— Я не встречал драконов, кроме Эрика Риста, — глухо возразил он. — Я же говорил.
Я кивнула и угрюмо уткнулась носом в колени. Со всех сторон манили раскрашенные тома, но подходить к ним не хотелось. Не мое это. Не-мо-е.
Прошел час. Ни скрипа, ни шороха. Только методичный шелест в углу.
— Квентин, ты до рассвета управишься? — не выдержала я. — Тут уже скоро светать начнет.
— Тут не начнет, — невозмутимо возразил он. — Я как раз нашел один труд о способах тайнописи. Слишком легко, кстати, словно его для меня тут положили. А вполне возможно…
Он закусил губу и побледнел. — Что?
— Ничего, — его спокойствие стало мертвенным. — Может быть, погуляешь пока по библиотеке?
— Чтобы наткнуться на очередную ловушку? Спасибо, что-то не хочется. Кстати, ты почему не пробовал разрезать дверь? Ну да, шума будет изрядно, но все же?
— Потому что в замке Галавер две двери зачарованы от огня. Через первую мы прошли только что: маги, как видишь, переделали ее на свой лад. Вторая откроется только дракону. Стены же так быстро не разрубить.
— А где вторая?
— За твоей спиной. Когда-то и ее, и все окна заложили кирпичом с внешней стороны. Его можно бы и прожечь, но шуму, как ты сказала, будет изрядно. Лин, дай мне полчаса, хорошо?
Я умолкла. Квентин все сильнее бледнел; пальцы выстукивали неровный ритм. Наконец он поднял с пола обрывок листа и странным гортанным голосом произнес несколько слов. С ладони слетела огненная нить и коричневой вязью заструилась по бумаге.
Когда огонь дошел до края, Квентин убрал руку, уперся ладонями в старинный том и несколько минут вглядывался в страницы. Тщательно примерился, вытянул вперед кисть, расправив пальцы — и обрывок разлетелся на клочки.
— Время, — прошептал он. — Мне нужно время. Лин, найди мне чистый лист. Лучше два.
— На одном спать, другим укрываться? — Я соскочила с урны. — Сейчас.
— Я перепишу текст, и мы уйдем, — спокойно сказал Квентин, но на последнем слове его голос дрогнул. — Мы нашли все, что нужно. Даже больше.
Не поблагодарив, он взял листы и разложил их на столе перед книгой. Снова вытянутая ладонь, и снова нить струится по бумаге, сшивая слова, но быстро, торопливо, неправильно.
Я следила за ним, наклонив голову. Нет, правильно… только мелкий, аккуратный почерк на пожелтевшей странице расплывается у Квентина на листке, и символы смотрятся по-другому: растерянно, криво, выпукло. Что-то не так… что?
Ну же, Лин! Ты не маленькая девочка, которой забыли сказать спасибо. Ты мастер, и, если Марек прав, в Галавере вам двоим нет равных. Холодная голова, весы в сухих ладонях и цепкий взгляд — так, кажется, он говорил? Так думай и делай выводы!
— Огненная вязь сохраняет почерк владельца, — тоном прилежной ученицы заметила я. — А у тебя в комнате вот такая стопка листов, и на всех «у» косит под «ц», как в этом томе — но не в твоем листке. Ты сознательно меняешь манеру письма?
Его рука дернулась. Огненная нить выписала петлю.
— Посмотри на вензель в углу страницы. Драконы не сокращают своих имен. Здесь «с» читается как «к», «е» в конце не произносится вовсе. Прочитаешь?
— Я не читаю на изначальном, но если попробовать… Кор?
— Именно. А если прибавить частицу-водопад, без которой не живут маги… Лин, мне кажется, это писал Корлин.
— Тот самый… — прошептала я, придвигаясь к заветному тому. — Здесь еще есть его книги? Дневники?
— Нет… не знаю. Не это важно. Линка, ты что, не понимаешь? Все сходится! Заклинание, которого не знает даже Эйлин, нашлось в неразобранной библиотеке замка Кор — десять к одному, что Корлин выучил его там! И оставил на видном месте… тому, кто придет следом. Он оставил послание мне!
— Похоже на то, — осторожно согласилась я. — Или любому другому. Хотя я предпочла бы, чтобы он взял лист бумаги.
Квентин лихорадочно провел рукой по волосам. Раздалось легкое шипение.
— Корлин — маг из рода Кор! Почерк, подпись, наш архив… один из нас, он знал, что будет война, и оставил книгу семье, чтобы мы возродили знание после его гибели! Пепел, да Корлин был большим драконом, чем кто бы то ни было! Он потратил жизнь, чтобы мы вернули свое, а я, мальчишка…
Я открыла рот, но Квентин вернул руку на страницу и продолжал заполнять листы. Теперь уже — своим почерком.
— Я понимаю Далена все лучше, — тихо сказал он, ставя последнюю печать. — Если маги разделятся встанут на баррикады, такое начнется…
— Хитро получается, — невпопад отозвалась я. И странно. Почему одни маги встают под знамена ордена, а другие остаются с драконами?
— Для этого нужно понять, с чего все началось, — Квентин отложил в сторону первый лист и взялся за второй. — И, сдается мне, ответ будет очень грустным.
— Почему?
Ладонь скользнула над бумагой, как раздумчивая туча. В темных глазах ветвились отблески далеких молний.
— Потому что каждый дракон сотрясает мир, — непривычно низким голосом ответил Квентин. Словно раскат грома, долетевший из-за реки. — Первый увел за собой людей. Второй сложил крылья и обнял обычную девушку, став праотцем магов.
— Или Вторая.
— Очень может быть. Кто-то третий закрутит колесо в другую сторону. Тысячи жизней стоят за Вельером и теми, развязавшими войну; даже Эрик, потеряв крыло, стал лицом города. Нам слишком долго поклонялись, от нас — все еще — зависит многое. Это сила. Искушение, кружащее голову. Представляешь, каково магам, занявшим наше место? И каково было Корлину отказываться от пути Далена и де Верга? По сути, от абсолютной власти?
— Ну, Дален не так уж плох. Кому-то нужно этим заниматься.
— Я говорю не об этом, Лин. Если я полечу, заливая города пламенем, через год весь юг уйдет под воду. Мир хрупок, а мы тащим его в разные стороны. Чтобы вернуть род Рист в Галавер, а Кор — в Херру, придется утопить оба города. Если бы я знал об этом раньше…
Я моргнула.
— Квентин… ты не умеешь летать.
— Сейчас к этому рубежу подходят маги, — продолжал он. — Раньше, до Первого, драконье братство нас сдерживало. Позже некоторые распоясались, но их хранило собственное невежество: некому было встать на их пути. Но теперь появились волшебники, которые несут драконью кровь и не связаны ничем, кроме здравого смысла — а с другой стороны, не связаны и милосердием, не обязаны понимать каждого. Ни Риста, ни Вельера, ни меня.
— И что вы будете делать? — Я оперлась на стол. Вязаный коврик уходил из-под ног. Эй, это же Квентин, вы вместе шли в Галавер. сидели у костра, держались за руки на звездной траве…
Да-да. И почерк у него интересный. Вот штука: ни один волшебник не скажет про себя, что полетит, заливая города пламенем. А вот дракон — запросто.
