Глаза оружейника распахнулись, и он резво вскочил на ноги.
— Слушаю, сэр кэп.
— Оповести людей. Совещание всех командиров. Здесь. Немедленно.
— Так точ, сэр кэп, — отрапортовал Поэртена и рысцой понесся к группке нонкомов, собравшихся вокруг сержанта Косутич.
Панэ отвернулся и посмотрел на далекие горы. На нижних склонах кое-где угадывались почти неразличимые отсюда деревья.
ГЛАВА 16
Деревья оказались очень высокими, веретенообразными. Ветви расходились от ствола примерно в двадцати метрах над землей, образуя бесформенную крону в десять — двадцать метров высотой. Больше всего они напоминали причудливые поганки-переростки. На гладкой серой коре пониже крон виднелись странные отметины — словно от обломанных веток. Некоторые из них были расположены под самой кроной.
Роджер приподнял лицевой щиток и поглядел на деревья.
— Плохой знак. — Он озабоченно покачал головой. — Срезано как бритвой.
Он уже несколько минут вслушивался в болтовню морпехов на общих частотах и никак не мог сообразить, о чем они говорят. Теперь отдельные реплики стали более-менее понятны.
— Простите, ваше высочество? — задыхаясь, сказала Элеонора.
Панэ задал не слишком быстрый темп — глупо мчаться напролом по неведомой земле, — но в сочетании с жарой и он казался доктору изнурительным. Элеонора редко покидала город и еще реже совершала пешие прогулки. Пока ей удавалось держаться вровень с остальными, но спасала ее только железная выдержка. Она едва держалась на ногах.
Переход длился уже шесть часов: пятьдесят минут ходьбы, десятиминутный «водный» перерыв, в полном согласии с доктриной выживания. Почти все это время они выбирались с обширного солевого ложа к выходу аллювиальных пород, окружающих горы. Здесь наконец появилась хоть какая-то растительность, правда ее было мало — в основном деревья, растущие поодаль друг от друга. Деревья со странными отметинами.
— Как бритвой срезано, — повторил Роджер, рассеянно предложив наставнице руку, закованную в броню.
Принц обильно потел, но, похоже, совсем не устал. Было ли причиной отсутствие груза на плечах — или тот факт, что большую часть работы за него выполнял силовой бронескафандр, — но в отличие от всех остальных Родж выглядел бодро, как охотник на сафари.
Ему доводилось путешествовать, охотиться и исследовать куда более неприятные планеты, чем видели на своем веку рядовые пехотинцы. И, как правило, он выбирал дичь, которая, в свою очередь, охотилась на него.
— Такие отметки появляются по двум причинам, — пояснил он. — Местные животные едят кору или метят территорию. Но если бы дело было в короедах, мы увидели бы отметины на всех деревьях.
— Так что же, — спросила Элеонора, с трудом переводя дыхание, — это... означает?
Она понимала, что ответ очевиден, но думать уже не получалось совсем. Только о жаре и отдыхе. Она сверилась с имплантом и чуть не захныкала. До следующего привала целых двадцать минут!
— Это значит, что где-то по соседству находится тварь, которая считает эту территорию своей, — сообщил Роджер, запрокидывая голову, чтобы яснее разглядеть отметину. — И очень большая тварь.
В боевой дозор назначили рядовую Берент из отделения Джулиана; за ней, на небольшой дистанции, следовала Ева Косутич. Командная группа размещалась посередине, один взвод сзади нее, два впереди. В роли авангарда, естественно, выступал третий взвод, единственный, в составе которого имелось тяжелобронированное отделение. Берент вела наблюдение не только во все глаза и датчики бронескафандра, но и использовала наручный сканер, значительно более чувствительный, чем встроенные в скафандр приборы. Пока что никаких следов страшных хищников, о которых предупреждал краткий обзор местной фауны, в ближайшем окружении не наблюдалось. Косутич собиралась спросить сержанта Чжина, что он думает по этому поводу, и тут дозорная вскинула вверх руку со сжатым кулаком. Весь отряд мгновенно замер на месте.
— Ну, если мы встретим эту тварюгу, — сказала Элеонора, сделав большой глоток из фляги, — разрешите ей меня прикончить, ладно?
Она вдруг поняла, что разговаривает сама с собой, а весь отряд замер на месте.
— Роджер? — неуверенно сказала она и обернулась.
Лицевая часть шлема Панэ изнутри была поделена на четыре части. На одну четверть непрерывно транслировались данные сканеров и визора разведчицы Берент, пол-экрана занимала тактическая схема со сводной информацией по всему отряду, включая местоположение каждого бойца, оставшаяся четвертушка позволяла капитану разглядеть, куда он ставит ноги. В данную секунду он этого все равно не видел — его внимание полностью поглощали репитер приборов и видеокамеры разведчицы.
В поле зрения камеры появилась, выбравшись из-за груды валунов, здоровенная зверюга темно-коричневого окраса, ростом со слона, но длиннее и шире. На голове красовались два длинных рога, слегка изогнутых и одинаково пригодных и для драки, и для выкапывания корней. Шею защищали бронированные наросты. Массивные плечи были покрытыми ороговевшими чешуями, ближе к хвосту постепенно переходившими в обычную шкуру. Еще было шесть растопыренных ног и мясистый хвост, в ярости хлещущий по земле. На ходу зверюга издавала свирепые громкие вопли,
Несколько секунд капитан размышлял. Чудовище вида было ужасного, но при ближайшем рассмотрении первоначальные подозрения Панэ подтвердились. Ничего похожего на клыки, зубы плоские (что было хорошо видно, когда ревущая тварь широко распахнула пасть), никаких признаков, характерных для хищника. Конечно, присмотреть за ним надо, да и хлопот оно может доставить предостаточно, но людей оно точно не ест, а потому вряд ли нападет на отряд, если его не провоцировать.
— Всем подразделениям, — сказал он, и тактический компьютер автоматически транслировал его слова на всех частотах, используемых отрядом. — Не стрелять. Это травоядное. Повторяю: не стрелять!
Роджер, по неопытности своей, плохо разбирал, что там говорят по многополосной тактической сети, но смысл последнего взволнованного восклицания понял даже он. Принц оценивающе оглядел зверя и особенно его мощные лапы. Для обитателя пустыни они казались неподходящими — когтистые и перепончатые, словно у плотоядной жабы. Тем не менее, судя по всему, именно они оставили те странные отметины на деревьях. Итак, это все-таки травоядное, но не одиночное, а стадное, и местное стадо считает здешнюю территорию своей собственной. А значит, оно все-таки опасно. Роджеру вовсе не улыбалось, что такая зверюга будет гулять по окрестностям и нападать на отряд с тыла, как делали быки Кэйпа или шастанские скалистые жабы. А что, если оно приведет сюда все свое стадо — в естественном желании растоптать чужаков в кашу?
Он вскинул ружье к плечу и задержал дыхание. Наводим прицел, нажимаем плавно...
У Панэ от удивления отвалилась челюсть — гигантский зверь содрогнулся от выстрела, попавшего точно в цель. Зверюга судорожно развернулась, хлестнула хвостом по земле, взметнув ураган пыли и гравия, и завалилась на бок. Земля содрогнулась. Еще несколько секунд зверь дергал лапами и ревел, наконец застыл неподвижно. Еще одно мгновение капитан, закипая, смотрел на поверженного гиганта, затем с шипением втянул в себя воздух.
