– А для нас кокосового масла не найдется? – поинтересовался герцог.
– Мы об этом не договаривались, – возразил Пок. – Мы не привыкли баловать своих воинов, в отличие от некоторых. – Он бросил презрительный взгляд на их соперников.
Имена с тоской подумала о бегстве. По песку сделать это будет непросто, но, если ей удастся устроить переполох, Максим получит возможность ускользнуть незамеченным. Запоздало она напомнила себе, что самой ей в таком случае не спастись. Она с горечью посмотрела на Максима, который пожал плечами и грустно улыбнулся ей, словно прочтя ее мысли.
Островитяне принесли сделанные из листьев щетки, чтобы счистить с Имены и Максима песок и грязь. Затем женщины предприняли попытку раздеть их. Имена оттолкнула руки, тянущиеся к подолу ее нательной рубашки, и, глубоко вздохнув, посмотрела на Максима, ожидая подсказки. Герцог стоял, вытянув руки и глядя в пространство, пока с него снимали рубашку. Возможно, Имена единственная заметила его напряженную челюсть и полуприкрытые веки, скрывающие выражение глаз от их пленителей. Осознав, что Максиму происходящее тоже далеко не безразлично, она почувствовала себя немного лучше. Значит, они заодно.
Когда островитянки снова прикоснулись к ее рубашке, Имене пришлось напомнить себе, что ей предстоит обнажиться перед всеми этими людьми гораздо больше, чем просто снять одежду. Она сдалась, устремив взгляд на деревья. Появились двое мужчин, которые принялись массировать плечи ей и Максиму. Она и виду не подала, что заметила их присутствие, хотя внутренне была рада, что за ее телом ухаживают. Провести всю ночь связанной оказалось ужасным опытом.
Максим взял ее за локоть.
– Нам нужно наедине обсудить стратегию, – сообщил он Поку.
К изумлению Имены, им с герцогом действительно позволили отойти на некоторое расстояние. У кромки леса они заметили двух стражников с копьями и остановились.
– Они ни словом не обмолвились о «Морском цветке», а Пок намеренно подчеркнул, что идти нам некуда, – прошептала Имена. – Если бы островитянам стало известно о корабле, они непременно упомянули бы об этом. Так каков наш план?
После того как они победят, – если победят, – им нужно будет найти способ вернуться на корабль, не раскрыв его местонахождение.
Максим положил руки Имене на плечи, снова напомнив ей о своем внушительном росте и силе. Долгое время он молча всматривался ей в лицо, затем произнес чуть слышно:
– Я хочу, чтобы ты помогла мне выбраться из этой передряги.
– Что? – Подобного Имена никак не ожидала от него услышать. Но герцог в самом деле вел себя странно с тех пор, как узнал о публичном состязании. Неужели он действительно нервничает по этому поводу? Максим?
– Я очень стараюсь смириться с тем, что мне предстоит сделать – нам предстоит сделать, – но это дается мне с большим трудом. Знаю, мысль о прилюдном занятии любовью тебе ненавистна. Не хочу отягощать тебя еще больше, рассказывая о том, что чувствую я сам, но… – Он потупился, затем снова посмотрел ей в глаза. – Имена, я тоже не хочу этого делать. Верно, у меня было множество партнеров, однажды я даже развлекался сразу с тремя, но это не имеет ничего общего с тем, что нам предстоит сделать сегодня – выставить себя на обозрение толпы незнакомцев.
Сначала Имена решила было, что он пытается отвлечь ее от ее собственных страхов, переключив внимание на себя, но чем больше он говорил, тем прочнее она утверждалась в мысли, что слова его искренни. В этом убедили ее и его взгляд, и голос, и то, как дрожат его руки. Она прикоснулась к его щеке, большими пальцами погладила бороду. Максим закрыл глаза и глубоко вздохнул. Сердце ее сжалось от боли.
Имена заговорила сама, чтобы не заставлять Максима:
– Это уже случалось с тобой прежде. Тебя заставляли давать подобные представления перед незнакомыми людьми, да?
Максим открыл глаза, но продолжал смотреть на Имену, не произнося ни слова, лишь слегка склонил голову, признавая правоту ее догадки.
Она ощутила тупую боль в животе, точно от удара.
– Ты станешь смотреть на меня, а не на них, – сказала она. – Это приказ.
– Благодарю, капитан, – ответил он, склоняясь вперед, чтобы запечатлеть на ее лбу легкий поцелуй, затем отпустил ее плечи и спрятал руки за спиной. – Прикажи мне еще раз, если возникнет необходимость. – Глубоко вздохнув, он снова заговорил, торопливо выплевывая слова: – Думаю, все, что нам нужно сделать, – это показать себя более приятными, чем наши соперники. Они, похоже, слишком кичатся собственным статусом, а это, скорее всего, вызовет ненависть.
Имена кивнула, хотя теперь значимость предстоящего соревнования для нее значительно померкла.
– Максим, кто… – Тут она обо всем догадалась. – Когда ты был юным и находился в плену у герцога, отца Камиллы, неужели он…
Максим заговорил резким тоном:
– Я достиг совершеннолетия, и он никогда не прикасался ко мне лично. Это было бы нелегально, потому что по закону я все еще мог считаться пэром, кроме того, не думаю, что этот человек имел склонность к однополой любви. – Герцог набрал в легкие побольше воздуха и заговорил быстрее: – Но он заставлял меня выступать перед его ближайшими друзьями, обычно с кем-то из слуг. Постепенно я привык к этому. По крайней мере, слуг хорошо вознаграждали за дополнительные услуги. – Он сглотнул. – Он делал это, потому что мое страдание забавляло его. Подозреваю также, что таким способом он хотел указать мне на мое место и не допустить, чтобы я увивался за его дочерью.
Но понимание причин собственного унижения не могло сдержать его эмоции.
– Мне очень жаль, – произнесла Имена, хотя в действительности ею владела не жалость, а гнев. Она обхватила Максима руками за талию и крепко прижалась к нему. – Сожалею, что я… не имела возможности убить этого человека ради тебя, – закончила она.
– Для герцога это была бы слишком большая честь, – отозвался Максим, целуя ее в висок.
В этот момент четыре дородных островитянина оттащили их друг от друга.
Имена забилась в их руках, больше для вида, чем в действительной попытке сбежать. Она не имела ни малейшего желания давать им повод убить себя. Мыслями она постоянно возвращалась к признанию, сделанному Максимом. И как она не выяснила это раньше? А известно ли об этом Камилле? Имена решила, что нет. Чем больше она размышляла, тем более вероятным казалось предположение, что Максим никому не поверял эту тайну. Никому, кроме нее.
Теперь он был почти не виден ей. Их вели в противоположном направлении, очевидно чтобы войти в приготовленный для них павильон через парадный вход. Барабан отбивал ритм, принятый среди обитателей полуострова. Ему подпевала флейта, исполняя мелодии, которые можно услышать в тавернах империи. Имена попыталась прикинуть приблизительное количество присутствующих, но они не стояли на месте, а постоянно двигались, и женщина сбилась, дойдя до тридцати. К тому же не стоило забывать еще и о прибывших гостях. И как это столько людей оказалось на одном острове? Она решила, что общее население не превышает сотни человек, возможно, их всего шестьдесят. Но уж точно не меньше пятидесяти.
