Что это за ужимки? «То, что там находилось»… «Предмет»…
– А я не знаю, что было спрятано в тайнике, – признался Санчес.
По всему, русский подполковник был шокирован открывшимся обстоятельством.
– Вы… – он замялся, подыскивая слова, – вы не знали, за что сражаетесь?
– Я сражался за свою страну, – ответил Майкл просто. – Я больше ничего не умею, кроме как сражаться за Америку.
– Вы думаете, мы вам поверим? – влез вдруг в беседу парень в дымчатых очках и полушубке не по росту; по-английски он говорил с ужасным акцентом, но понять его всё-таки было можно. – Поверим вашим словам? Как вы докажете, что предмета у вас нет?
Санчес закусил губу. Он как-то не задумывался на эту тему и теперь не знал, что ответить.
Положение спас Джонсон из Госдепартамента. Он выступил вперёд и указал на лысого в «сутане»:
– Этот человек подтвердит наши слова. Копья здесь нет.
Лысый помолчал, глядя на Джонсона в упор, потом спросил:
– Ваш псевдоним – Ладон, если не ошибаюсь?
– Не ошибаетесь.
– Как же вы проморгали, Ладон? Это ведь был не просто артефакт – это был Предмет Силы.
Джонсон нахмурился и ответил ворчливо:
– Вы тоже проморгали, Антей, и не вам наставлять меня.
К счастью, этот обмен уколами, непонятный для остальных, быстро завершился.
– Я подтверждаю! – заявил лысый. – Здесь предмета больше нет. Его следует искать в другом месте.
Сказав так, он повернулся спиной и пошёл к вертолёту.
– Ещё неделю назад не поверил бы, – произнёс подполковник, глядя ему вслед. – Но после вчерашнего приходится верить… О’кей, джентльмены, – он снова повернулся к парламентёрам. – Я принимаю ваши условия и обещаю, что мы не будем применять оружие. Кстати! Вы, как я вижу, находитесь в тяжёлом положении. Мы могли бы оказать посильную помощь…
– Буря приближается, – невпопад сказал Санчес. – Вам нужно решить, остаётесь вы или уходите.
– Вы уверены, что вам не нужна наша помощь? – повторил свой вопрос Громов.
– Да, мы уверены, – ответил кэптен, пряча взгляд. – Мы справимся сами…
Эпилог
Новое задание
(Ржевка, Санкт-Петербург, июнь 2000 года)
Машину пришлось оставить задолго до аэропорта – хмурый сотрудник ГИБДД махнул жезлом, и Лукашевич, тормознув, свернул к обочине.
– В чём дело, командир? – Стуколин, расположившийся справа на заднем сидении, высунулся в приоткрытое окно.
