Эльфейм громко вскрикнула, когда тело мужа выгнулось от боли, а зловоние горящей плоти поднялось вокруг, словно ядовитый туман. Глаза Лохлана не отрывались от нее. Он не издал ни единого звука. Когда Дананн наконец отвел в сторону раскаленное железо и начал обрабатывать рану бальзамом, Лохлан закрыл глаза и положил голову на руку. Он так и продолжал стискивать ладонь жены.
- Эльфейм, я принесла это для него.
Глазами, тусклыми от слез, появившихся совершенно незаметно, Избранная посмотрела на Меару. Домоправительница держала в руках аккуратно свернутое одеяло, а потом положила его на холодный мрамор рядом с Лохланом.
- Спасибо тебе, - поблагодарила ее Эльфейм.
Когда Меара отошла, ее место заняла другая женщина.
- Винни прислала еще бульона. Тушеное мясо - для тебя, госпожа.
Кэтрин, новый член кухонного штата, быстро присела и опустила на пол поднос, на котором стояли кружка бульона и горшочек с ароматным тушеным мясом.
Еще одна женщина, в которой Эльфейм узнала ткачиху, отделилась от группы наблюдающих и подошла к ней. Она несла в руках небольшую шерстяную шаль, которую с застенчивой улыбкой набросила на плечи предводительницы.
- По ночам здесь становится холодно, госпожа. Позаботься о своем здоровье.
Она музыкально и твердо выговаривала слова, которые катились будто шарики. Это выдавало в ней местную жительницу.
Не в силах произнести ни слова, Эльфейм благодарно улыбнулась и затуманенным взглядом обвела членов своего клана. Выражение их лиц было мрачным, но она не заметила ни гнева, ни негодования, только отражение интереса, который выказали эти три женщины.
- Да, позаботься о своем здоровье, госпожа, - повторил какой-то мужчина.
Эльфейм вспомнила, что его звали Ангус.
Его слова нарушили неловкую тишину. Несколько мужчин подошли к Эльфейм. Они негромко заговорили с ней и с неподдельным любопытством стали вглядываться в крылатого человека, которому достаточно было одного лишь прикосновения их предводительницы, чтобы вынести такое страшное испытание.
37
Ночь никак не кончалась. Лохлан почти ничего не сказал с тех пор, как она и Дананн закончили обрабатывать его раны. Он выпил вторую кружку бульона, а потом завернулся в одеяло, которое принесла Меара, привалился спиной к огромной колонне и, казалось, уснул.
Эльфейм не хотела оставлять возлюбленного, но понимала, что нужна своему клану. Поэтому, пока Лохлан отдыхал, она пришла к тем, кто собрался в Большом зале. Предводительница останавливалась тут и там, чтобы поговорить с людьми, но главным образом для того, чтобы ее видели и знали, что она с ними. Эль больше не плакала, расчесала волосы, надела чистый плед и закрепила его наследственной брошью, которая ярко выделялась на лифе. Разговоры членов клана были сосредоточены на замке и на работе, которую еще предстояло выполнить. Никто не упоминал о том, что в соседней комнате прикован крылатый человек, не говорил о миссии Кухулина, но в воздухе витало ожидание. Множество взглядов было тайком брошено на вход при малейшем дуновении ветра, проносящемся мимо широких стен, тоже чего-то ожидающих. Никто не отправился на покой в уютные палатки. Усталые люди иногда опускали головы, засыпая, но тут же вздергивали их. Так проходила ночь. Винни и ее кухарки занялись тем, что наполняли кружки ожидающих крепким дымящимся кофе, а их желудки - густым ароматным рагу.
Черное ночное небо сменилось на светло-серое, предрассветное, когда Эльфейм вошла в главный внутренний двор, чтобы взглянуть на Лохлана. Кто-то принес стулья для Брендана и Дункана, которые отказались, чтобы их сменяли, и сами охраняли крылатого пленника. Они сидели рядом с Лохланом, и Эльфейм почувствовала изумление, когда поняла, что стражники ведут с ним увлеченную беседу. Она специально пошла дальше очень тихо, чтобы они не заметили ее.
- Сто двадцать пять лет, - покачал Брендан головой. Он выглядел настороженно, но в его голосе звучало явное любопытство. - Даже не могу себе представить, что люди живут так долго. Ты выглядишь совсем молодым, не то, что Дананн.
Усмешка Эльфейм отразила улыбку, послышавшуюся в голосе Лохлана.
- Мне бы не хотелось сравнивать себя с мудрым кентавром. Пусть я и старше, но у него гораздо больше жизненного опыта. Я бы не хотел помериться с ним умом.
- Да и никто из нас не хотел бы, - фыркнул Дункан. Он помолчал, будто тщательно взвешивал следующие слова. - Я видел, что произошло, когда предводительница просила дух колонны сказать ей о тебе правду. Если бы ты хоть как-то был виновен в смерти знахарки, то наша госпожа сразу же узнала бы об этом.
- Я не убивал Бренну, но честно говорю вам, что вина будет сопровождать меня до самой могилы. Я должен был найти способ предотвратить ее гибель, - сказал Лохлан.
- Судьба может быть жестокой, - проговорил Брендан.
Дункан что-то пробормотал, соглашаясь.
- Джентльмены, близится утро. Винни приготовила для вас горячую еду и питье. Я временно освобождаю вас от стражи, - сказала Эльфейм, ступая в свет факела, падавший на эту небольшую группу.
На этот раз двое мужчин не колеблясь поднялись на ноги, поклонились и молча вышли из внутреннего двора. Оставшись наедине с Лохланом, Эльфейм вдруг поняла, что не знает, о чем говорить. Она переложила кипу использованных бинтов и завинтила крышку на фляге с бальзамом.
- Посиди со мной немного, сердце мое. Руки Эльфейм замерли, и она внимательно посмотрела на мужа. Его лицо было бледным, под выразительными глазами темнели круги. Одеяло, которым он укрывался, соскользнуло с раненого плеча, и стало видно, что кровь просочилась сквозь белую льняную повязку, окрасив ее в алый цвет. Лохлан теперь сидел прямее, чем раньше, когда она думала, что он спит, но все равно прислонялся к мощной колонне, словно прикосновение к ней поддерживало его силы.
Она вздохнула и опустилась рядом с ним на холодный мрамор.
- Очень трудно понять, как поступить, Лохлан, - проговорила она с несчастным видом. - Как совместить в себе обязанности и чувства?
Гремя цепями, он взял ее руку.
- Ты все делаешь правильно. Они преданы тебе, Эльфейм. Ты не должна тревожиться о том, что потеряешь свой клан.
- А тебя? Я не должна беспокоиться и о том, что могу лишиться любимого?
- Ты не можешь потерять меня, сердце мое.
- Вдруг Кухулин не найдет твоих соплеменников или, того хуже, убьет их и не позволит им ничего рассказать? Что произойдет, если он приведет их сюда живыми, а они солгут: скажут, что в убийстве Бренны виноват ты? Никто из членов клана не может чувствовать правду, которую говорят духи камня. Я могу помешать Кухулину совершить убийство, но мне придется изгнать тебя, Лохлан. Понимаешь?
