7-го в Москву привезли ошалевших от всего произошедшего пассажиров «Боинга» – их тоже показывали и о них тоже рассказывали, потому что это были очень важные свидетели. Многие из них получили травмы при посадке подбитого самолета на гладь безымянного лесного озера и, как оно положено капиталистам, спрашивали, кто за всё это безобразие заплатит. А платить, похоже, предстояло американцам. Ведь, благодаря показаниям свидетелей, выяснилось, что с рейсом KAL-007 было далеко не все так просто, как могло кому-то показаться вначале. Например, выяснилось, что перед самым отлетом из Анкориджа на борт поднимались какие-то подозрительные люди в штатском – они осматривали самолет и долго беседовали с экипажем, из-за чего вылет уже заправленного и подготовленного «Боинга» задержался на полчаса. Потом разведка доложила, что за две недели до злосчастного рейса самолет проходил якобы плановый осмотр, но не в ремонтном отделении компании «Боинг», а на военной базе Эндрюс. Там на самолет было установлено специальное «шпионское» оборудование, которое южнокорейский экипаж уничтожил сразу после вынужденной посадки. Факт шпионской деятельности косвенно подтверждало и то обстоятельство, что американские службы управления воздушным движением прекрасно видели, куда направляется «Боинг», но не сделали ничего, чтобы предотвратить его вторжение в воздушное пространство СССР.
14 сентября по первой и второй программам выступил маршал Николай Васильевич Огарков. Это было первое выступление одного из высших руководителей СССР, которое Юра Москаленко прослушал от начала до конца, нигде не заскучав. Обычно он не любил все эти разговоры о пленумах и съездах, о построении коммунизма и об интернациональном долге – это были большие дела больших людей, а у него находились занятия поинтереснее. Но на этот раз маршал говорил о вещах действительно важных и понятных даже подростку.
Из той речи – она продолжалась около получаса – Юрию запомнился один многозначительный пассаж:
– …Президент Рональд Рейган, – говорил Огарков, – назвал нашу страну «империей зла». Однако сегодня мы видим, кто в современном мире на самом деле является «империей зла». Если американское правительство считает возможным и даже непредосудительным посылать граждан чужой страны на смерть во имя своих военно-политических амбиций, это означает, что от американского правительства можно ожидать любых провокаций и подлостей… Да-да, подлостей. Оставим дипломатию дипломатам. Скажем прямо: Соединенные Штаты Америки совершили подлость! Если мы, как они считают, «империя зла», то они – «империя подлости»!.. – маршал сделал паузу и продолжил с нажимом, повышая голос: – Всем известно, что Советский Союз – миролюбивая страна. Мы выступаем за сокращение как ракетно-ядерных, так и обычных вооружений. Мы считаем, что времена, когда вопросы политики решались силой оружия, давно в прошлом. Но мы должны реально оценивать обстановку. Если мы имеем на карте мира непредсказуемую страну с непредсказуемым правительством, способным на любые подлости, мы должны быть готовы к отражению агрессии. Чтобы продемонстрировать нашу готовность Коммунистическая партия и Правительство Советского Союза приняли решение в этом октябре провести масштабные учения Советской армии с использованием самых новейших видов вооружений…
Юра слушал выступление Огаркова вместе с матерью: отец еще не пришел со смены, а старший брат шлялся где-то со своими приятелями. Повернувшись от экрана, Москаленко-младший вдруг заметил, что мать плачет. Это его так изумило, что он даже испугался:
– Ты что, мама, ты что?
– Война будет… – невпопад отозвалась мать; она старалась глядеть в сторону. – А вас у меня только двое…
– Не будет, мама! – заверил Юра. – Не решатся они, вот увидишь.
С этого момента Москаленко-младший еще больше уверился, что его призвание – армия, военно-воздушные силы.
3
После инцидента с южнокорейским самолетом всё как-то оживилось. Рассказывать про армию, про авиацию, про рубежи Родины вновь стало модно. В телевизионной программе появилась новая часовая передача «Советское небо», что сделало Юрия совершенно счастливым. Кстати, в этой передаче подробно освещались и масштабные учения, обещанные Огарковым в октябре. Посмотреть было на что. Танковые дивизии шли по равнине, с ходу форсируя реки. Десантные полки парашютировались вместе с техникой, выпрыгивая из грузовых отсеков тяжелых транспортных самолетов. Межконтинентальные баллистические ракеты стремительно взлетали из шахт, унося в космос блоки с разделяющимися боеголовками. Стратегические бомбардировщики совершили дальний перелет, поразив учебные цели в Индийском океане. Эскадрильи истребителей разыграли натуральное воздушное сражение, демонстрируя великолепную слаженность и пилотаж самого высокого уровня. Советская армия сумела показать миру, что находится на пике своей боеспособности и сумеет остановить любую агрессию, направленную против СССР и стран Варшавского Договора.
Но случилось и удивительное. Обычно по итогам учений сообщалось, что они прошли практически идеально, что была продемонстрирована высокая выучка боевых частей и подразделений, что советские воины, следуя заветам Великого Октября, в очередной раз доказали свою готовность защитить социалистическое Отечество. Всё было так же, кроме небольшой детали, – в завершение, после многочисленных репортажей об учениях «Спектр-83», с открытым докладом выступил маршал Огарков. В своей новой речи, воздав должное мужеству солдат и мастерству офицеров, начальник Генерального штаба заявил, что в ходе учений были выявлены «серьезные недостатки, обусловленные устаревшими представлениями о тактике ведения боевых действий с использованием оружия нового поколения». Для устранения этих недостатков, утверждал Огарков, необходима глубокая реорганизация вооруженных сил. В чем будет заключаться эта реорганизация, маршал прямо не сказал, но намекнул, что прежде всего она затронет сухопутные войска.
Разумеется, Юра пропустил эти слова мимо ушей – будучи очень способным мальчиком, он пока еще не научился понимать, что стоит за подобными «намеками» высших должностных лиц Советского Союза. Понимание пришло к нему гораздо позже, когда, став кадровым офицером, он увидел результаты начавшейся в 1983 году реорганизации.
4
7 ноября, «красный» день календаря, выпал на понедельник.
Делать в этот день было решительно нечего. Школа № 11 в Новогиреево традиционно не участвовала в праздничных шествиях по улицам Москвы – во избежание лишней сутолоки на московских улицах приглашение на участие в праздничных демонстрациях получали только центральные школы. В итоге, после утренней пионерской «линейки», Юра Москаленко был предоставлен самому себе. Погода стояла промозглая – было холодно, моросил мелкий противный дождь, гулять совершенно не хотелось. Дворец пионеров Новогиреева был закрыт, а секция военно-прикладного многоборья собиралась по вторникам. Юра понял, что день пропадает зря, и пошел домой – смотреть праздничную демонстрацию по телевизору.
К его удивлению, дома было не протолкнуться от гостей. Отец привел своих приятелей с работы – редкое событие, потому что Москаленко-старший недолюбливал шумные застолья. Но на этот раз, видно, поддался настроению момента, и теперь их крохотную кухню заняли пятеро водителей из парка: дядя Женя, дядя Валя, дядя Костя, дядя Витя и дядя Отар. Юре пришлось зайти на кухню и поздороваться с гостями – он увидел, что кухонный стол буквально ломится от всевозможных угощений: лежали по тарелкам порезанные тонкими ломтиками сервелат и салями, нежно светилось настоящее украинское сало, громоздился желтым утесом сыр «Голландский», ожидала своей участи сельдь пряного посола. Разумеется, тут же на столе высилась бутылка водки «Столичная», а рядом пристроилась парочка «Жигулевского». Гости уже были слегка навеселе, но держались еще твердо, а потому душевно приветствовали Юру и угостили его большим бутербродом с салом – сало принес дядя Женя, он был украинцем, из-под Харькова, и ему деревенские родственники присылали «бандерольки» с проводником. Затем Юра ушел в комнату смотреть телевизор, а мужики продолжили прерванный разговор.
