Книга Дорога на Дамаск, страница 70. Автор книги Джон Ринго, Линда Эванс

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Дорога на Дамаск»

Cтраница 70

Отец сжал ее руку в своей и еле заметно покачал головой, давая понять дочери, что она ни в чем не виновата. Кафари немного полегчало, и она преисполнилась благодарности к отцу уже только за это. Она покосилась назад и убедилась в том, что Саймон наблюдает за Еленой, с недовольным видом смотревшей на своих двоюродных братьев и сестер. Те в свою очередь мерили ее презрительными взглядами. Назревал конфликт, и побывавшая за свою жизнь в бесчисленных переделках мать Кафари ринулась в гущу набычившихся детей с решимостью солдата, бросающегося на пулеметную амбразуру.

— Быстро в дом! Там вас ждут лимонад и пирожные! А до обеда еще полно времени, чтобы во что-нибудь поиграть!

Елена прошествовала мимо остальных детей, как мимо навозной кучи, а те, шагая за ней, не упустили возможности передразнить именинницу у нее за спиной.

Они корчили рожи, надменно задирали носы и шествовали, высоко поднимая колени. Если бы Елена в этот момент обернулась, она увидела бы себя в зеркале, не скрывающем никаких недостатков. Кафари хорошо знала своих племянников и племянниц, и ей не приходилось сомневаться в том, что за предстоящий день они преподнесут ее дочери еще не один урок.

Удрученно наблюдая за происходящим, Кафари ненавидела ДЖАБ’у всей своей душой. Утешало ее только то, что джабовцам удалось заразить не всех детей на Джефферсоне. Конечно, племянники и племянницы Кафари тоже ходили в джабовские школы, но жизнь и работа на фермах не позволяли им забыть, что такое настоящая жизнь. Они понимали, что они наравне с другими должны доить коров, чистить курятники и выполнять множество других, может быть, не самых приятных, но необходимых работ. От этого зависело существование фермеров, и их дети не обращали ни малейшего внимания на заявления типа «ребенка нельзя заставлять делать то, чего он не хочет».

Если нравится молоко, надо доить и чистить корову! У Елены же не было никаких обязанностей, которые научили бы ее упорному труду. Кафари даже подумывала над тем, чтобы отправить дочь к своим родителям на все лето. Если бы за семьей полковника Хрустинова не велась особо пристальная слежка, Елена бы уже давно жила на ферме. Но если бы это обнаружилось, то их с Саймоном наверняка обвинили бы в издевательстве над ребенком и лишили родительских прав.

Отец Кафари, понимая, что происходит с дочерью, прошептал:

— Не теряй надежды, дочка! Не давай ей забыть о том, что ты ее мать и любишь ее. Рано или поздно она очнется и оценит это.

Кафари споткнулась на ступеньках крыльца и, еле сдерживая слезы, пробормотала: «Я постараюсь!»

Отец еще раз ласково пожал ей руку. Они вошли в дом, где оживленно беседовали взрослые, а дети сновали вокруг них, как мальки на мелководье. Кафари стала разливать лимонад и раздавать пирожные. Выдавив из себя улыбку, она подала дочери стакан и тарелку. Елена подозрительно понюхала лимонад, скривилась, но осушила стаканчик до дна. Потом она вместе с остальными набросилась на выпечку, посыпанную сахарной пудрой, облитую разноцветной глазурью или политую медовым сиропом с толчеными орехами, который так любила в детстве Кафари. Саймон тоже воздал должное политым сиропом пирожным, стараясь подбодрить улыбкой обслуживавшую детей Кафари.

Двоюродная сестра Елены Анастасия, которая была лишь на полгода младше гостьи, решила взять быка за рога и подошла прямо к ней.

— Какое любопытное платье, — сказала она тоном человека, желающего любой ценой спасти ситуацию. — Где тебе его купили?

— В Мэдисоне, — высокомерно ответила Елена.

— На твоем месте я сдала бы его обратно в магазин. От удивления у Елены открылся рот, а Анастасия

усмехнулась и язвительно добавила:

— А что это за дурацкие туфли! В них не убежишь и от поросенка! Чего уж говорить о ягличе!

— В честь чего это я должна бегать наперегонки с каким-то ягличем? — спросила Елена с глубоким презрением в голосе.

— Да он же тебя сожрет, дура!

Анастасия пожала плечами и, не говоря больше ни слова, отошла в сторону. Остальные дети, пристально следившие за разговором, покатились со смеху. Елена залилась краской, а потом побледнела и так сжала кулаки, что раздавила пирожное и бумажный стаканчик. Она гордо подняла подбородок, и Кафари с ужасом поняла, что вела бы себя в такой ситуации точно так же.

— Довольно! — не предвещающим ничего хорошего тоном вмешалась ее мать. — Я не потерплю у себя дома грубиянов. Ясно?! Елена не привыкла жить в местах, где бродят дикие звери, способные загрызть взрослого, не говоря уже о ребенке. Ведите себя прилично! Вы что, хотите быть как городские дети?!

Воцарилось угрюмое молчание.

Стоявшая в гордом одиночестве посреди комнаты Елена мерила взглядом одного ребенка за другим. Потом она дернула подбородком и сказала ледяным тоном:

— Ничего страшного. Ничего другого от свиноводов я и не ожидала.

С этими словами она гордо вышла из комнаты, хлопнув за собой дверью.

Кафари бросилась было за ней, но отец сжал ее руку в своей:

— Пусть прогуляется. Ей надо немного остыть. Минни, пожалуйста, проследи потихоньку, чтобы она не отходила далеко от фермы. Весной в ее окрестностях шныряют ягличи.

Кафари трясло. Саймон утер вспотевший лоб и залпом осушил стакан лимонада так, словно в нем было что-то покрепче. Минни кивнула и выскользнула вслед за Еленой. Кафари откинулась на спинку дивана и на мгновение немного успокоилась. Она уже забыла, что такое, когда тебе помогают заботиться о ребенке другие женщины. Тем временем Анастасия пыталась загладить свою вину перед Ивой Камарой, старательно убирая с пола крошки раздавленного пирожного и вытирая разлитый лимонад. Мать Кафари погладила девочку по голове, села на диван рядом с дочерью и негромко заговорила с ней так, чтобы не слышали остальные.

— Ты не говорила, что все зашло так далеко.

— Разве бы ты мне поверила?!

— Что верно, то верно, — со вздохом ответила Кафари мать. — Я и не подозревала, до чего вы дошли в городах.

— Все гораздо хуже, — сказал Саймон, тоже присевший на диван. — Вы видели, по какой программе сейчас учат детей?

— Нет, — ответила мать Кафари и нахмурилась так, что морщины, избороздившие некогда гладкую кожу ее лица, стали еще глубже. — Ведь у меня нет маленьких детей.

— Тебе не понравилась бы эта программа, — устало проговорила Кафари. — А когда я позвонила директору школы и стала протестовать против того, что моего ребенка учат откровенной ерунде, мне объяснили, что ДЖАБ’а не глупее меня и знает, чему должны учиться дети. Кроме того, мне сказали, что, если я немедленно не прекращу протестовать, школа подаст на нас с Саймоном в суд за издевательство над ребенком и мы быстро окажемся в тюрьме, а Елена — в государственном детском доме.

Мать Кафари побледнела, а некоторые из родственников с детьми школьного возраста энергично закивали головами.

— Все гораздо хуже, чем вы думаете, тетя Ива, — пробормотала Оната. — Слава богу, моя Кандлина много работает на ферме и часто ходит на слеты скаутов. Она почти не слушает глупости, которые говорят ей в школе. Кроме того, большинство учителей в ее школе родом из Каламетского каньона, хотя им и прислали гнусного джабовского директора из Мэдисона. Он заставляет их преподавать по утвержденной программе, угрожая увольнением. К счастью, они делают это так, чтобы дети не верили ни единому их слову.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация