Собеседница парня тоже повернула голову на ее крики, и Ада узнала в старушке ту бабушку, у которой на днях купила шерстяные носки. И ей стало так неловко, словно она сорвалась не на ослушавшегося пассажира, а на саму старушку.
– Не серчай, дочка, это я виновата. Попросила твоего парня помочь мне перейти дорогу. Я ж без очков ничего не вижу, забыла их, старая, дома. Но не воротилась за ними с полпути. Мне всего надобно было сходить до магазина, но тут движение такое… – старушка указала рукой на небольшой продуктовый магазинчик, расположенный на территории заправки.
Ада лишь улыбнулась в ответ, не зная, что сказать. Джек тем временем, галантно поцеловав старушке морщинистую руку, попрощался и направился к машине.
– Не болейте, Серафима Степановна! – пожелал он, занимая свое место. И, щелкнув замком ремня безопасности, скомандовал Аде: – Поехали, моя королева!
– С каких это пор я твоей королевой стала? – ворчливо произнесла она.
– А вот с тех самых, как мы сошлись на бриге чужого двора под парусами выстиранных простыней.
– Хороший мальчик, молодец, старушек через дорогу переводишь, – буркнула Ада, проигнорировав его пафосную фразу.
– Между прочим, она очень одинока, – сказал парень уже серьезным тоном. – Единственная дочь с мужем и сыном уехали в Америку, о матери почти не вспоминают и никак не помогают. Живет на пенсию да на то, что получит с продажи носков.
– Она узнала на тебе свое рукоделие?
– Нет. Как, если она почти не видит? Но я сам догадался, что именно у нее ты купила носки, когда она лишь заикнулась о своем деле.
– А она, гляжу, тебе уже успела полжизни рассказать…
– Нет. Если бы мы так не торопились, я бы выслушал ее. Ей есть что рассказать: жизнь у нее была долгая и нелегкая. Но выслушать некому.
Ада промолчала, поняв, что любое ее едкое замечание прозвучит неуместно. Да и пропало у нее желание язвить.
А этот парень, похоже, шкатулка не с одним секретом…
Вела она машину молча, думая о том, что, если выберется живой из этой истории, в которую попала, разыщет старушку. Поблагодарит за носки. Предложит помощь.
– Ей просто надо, чтобы ее выслушали. Другую помощь, материальную, не примет. Не обижай ее деньгами, – сказал пассажир. Ада уже не удивлялась тому, что он иногда отвечает на ее мысли.
Минут через десять они въехали на подземную парковку торгового центра.
– Сначала – тебе за приличной одеждой.
Увидев, что молодой человек смутился, поспешно добавила:
– О финансовой стороне не беспокойся. Или ты тоже гордый, как Серафима Степановна?
– Гордый, – согласился он.
– На этот раз придется о гордости забыть.
В торговом центре она сразу повела своего спутника в тот магазин, в котором, как считала, сможет подобрать все: от обуви до одежды. Недешевый, но вполне демократичный, где можно купить качественные джинсы и пару повседневных рубашек. Строгий стиль с костюмами она отвергла сразу: к его дредам, загару, прищуру янтарных глаз нужно подбирать что-то другое. Хотя есть у нее такое желание – отвести его в приличную парикмахерскую, где состригли бы ему этот ужасный войлок, который и волосами-то назвать язык не поворачивается. Да только вряд ли парень стерпит посягательство на свою «прическу», и без того на смену «костюма» согласился без энтузиазма.
Продавец-консультант, надо отдать девушке должное, и виду не подала, что ее шокировал необычный облик клиента. Светло улыбнулась и певучим голоском поинтересовалась, что требуется. Ада, не привыкшая тратить время даже в магазинах, быстро перечислила: две пары джинсов, две рубашки, один джемпер.
– Носки и обувь тоже, – добавила она, покосившись на ноги парня. Продавец понимающе кивнула и вновь улыбнулась так, словно привыкла видеть клиентов, носящих в теплые майские дни шерстяные носки и калоши. Девушка быстро подобрала нужное и отнесла в примерочную. Джек последовал в кабинку с таким видом, будто отправлялся на эшафот. Ада незаметно усмехнулась и осталась ожидать снаружи.
Время шло и шло, а из кабинки не доносилось ни звука. Уснул он там, что ли? Или запутался в рукавах рубашки?
– Эй, ты там жив? – робко постучала Ада в стенку. В ответ раздалось невнятное бормотание. – Можно?
Опять раздалось бормотание, которое Ада расценила как согласие. Рывком отдернув шторку, она увидела, что молодой человек стоит перед зеркалом босой и в одних джинсах, которые он как раз пытался торопливо застегнуть. Ада смутилась и поспешно задернула шторку.
– Ты не сказал, что раздет, – пробурчала она.
– Не раздет, а полуодет – есть разница, – нравоучительно донеслось из-за шторки. И следом за этим раздался смех: – А что ты смутилась, как юная девица? Голых мужских спин не видела?
– Ты не разглагольствуй, а одевайся! У меня мало времени! – приказала она нарочито строго. Смутилась, не смутилась… Видела, не видела… Видела она спины, видела! Но… даже короткого мгновения хватило, чтобы заметить, что спина у Джека красивая, сильная, как у атлета или пловца, с широкими плечами и гладкой смуглой кожей. Но не только красоту его спины отметила Ада. Увидела она так же и белеющие на фоне загара, под лопатками, два шрама размером каждый с ее ладонь, будто его когда-то порезали ножом. В какой переделке он пострадал?
– Ну, как? – прервал ее раздумья парень, выходя из примерочной. Ада подняла глаза и сухо кивнула. Незачем выдавать, что оценила его привлекательность. Надо же, как одежда может изменить человека: вот он еще был фриком и городским сумасшедшим в своих шароварах и калошах, а теперь – плейбой и отравитель женских сердец. В синих джинсах классического кроя, кожаных мягких туфлях и светлой рубашке, выпущенной поверх, он показался Аде весьма интересным мужчиной. Даже дреды удивительно вписывались в этот образ, и девушка признала, что другая прическа не будет ему так идти, как эта. Классическая стрижка сделает его необыкновенное лицо проще, модельная – привнесет в его черты неуместной гламурности холеных звезд с глянцевых обложек, длинные волосы покажутся пижонскими. Нет, дреды – самое оно. К его загорелым скулам индейских вождей, к его прямому носу римских императоров, к его порочным губам сластолюбцев, к его высокому лбу тибетских мудрецов.
– Берем, – выдохнула Ада. И понимающая, довольная усмешка, расцветшая на его губах, не задела ее. Ей нравилось, чтобы ее работа получала высший результат. А в данном случае результат превзошел все ее ожидания.
По дороге она решилась. Пожалуй, мир не перевернется, если она поступит таким образом. Сколько она уже работает без отдыха?.. Ада прикинула мысленно, когда в последний раз уезжала куда-нибудь отдыхать, а не в командировку. И получилось, что два года назад. Два продуктивных года, за которые она сделала очень много для процветания компании. Но ничего – для себя.
В офисе Ада попросила Джека посидеть в ее кабинете, наказав, чтобы сидел тихо и никуда не выходил, а сама отправилась к Сташкову.
