А потом на меня обрушился запах — густой, плотный и головокружительный. Как запах горячего шоколада, только намного слаще и откровеннее. В считанные секунды он пропитал собой всю машину. Я втянула его носом и застонала от наслаждения. Я не просто хотела это попробовать. Мне нужно было это попробовать. Я не могла не попробовать .
Может, моим оправданием может служить то, что я даже не осознавала, что делаю. Только когда Хит снова заговорил, я поняла, что сижу между сидений и всем телом тянусь к тонкой красной полоске на шее своего бывшего парня.
— Да. Я хочу, чтобы ты сделала это, Зо. — Голос Чита звучал тихо и сипло, словно он с трудом контролировал свое дыхание.
— Я… Я хочу ее попробовать, Хит.
— Я знаю, детка. Давай, — прошептал он.
Больше я не могла сдерживаться. Я провела языком по тонкой полоске и слизнула первую каплю.
ГЛАВА 13
Ее вкус взорвался у меня во рту. Стоило мне коснуться языком неглубокой ранки на шее Хита, как кровь потекла быстрее, и тогда со звериным стоном, поразившим меня саму, я прильнула губами к коже Хита и принялась лакать восхитительную влагу.
Я чувствовала, как Хит обхватил меня за плечи и еще сильнее прижал к себе, чтобы мне было удобнее. Голова его запрокинулась назад, и я услышала, как он прохрипел: «Да!». Одной рукой он схватил меня за задницу, а вторую просунул под свитер и стиснул мне грудь.
От этого мне стало еще лучше. Сердце молотом колотилось в груди, разжигая огонь во всем теле. Я перестала быть собой, как будто кто-то другой управлял моим телом. Я могла только чувствовать, осязать и обонять. Каким-то еще не включившимся уголком сознания я понимала, что веду себя как обезумевшее животное, но мне было все равно. Я хотела Хита. Я хотела его, как никогда никого не хотела.
— О боже, Зо! Да… Да! — хрипел Хит. И тут кто-то громко забарабанил в боковое стекло.
— Эй! Да вы что тут, трахаетесь, что ли? Грубый мужской голос ворвался в мое сознание и погасил бушевавшее пламя. Я успела заметить черную форму секьюрити и отпрянула от Хита, но он крепко прижал мою голову к своей шее и повернулся к охраннику, стоявшему возле пассажирской двери. С этого места, к счастью, тот не мог как следует рассмотреть меня или увидеть кровь, струйкой стекающую по шее Хита.
— Вы меня слышите, придурки? — заорал охранник. — А ну убирайтесь отсюда, пока я не записал ваши имена и не позвонил родителям!
— Нет проблем, командир, — добродушно крикнул Хит. Голос его звучал на удивление нормально, разве что с легкой одышкой. — Уже уезжаем.
— Проваливайте, да побыстрее! И не вздумайте финтить, я за вами смотрю! — пробурчал охранник и отошел.
— Все нормально, он уже ушел и ничего не увидел, — прошептал Хит, отпуская меня.
Я отпрянула от него с такой силой, что врезалась в водительскую дверь. Потом трясущимися руками открыла сумочку, вытащила оттуда пачку носовых платков «Клинекс» и швырнула ее Хиту, чтобы не дотрагиваться до него.
— Прижми к шее и держи, пока… она не остановится.
Он молча повиновался.
Я опустила стекло, крепко сцепила пальцы и принялась глубоко вдыхать холодный воздух, стараясь изгнать из головы и легких запах тела и крови Хита.
— Посмотри на меня, Зо.
— Я не могу, Хит! — Я зажмурилась и сглотнула подступившие к горлу слезы. — Пожалуйста, оставь меня. Просто выйди и закрой за собой дверь.
— Я никуда не уйду, пока ты не посмотришь на меня и не выслушаешь, что я хочу сказать.
Когда он успел стать таким серьезным и почти умным? Я повернула голову и посмотрела на Хита.
— Как ты можешь оставаться таким спокойным?!
Он все еще прижимал салфетку к шее. Лицо его пылало, волосы были растрепаны. Но вот он улыбнулся мне, и я поняла, что ни у кого на свете нет такой милой и искренней улыбки.
— Да запросто, Зо. Что может быть лучше, чем обжиматься с тобой в машине? Да я же уже сто лет схожу по тебе с ума, глупышка!
Я это знала. С тех пор, как мне исполнилось пятнадцать, я вела с Хитом бесконечные разговоры на тему «я-еще-не-готова-к-сексу-с-тобой».
Он каждый раз говорил, что все понимает и готов ждать. Разумеется, это вовсе не означало, что мы не занимались примерно тем же, чем занимались сейчас — только тогда все было по-другому. Сейчас все получилось гораздо сильнее и откровеннее. Настолько откровеннее, что я понимала — если я не прекращу видеться с Хитом, то очень скоро расстанусь со своей девственностью, и произойдет это вовсе не из-за настойчивости Хита.
Это произойдет, потому что я не смогу сдержать свою кровожадность. Эта мысль и пугала, и завораживала меня. Я закрыла глаза и потерла рукой лоб. Голова раскалывалась от боли. Ну вот, доигралась;
— Шея болит? — спросила я и покосилась на Хита сквозь пальцы, как будто смотрела ужастик.
— Нет. Все в порядке, Зо. Ты не сделала мне больно, честное слово. — Он повернулся и отвел мои руки от лица. — Все будет хорошо, малышка. Перестань волноваться.
Мне ужасно хотелось ему верить. И еще я вдруг поняла, что хочу увидеть его снова. Очень хочу!
— Я постараюсь, — тихо сказала я. — Но сейчас мне надо ехать. Я не могу опоздать в школу.
Хит взял мою руку в свою. Я почувствовала пульсацию его крови и поняла, что его сердце бьется в такт с моим собственным, словно мы с Хитом вдруг стали единым существом.
— Пообещай, что позвонишь мне.
— Обещаю.
— И что мы встретимся на этой неделе.
— Не знаю, смогу ли вырваться еще раз. Понимаешь, у нас там все по-другому… И эта неделя у меня жутко загружена.
Я ждала, что он начнет спорить, но он только кивнул и сжал мою руку.
— Ладно, я понимаю. Жить в интернате это не то, что дома. Давай знаешь как сделаем? В пятницу у нас матч, давай встретимся здесь, в «Старбакс» после игры?
— Ну, не знаю…
— Постараешься?
— Да.
Хит радостно улыбнулся и чмокнул меня в щеку.
— Узнаю мою девочку! Увидимся в пятницу! — Он выскочил из машины, но прежде чем закрыть дверцу прошептал: — Я люблю тебя, Зо!
Выезжая с парковки, я смотрела на него в зеркало заднего вида. Он стоял на том же месте, где я его оставила, и махал мне рукой, прижимая к шее носовой платок.
— Ты просто не соображаешь, что делаешь, Зои Редберд, — процедила я, и словно в ответ на мои слова, с серого неба на землю обрушился настоящий ледяной ливень.
В 2:35 я вернулась в нашу комнату. Я опаздывала уже на пять минут, и это было очень хорошо. По крайней мере, у меня не было времени думать о том, что я наделала.
