Кафари подъехала к ближайшей 305-миллиметровой самоходке и вылезла из кабины грузовика.
— Мы готовы! — доложил расчет орудия. Расчеты двух остальных самоходок тоже доложили о готовности.
— Очень хорошо, — сказала Кафари. — Ждите приказа.
Сняв шлем, она подошла к кузову, где лежала Айша. Дэнни держал голову матери на коленях. Кафари забралась в кузов и зажгла свет. Увидев ее, Айша заморгала.
— Так это ты, детка… — прошептала она.
— Да, — с трудом проговорила Кафари, опустившись на колени рядом с умирающей.
Айша протянула к ней руки. Кафари взяла их и стала нежно гладить, жалея о том, что в перчатках защитного костюма не чувствует их тепло.
— Один раз ты уже спасла нам жизнь, — еле слышно пробормотала Айша. — Ты перебила целую явакскую армию и спасла нас. Теперь ты будешь сражаться с другой армией…
— Да, — повторила Кафари, не в силах справиться с подступившим к горлу комком.
— Ты их победишь, детка… Ты спасешь нас… Если не ты, так кто же?.. Ты сумеешь… Ты храбрая и умная… — Айша прикоснулась ослабевшими пальцами к руке Кафари и с трудом повернула голову к сыну. — Дэнни!
— Я здесь, мама, — напрягся юноша.
— Береги Кафари. Помогай ей… — все тише и тише шептала Айша.
— Клянусь, я сделаю это! — проговорил Дэнни. — Клянусь памятью отца!
— Я люблю тебя, — еле слышно проговорила Айша. — И горжусь, что у меня такой сын…
Его мать не закрыла глаз, но ее не стало. Дэнни зарыдал, содрогаясь всем телом. Кафари сжала ему плечо. Потом она выпрыгнула из кузова. Ее сухие глаза пылали ненавистью. Она подошла к самоходке и осмотрела горевшую базу в ночной бинокль.
— Вы знаете приказ, — ледяным тоном сказала она расчету и надела шлем, чтобы не оглохнуть от грохота.
Потом она связалась с расчетами остальных самоходок:
— Говорит «Альфа-1»! Приготовиться открыть огонь.
Еще несколько мгновений она стояла, глядя в темноту, взвешивая все «за» и «против», раздумывая над уроком, который собиралась преподнести своим врагам. Потом она залезла в кабину грузовика, сжала руль обеими руками и скомандовала: «Огонь!»
Ночь озарилась ослепительной вспышкой. Автомобильный парк и аэродром базы «Ниневия» перестали существовать. На их месте полыхало море горючего. Самоходки вновь изрыгнули пламя. Тюрьма превратилась в огромный погребальный костер. Потом все три самоходки одновременно дали залп по огромному, напичканному дорогостоящим сверхсовременным оборудованием ангару «Блудного Сына». Теперь джабовцам нечем будет чинить линкор! Самоходки стреляли по ангару вновь и вновь. Вот взорвались хранившиеся там боеприпасы. Пламя охватило всю базу. Взрывная волна ударила по прилепившимся к ней лачугам и, сметая все на своем пути, покатилась по долине Адеры. Даже на солидном расстоянии от эпицентра взрыва грузовик Кафари подскочил, и у него вылетело лобовое стекло. Когда Красный Волк пришел в себя, он стал стряхивать с одежды Кафари осколки.
Кафари попыталась разглядеть в бинокль базу «Ниневия», но от той ничего не осталось.
— Вот это да! — воскликнул Красный Волк.
— И это только начало! — прорычала Кафари и приказала своим отрядам двигаться к назначенным укрытиям.
Они выиграли первую, но далеко не последнюю схватку…
ГЛАВА 22
I
Елена проснулась от грохота, и ее тут же резко подбросило. Она лежала в полной темноте. Ей было холодно. Вокруг нее валялись куски чего-то замороженного и скользкого.
— Мама? Ты здесь? — робко спросила девочка.
Никто не ответил. Елена попыталась нашарить в темноте руку матери, но ее пальцы натыкались только на непонятные жесткие предметы.
— Мама!!! — в ужасе закричала она.
— Детка, это я! — заговорило коммуникационное устройство Елены.
— Где ты, мама?! — чуть не плакала Елена.
— Неважно. Знаешь, я не смогла с тобой полететь. У меня на Джефферсоне остались дела. Надо их уладить… Передай папе, что я его люблю…
— Мама! Ты где?! Иди ко мне!
— Мне нельзя, детка! Я не могу тебе все сказать. Наш разговор могут подслушать. Я тебя очень люблю. Не забывай об этом, что бы ни случилось… Сейчас я кое с кем поговорю, и ты будешь в безопасности.
— Мама!!! — Елена в ужасе шарила по стенке контейнера, пытаясь отыскать ручку двери, но скоро обнаружила, что та не открывается изнутри.
У девочки подступил комок к горлу. Мама не поехала с ней, потому что изнутри ей было бы не закрыть дверь. Она закрыла ее снаружи и осталась на Джефферсоне, где ей грозит смертельная опасность. Она, наверное, с самого начала знала, что все так и будет!.. Скоро контейнер полетит на орбитальную станцию, а из него не выбраться!
Елена разрыдалась, и контейнер закачался. Это грузчики перемещали контейнер к челноку, который должен был доставить его на орбиту. Контейнер еще раз качнулся, начал куда-то скользить, во что-то уперся и замер. Потянулось томительное ожидание. Елене было страшно и холодно. Наконец контейнер стал мелко вибрировать. Это заработали мощные двигатели, выводящие челнок на орбиту.
Через мгновение он тяжело поднялся в воздух и заложил вираж, от которого у Елены потемнело в глазах. Потом колоссальное ускорение вдавило ее в груду холодного мяса. Девочка не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. Ей было трудно дышать, а эта пытка все не кончалась и не кончалась…
Внезапно двигатели челнока замолчали, и Елена воспарила в воздух. Ее стало тошнить. Она не чувствовала собственного тела. Ей казалось, что она проваливается в бездонный колодец. Она убеждала себя в том, что это всего лишь невесомость, но организму было мало прока от этих уговоров. Девочку вырвало. Неаппетитное содержимое желудка Елены витало рядом с ней в маленьком пространстве, освобожденном для нее матерью среди окороков и колбас.
Елена не знала, сколько прошло времени. Челнок еще несколько раз включал двигатели. Потом раздался какой-то лязг, и Елена со всего маху шлепнулась на груду колбас. Челнок вошел в док орбитальной станции, которая вращалась вокруг своей оси для создания искусственной силы тяжести. Елена не имела представления о том, куда именно попала. Ей было известно лишь то, что челноки никогда не стыкуются прямо с космическими кораблями. Они выгружали груз на станции «Зива-2», где таможенники искали в нем контрабанду.
А вдруг они полезут в ее контейнер?! Впрочем, Елена постепенно убедила себя в том, что контейнер не будут досматривать. Не может же таможня не знать о контрабанде в таких размерах! Значит, таможенникам хорошо платят за то, чтобы они пропускали ее без проверки.
Контейнер со стуком выкатили из челнока на станцию. Потом он плавно поехал по какому-то конвейеру. Лента несколько раз останавливалась, но никто не стал открывать контейнер, в котором сидела Елена. Потом его сгрузили с конвейера и покатили в другом направлении. Контейнер двигался медленно, и путь показался девочке невыносимо долгим. Потом ее межпланетная тюрьма в последний раз дернулась и замерла неподвижно. Наверное, в трюме корабля!
