Она напряглась, ожидая продолжения, но его не последовало, он просто смотрел на нее.
Имена спрыгнула с койки и подошла к бортовому иллюминатору.
– Ты сказал эти слова и тогда на острове, не так ли? – спросила она. – Я тогда подумала, что мне показалось и что я все придумала.
С губ герцога сорвался короткий резкий смешок.
– В первый раз в жизни я признался женщине в любви, а она меня не слушала.
Имена резко повернулась к нему:
– Но ситуация была явно не располагающая.
Губы его скривились в усмешке.
– Еще бы. Тебя отвлекал мой большой член. – Он глубоко вздохнул. – Прости, Имена, я сожалею. Не должен был этого говорить. Просто я очень расстроен. Не так я планировал сделать это признание. Я представлял, что все будет неспешно, романтично, нежно и элегантно. Я буду стоять на коленях, а ты улыбнешься мне в ответ. Я мечтатель, да? Напридумывал себе историй…
Имене стало нечем дышать, будто он затягивал ей на шее удавку.
– Ты не можешь любить меня, – запротестовала она. – Просто не можешь.
– Я могу делать то, что мне нравится, – возразил он. – Ты, возможно, не захочешь выйти за меня замуж, но моих чувств к тебе это не изменит.
– Я не могу выйти за тебя замуж, – с отчаянием в голосе произнесла Имена. – Не могу. Ты мой работодатель и к тому же герцог. Ты должен подыскать себе другую жену.
Она сказала эти слова, отлично понимая, что другая жена Максиму не нужна, в противном случае он именно так и поступил бы. Его и ее положение в обществе ничего для него не значат, а их деловые отношения легко могут быть изменены. Легко. Настолько легко, что она может заполучить его, начать в его герцогстве новую жизнь, возможно, даже родить детей. Все, что для этого требуется, – просто протянуть руку и дать Максиму положительный ответ. Принять его.
Но она не могла этого сделать. Не могла пойти на такой риск.
Герцог произнес:
– Когда сделал тебе предложение, я действительно имел это в виду. Если ты выйдешь за меня замуж не по любви, я пойму. Я сделаю это для тебя. Но я люблю тебя. Признаваясь тебе в этом на острове, я надеялся получить положительный или отрицательный ответ. Но ты не сказала вообще ничего. Когда дело касается тебя, Имена, желание мое столь велико, что я боюсь доверять собственным инстинктам. Поэтому я прошу ответить мне. Любишь ли ты меня? Или сможешь ли полюбить однажды? Хочешь ли ты выйти за меня замуж?
Имена решила было, что слышит, как сердце Максима бьется в унисон с ее собственным сердцем, но потом поняла, что это участившееся сердцебиение барабанной дробью раздается у нее в ушах. Она закрыла глаза и попыталась сказать слова, которые нужно было сказать.
Максим обнял ее за талию и привлек к своему теплому телу.
Именно таким он всегда и был – надежным, согревающим, защищающим ее тыл.
Имена сглотнула стоящий в горле комок.
– В прошлый раз я ошиблась, – произнесла она.
– На острове? – прошептал он.
– Нет. Когда решила, что могу вступить в отношения со своим работодателем.
Его руки продолжали ласкать ее, скорее успокаивая, нежели возбуждая.
– Но дело было не только в том, что он являлся твоим работодателем, не так ли? Расскажи мне.
– Да, я так и сделаю, – согласилась Имена. – Ты же поведал мне о себе тогда на острове.
– Тебе не нужно этого делать, если не хочешь, – заверил герцог. Глубоко вздохнув, он добавил: – Я не уверен, что открыл бы тебе ту историю, если бы в этом не было необходимости. – Еще немного помолчав, он продолжил: – Тебе вовсе не обязательно мне рассказывать. Мое мнение о тебе никак не изменится.
– Обними меня крепче, – выдохнула женщина.
На этот раз Имена действительно услышала сердцебиение Максима, почувствовала его спиной. Она намеренно задышала медленнее, в унисон с ним, и постепенно расслабилась. Максим изменил положение тела таким образом, чтобы они оказались еще ближе друг к другу. По крайней мере, физически.
– После того как я перестала быть капером, – начала Имена, – мне было очень непросто найти новый корабль. Даже в империи. Там все подозревали меня в пиратстве, хотя я потратила долгие годы жизни на борьбу с пиратами. Думаю, тебе известно, что не все каперы столь честны, как я.
Имена открыла глаза и воззрилась в расстилающуюся за иллюминатором темноту.
– Я не хотела зависеть от своей матери. Это, конечно, было глупо, потому что она легко могла подобрать мне хорошую должность, и потом в течение нескольких лет я могла бы делать, что пожелала. Но она так много ожидала от меня… Я как будто носила на шее цепь с привязанным к ней якорем, и ноша моя становилась тяжелее всякий раз, как она напоминала мне, что я должна обратиться с прошением об освобождении меня от службы на флоте и вместо этого поступить на неоплачиваемую гражданскую службу в надежде заслужить положение в обществе. Ну, или что мне следует выйти замуж. Возвращение домой было бы ужасным, сродни поражению.
Имена повернулась в объятиях Максима и обвила руками его талию, положив голову ему на грудь.
– Я отправилась на границу империи и даже за ее пределы. У меня совсем не оставалось денег, и тут мне предложили должность навигатора на судне.
– Ты проходила подготовку в умении ориентироваться по звездам, – согласился Максим. – Я помню.
– Я и представить не могла, что мне может подвернуться что-то столь же подходящее, да еще сразу. Я была бы согласна поступить и простым моряком. Я думала… волосы мои к тому времени отросли, и татуировок видно не было. Вот я и решила, что меня наняли именно поэтому, хотя в прошлые разы отказывали. Но я ошибалась. Причина была в другом.
Руки Максима легонько скользили вверх и вниз по ее спине. Имена продолжала:
– Хотя я отчаянно нуждалась в деньгах, все же подумывала отказаться от должности. У каперов есть честь, знаешь ли. Именно так и должно быть. В противном случае мы ничем не будем отличаться от пиратов, за которыми охотимся. На следующий день я вернулась, чтобы сообщить капитану о том, что была капером. Но ему эта информация уже была известна. Он сказал, что увидел меня в порту и был настолько очарован мною, что решил выяснить обо мне как можно больше. Узнав, что я обладаю требуемыми ему качествами, он предложил мне работу, но его изначальный интерес был направлен лично на меня.
Имена немного помолчала, собираясь с мыслями, затем заговорила вновь:
– Этот человек был очаровательным, веселым. Он мне нравился, и мы хорошо ладили. Он говорил о сотрудничестве, я же впервые в жизни позволила себе задуматься о замужестве. Сама эта идея опьяняла меня. Казалось, я смогу обрести свободу, какой у меня никогда не было прежде.
Имена прервала свое повествование и, сглотнув, произнесла:
