Сюзела добавила:
– Мы присягнем на верность капитану, если она позволит. Я могу поручиться за Анну.
– Каждый из нас может поручиться за себя, – ответил Четри, торжественно глядя на Анну. – Если ты не хочешь этого делать, не нужно. Никто не станет тебя принуждать. Мы высадим тебя в ближайшем порту и проследим, чтобы ты добралась в безопасное место. Работодатель капитана поможет. Для него это несложно.
Анна снова пожала плечами:
– Я сделаю то, что нужно, чтобы остаться с Сюзе-лой. Не имею ни малейшего намерения предать вас или переметнуться обратно к пиратам.
– Хорошо, – сказал Четри. – Тогда, вероятно, нам стоит вернуться в лагерь.
– Еще рано, – заметила Сюзела.
Повисло молчание. Максим, который совсем было собрался незаметно отползти со своего наблюдательного пункта, замер. Когда он снова осмелился выглянуть с края скалы, то увидел, что Сюзела целует Четри, погрузив обе руки в его длинные волосы.
Едва ли Максим мог удалиться после такого. Если они его услышат или заметят, то придут в замешательство. Что, если женщины откажутся в дальнейшем делиться информацией?
Разум его пребывал в смятении. Им с Именой очень не понравилось, когда за ними наблюдали, но то была совсем иная ситуация. То, что он явился свидетелем интимной сцены, произошло случайно, и потом он сможет извиниться, что казалось ему вполне правильным. А еще…
Четри ухмылялся, явно смущенный происходящим. Максим вспомнил, что последняя увольнительная первого помощника капитана была прервана по его, герцога, вине. У Четри не было регулярной партнерши на «Морском цветке», да и случайными связями он вряд ли перебивался. Четри явно не скажет ему спасибо за вторжение.
Четри гладил Сюзелу по щеке, затем, слегка развернувшись, обхватил свободной рукой Анну за плечи и также привлек ее к себе. Женщина уткнулась лицом ему в шею.
Максим сглотнул. Он решил подождать несколько минут. За это время трио настолько увлечется друг другом, что перестанет обращать какое-либо внимание на окружающую обстановку, и тогда он незаметно спустится со скалы и вернется в лагерь. Нужно немедленно увидеть Имену и сообщить ей то, что удалось узнать.
Максим обнаружил Имену в их палатке, она читала длинные списки, время от времени делая пометки. Должно быть, ранее она помещала свою перьевую ручку за ухо, потому что висок ее был испачкан чернилами. Тщательно задернув за собой шторку, он опустился перед ней на колени.
Имена подняла голову, но не сразу поняла, что происходит. Узнав Максима, она улыбнулась ему, и он не сдержал ответной улыбки. Поцеловав женщину, он произнес:
– У меня есть сведения от Анны и Сюзелы.
Имена напряглась, но лишь на мгновение. С гневом, тут же сменившимся печалью. Максим же подумал о том, что она размышляет о том, как ему удалось их раздобыть.
– Я не делал того, о чем ты могла подумать, – заверил он ее. – Имена, я вообще не смог бы.
Она потупилась, затем снова посмотрела прямо ему в лицо:
– Прости меня, Максим. Я и сама так о тебе больше не думаю. По крайней мере, теперь.
Если бы слова ее были правдивы, она бы так не напряглась, но герцог принял ее извинения, не желая вступать в перепалку.
– Спасибо.
– Так что же тебе удалось узнать? – поинтересовалась Имена, также не желая ссориться с ним.
– Сюзела может говорить, тебе известно об этом?
Имена покачала головой:
– Что ж, я рада.
– Она очень осторожная женщина, и по тому, что мне удалось подслушать, я заключил, что в их паре именно она является лидером.
– Расскажи мне все.
Максим пересказал историю о том, как заметил обеих женщин с Четри, опустив интимные подробности. Закончил он свое повествование словами:
– Итак, пираты были посланы не за мной. Капитан Литвинова никогда не упоминала ни о ком ином из герцогства, кроме Диаманты.
Имена потянула мышцы шеи сначала в одну сторону, затем другую.
– Значит, тебя пытается убить кто-то другой. Кто-то, связанный с леди Диамантой.
– О да. А пираты просто хотели убить тебя. Ну, быть может, и не убить, но они явно охотились за тобой и твоим знанием. Мне стало гораздо легче.
Имена фыркнула, подавляя смешок, затем произнесла:
– Нам все еще неизвестно, кто в герцогстве плетет заговор против тебя.
– Зато теперь у нас достаточно сведений, чтобы начать расследование. Нам нужно посетить порт, Имена.
– Да. Нам необходимы свежие новости. Да, думаю, мы можем рискнуть.
Глава 18
Сильвия точила нож, а Элис вскрыла для нее конверт.
– Это от… Ах! – разочарованно воскликнула девочка. – Ничего не могу прочесть. – Подняв на Сильвию сияющие глаза, она заявила: – Оно зашифровано!
Сильвия отложила нож и вытерла испачканные маслом руки чистой тканью:
– Дай его мне.
– Если бы вы сообщили мне шифр, я могла бы…
Сильвия сделала нетерпеливый жест рукой, и Элис отдала ей письмо, а сама взяла точильный камень и пузырек масла, все же пытаясь заглянуть Сильвии через плечо.
Шифр являлся вариацией того, которому научил ее евнух Каспар, который теперь стал начальником охраны герцогини Камиллы. Сильвия часто пользовалась этим шифром в переписке с хозяином борделя Карлом Фуйе, с которым она некогда состояла в интимной связи, поэтому ей не требовались бумага и перо, чтобы разобрать послание. Оно гласило:
«Моя львица!
Наш заговорщик не очень-то умен. Я подрядил наших друзей Каспара и Арно осторожно расспросить тех, кто распространял слухи о вознаграждении, обещанном за помощь в проникновении в замок герцога. Двое из них в интересующую нас ночь были в порту и являлись инициаторами. Им заплатил некий придворный, замаскированный под купца. По их описанию очень легко узнать этого человека. У него мушка на левой скуле и голубые глаза. И он посещал мой бордель. Больше он его порога не переступит. Это лорд Оделл. Буду удерживать свидетелей у себя до тех пор, пока леди Жизель не пошлет за мной эскорт».
Ниже имелась приписка, сделанная иным шифром:
«Много времени прошло с момента нашей последней встречи, моя львица. Когда все закончится, ты должна приехать навестить меня, а уж я развлеку тебя так, как никто. В нижнем уровне я приказал устроить новую комнату, она полностью затемнена и декорирована шелком и бархатом. Уверен, что твоя неуемная фантазия найдет ей самое лучшее применение.
Твой Карл».
Когда соблазнительные мысли о новой комнате Карла померкли в ее сознании, Сильвия произнесла:
– Итак…
