Он принюхался и покачал головой. В воздухе до сих пор стоял запах рагу, приготовленного Мацуги. Кто бы мог подумать, что суетливый маленький камердинер окажется таким исполином духа? И, кстати, таким умелым поваром? Основную работу делали, конечно, скользкие твари-погонщики, но Мацуги взялся за всем присматривать, и на результаты пока никто не жаловался. И голодать им не приходилось, хотя, когда закончится запас ячмериса и сушеных фруктов, придется что-то срочно придумывать. Главная надежда была на пополнение запасов в следующем городе-государстве...
Легчайший шорох где-то впереди заставил его заледенеть. Звук был почти за порогом слышимости, но у сержанта был необычайно острый слух. Он хотел было включить приборы ночного видения, но шорох прозвучал совсем близко, а приборам потребуется не меньше секунды, чтобы прогреться.
Поэтому он включил фонарик, прикрепленный к плечу.
Вспыхнул неяркий красный свет — и высветил пять подползающих к нему тварей. Твари напоминали гигантских бабочек, на черных крыльях в красном свете проявился бледно-розовый рисунок. Из тьмы на Джулиана уставились сверкающие красные глаза, блеснули пять пар ядовитых клыков...
Роджер вскочил на ноги, вылетел из палатки и успел пробежать добрых пол-лагеря, прежде чем понял, что бежит. Осмотрев себя, он обнаружил ружье в одной руке, бисерный пистолет в другой и ничего, кроме белья, на теле.
Это открытие заставило его притормозить ровно настолько, чтобы сержант Энджел успел догнать его и схватить за руку. В тот же миг вокруг выросли фигуры часовых, приставленных к его палатке.
— Вы бы хоть нас вперед пропустили, сэр, — со смехом сказал сержант, вручив принцу его охотничий жилет. — И не забывайте брать с собой патроны. Очень облегчите нам жизнь.
Роджер набросил на себя жилет и побежал дальше, уже не так заполошно. Вокруг плотной стайкой держались телохранители. В секторе третьего взвода они наткнулись на небольшую группу морпехов. В центре ее сидел на земле Джулиан, обеими руками вцепившийся в кувшин с вином. Он безостановочно качал головой.
— ... и низко-низко так подкрадываются ко мне, — говорил он. Обычно жизнерадостный сержант был, очевидно, потрясен до основания. — Неудивительно, что мы потеряли Вилбура.
Роджер, закручивая волосы в узел, оглянулся на распростертую на земле фигуру. Гигантская шестикрылая бабочка была пришпилена к земле десантным ножом, когтистые лапы дергались в предсмертной муке, оставляя в почве глубокие борозды.
Уоррент Добреску провел над головой твари «нюхачом» и ударил по рукоятке ножа. Тварь слабо захлопала крыльями, обнажила клыки... на большее ей уже не хватило сил. Добреску вытащил нож и с его помощью перевернул тварь на спину.
— Какая прелесть, — пробормотал он.
— Что случилось, Джулиан? — спросил Панэ. Никто не заметил, когда к их группе присоединился рослый капитан. Джулиан инстинктивно прикрыл руками глиняный кувшин с вином.
— Я нес караул, сэр. Получасом раньше я проверил посты и поэтому просто сидел и прислушивался. И услышал слабый шорох. Включил подсветку. — Он судорожно сглотнул и ткнул пальцем в бабочку на земле. — Ко мне подползало пять таких тварей. В точности как стрелковая группа.
— Я бы сказал, это те самые твари, которые в первую ночь убили Вилбура, — произнес Добреску. Уоррент-офицер, включив яркий белый фонарь, изучал с помощью лупы клыки все еще подергивающейся твари. — У них в клыках канал для впрыскивания жидкости. — И с черным юморком добавил: — Не думаю, что они питаются нектаром.
— Хорошо, — сказал Панэ. — Теперь мы знаем врага в лицо. Все, расходитесь, ребята, и постарайтесь заснуть. Завтра у нас тяжелый день.
Он подождал, пока морпехи разойдутся по своим укрытиям и застегнут изнутри палатки, затем снова повернулся к Джулиану.
— Ты как?
— Нормально, капитан. Со мной все будет в порядке. Я просто... растерялся. Они такие...
— Жуткие, — подсказал Добреску. — Капитан, что сделать с трупом?
— Бросьте в центре лагеря. Утром сожжем вместе с мусором.
— Есть, сэр, — сказал уоррент-офицер. — Хотел бы я знать, что нас ждет дальше.
Роджер покачивался на спине гребнежабы в такт ее шагам. Даже мутный утренний свет казался ему резким. Взбудораженным людям не сразу удалось заснуть, и теперь все казались тихими и подавленными.
Полузакрыв глаза, он лениво наблюдал за дозорной, обрубавшей толстую лиану. Мономолекулярная кромка мультиножика даже самую прочную лозу резала, как лазер бумагу, но, как правило, морпехи, прокладывавшие отряду путь через подлесок, старались обходиться без рубки. Гребнежаба, следовавшая за ними по пятам, без труда проламывалась через большинство препятствий, так что расчистка вручную означала лишнюю трату сил. Но порой даже флар-та пасовал перед препятствием, и тогда приходилось ему помогать. В таких случаях верховое животное Роджера упиралось башкой в верхнюю часть ствола, перегородившего дорогу, а рядовая перерубала его у корня. Пока она работала, Роджер и второй дозорный наблюдали за окрестностями. Пока она работала, Роджер и второй дозорный наблюдали за окрестностями. Когда они вот так останавливались, Роджер особенно остро ощущал их уязвимость, независимо от реальной ситуации.
Собащер все это время спокойно дрых, прижавшись к спине принца. Вдруг он сел торчком, потянулся и обнюхал воздух. И снова лег. Вокруг ничего не происходит, угрозы нет, самое время поспать.
Патриция Маккой отложила ружье и переступила через первую разрубленную лиану. Можно было срезать ее ближе к земле, только зачем? Огромные флар-та своими широченными лапами растопчут пень в щепки. А у нее есть и другие заботы.
Когда ей приходилось передвигаться по джунглям с одним лишь мачете, она чувствовала себя неприятно незащищенной. Конечно, сзади был напарник, он надежно прикрывал ей спину, да и принц, надо отдать ему должное, тоже неплохо работал в прикрытии, но...
Она ступила на неширокую полянку, окруженную молодыми лианами, и огляделась. Земля здесь была совсем влажной, буйная зелень благоденствовала. Похоже, отряд приближался к болоту. Флар-та легко должны были преодолеть подлесок и без дополнительной помощи.
Она сделала еще шаг... и повалилась навзничь, захлебываясь кровью. Из горла торчало копье.
Когда из зарослей дождем посыпались копья, Роджер просто оторопел, но среагировал автоматически и абсолютно правильно. Он оттолкнулся ногой от спины гребнежабы, скатился вбок, уходя от смертоносного ливня, ловко, на зависть кошкам, извернулся в воздухе и приземлился на ноги. Но на этом не остановился — в буквальном смысле слова. В то же мгновение он плашмя бросился на землю, а над головой его просвистел двухтонный хвост флар-та.
Погонщик, пронзенный насквозь, умер на месте; весь бок огромной гребнежабы, словно опереньем, оброс древками легких копий и дротиков; их железные острия доставляли животному боль и неудобство. Начиная злиться, гребнежаба несколько раз хлестнула хвостом, в надежде сбить с ног неизвестного врага, посмевшего так нагло ее искусать, но никакого врага не обнаружилось, и зверюга неуверенно двинулась в том направлении, откуда прилетали кусачие зубы. Именно туда направляла ее маленькая зверюшка, которая обычно ехала на спине, а кроме того, в той стороне угадывалось шевеление, которого не должно было там быть...
