Людям, которые помогли мне пройти через годы моего личного Морганвилля: Элизабет Сандлин, Энди Сили, Моне Флюитт, Брюсу Тинсли, Льюису Хернандесу, Гэри Уайли, Скотту Чейзу, Марше Макнил, Рейчел Скарбро и многим другим, наполнявшим радостью те дни. Также в память о том, как я сидела рядом со Стивом Реем Воаном и слушала, как он конструирует магию, что мало кому казалось имеющим смысл.
Людям, которые помогают мне проходить через годы этого Морганвилля: Кэт Конрад, Келли Уолтере, Кэти Хендрикс, Клер Уилкинс и Бэби Гриф, Бекки Роча, Лауре Эндрюс и ее прекрасным девочкам, П. Н. Элрод, Джеки Лиф, Биллу Лифу, Джоанне Мадж, Айрин Феррис, Тер Матиес, Альфам, ORAC, Дугласу Джозефу, Шерон Сэме и ее сыну Бордмэну, Энн Джексон и ее сыну Трею, а также такому количеству друзей по Livejournal и MySpace, что я даже не буду пытаться перечислить их.
И Чарльзу Эрмитейджу и Кевину Клири, благодаря усилиям которых Морганвилль стал еще более волнующим местом.
За быстрый отклик на просьбу читать и комментировать мои материалы по ходу дела — группе людей, в том числе Джеки, Шерон, Донне, Лизе и другим. В особенности Донне, напомнившей мне, что, если в первом действии ты кладешь на стол нож, будет лучше, чтобы в третьем он не превратился в пистолет… Спасибо, Донна!
1
Зазвонил телефон, и в то же мгновение внутренний голос подсказал Клер, что это ее мать.
Хотя при чем тут внутренний голос? Скорее это была простая логика. Она обещала позвонить маме еще несколько дней назад, но не сделала этого; спрашивается, кто еще может звонить в самый что ни на есть неподходящий момент?
— Не подходи, — не прерывая поцелуя, пробормотал Шейн, ее бойфренд. До сих пор не верилось, что у нее есть настоящий бойфренд, а не просто знакомый парень или друг. — Майкл ответит.
Очень хотелось понадеяться на Майкла, но вредный голосок в глубине души твердил, что так легко она не отделается. Со вздохом сожаления Клер сползла с колен Шейна, облизнула влажные, горящие губы и ринулась к двери на кухню.
Майкл как раз поднялся из-за стола, чтобы подойти к телефону, но Клер обогнала его, беззвучно извинилась и сняла трубку.
— Алло?
— Клер! О бог мой, дорогая, я так беспокоилась. Мы несколько дней пытались дозвониться на твой мобильник, но…
Дерьмо! Клер огорченно потерла лоб.
— Мама, я же послала вам е-мейл — что потеряла мобильник и еще не купила новый.
Конечно, не стоило рассказывать, как именно она его потеряла, и уж тем более о том, какой опасной стала ее жизнь после переезда в Морганвилль, штат Техас.
— Твой папа забыл рассказать мне об этом — ты же знаешь, он проверяет электронную почту, я не люблю компьютеры.
— Да, мама, знаю.
Мама не то чтобы их не любила — просто компьютеры заставляли ее нервничать, и не без причины: в ее присутствии в них почему-то сплошь и рядом возникало короткое замыкание.
— У тебя все хорошо? — продолжала мама. — Как лекции? Интересно?
Клер открыла холодильник, достала банку колы и принялась потягивать ее, обдумывая ответ. Не могла же она сказать: «Мама, у меня тут были небольшие неприятности. Видишь ли, отец моего бойфренда приехал в город с целой шайкой байкеров, уничтожил множество народу и едва не погубил всех нас. И вампиры ужасно разозлились из-за этого, поэтому, спасая своих друзей, я подписала контракт, согласно которому, по существу, стола рабыней самой главной вампирши в городе».
Да, едва ли все это стоило говорить.
Кроме того, мама не поняла бы ее. Она уже была в Морганвилле, но так и не разобралась, что же здесь происходит, как это обычно и бывает с приезжими. В противном случае они либо навсегда остаются в городе, либо их воспоминания после отъезда полностью стираются. А если по какой-то случайности они начинают вспоминать, это кончается для них плохо, очень плохо.
Поэтому Клер ответила:
— Лекции замечательные, мама. На прошлой неделе я сдала все промежуточные экзамены.
— Ну еще бы!
«Да, вот только, сдавая экзамены, я все время опасалась, как бы кто-нибудь не подобрался ко мне и не вонзил нож в спину, а это не могло не сказаться на моих оценках».
— Все прекрасно. Я сообщу вам, когда обзаведусь новым мобильником. А как ты? Как папа?
— О, у нас все хорошо, дорогая. Мы скучаем по тебе. И папа по-прежнему беспокоится из-за того, что ты живешь не в кампусе, а с этой компанией, где все старше тебя…
В памяти мамы сохранилось только это. И конечно, Клер не могла объяснить ей, почему живет не в кампусе, а в компании восемнадцатилетних, из которых двое к тому же парни. Пока мама об этом обстоятельстве не упомянула, но, без сомнения, это лишь вопрос времени.
— Мама, я же рассказывала вам, как плохо относились ко мне девушки в общежитии. Здесь гораздо лучше, я живу со своими друзьями. Честное слово, они замечательные.
— И все же веди себя осмотрительно. — Судя по тону мамы, Клер не удалось ее убедить. — Я имею в виду, с мальчиками.
Ну вот, чего и следовало ожидать.
— Да, я веду себя осмотрительно с мальчиками, — подтвердила Клер, которая вела себя осмотрительно даже с Шейном.
Правда, главным образом потому, что сам Шейн никогда не забывал о ее возрасте: ей еще не исполнилось семнадцати, а ему уже почти сравнялось девятнадцать. В житейском отношении не такая уж большая разница, но с юридической точки зрения все обстоит иначе. Родители ужасно расстроились бы, случись что-нибудь.
— Между прочим, все передают тебе привет, — добавила она. — Вон Майкл машет рукой.
Майкл Гласс, второй парень в доме, сидел за кухонным столом и читал газету. Услышав ее слова, он поднял взгляд и отрицательно затряс головой, как бы говоря: «Нет, не надо!» В прошлый раз при встрече с родителями Клер он попал в сложное положение, а сейчас все стало еще хуже. Тогда он хотя бы по ночам оставался обычным парнем, в то время как днем делался бестелесным призраком, запертым в доме, точно в ловушке, и ни при каких обстоятельствах не имеющим возможности покидать его.
Для Морганвилля это считается почти нормальным.
Ради спасения жизни Шейна Майкл принял роковое решение: согласился стать вампиром, чтобы получить свободу покидать дом и возможность постоянно пребывать в физическом теле. Пока последствия вроде бы не сильно на нем сказались и выглядел он как обычно. Пожалуй, даже слишком обыденно для своего нового положения.
Выслушав ответ матери, Клер протянула трубку Майклу:
— Она хочет поговорить с тобой.
