— Ты с Арно подождешь нас здесь, и не надо спорить. Идем, Анри.
Перед опочивальней располагалось крохотное помещение, предназначенное для прислуги. Там на раскладной койке, поджав под себя ноги, сидела Марьяна. Только теперь она нисколько не походила на ту бестию, которая занималась развратом в подвале прямо на глазах у Камиллы. На ней была надета длинная свободная рубаха, роскошные волосы она заплела в толстые тугие косы, а на коленях у нее лежал мушкет. При появлении герцогини Марьяна вскочила с койки и, подхватив подол рубахи, сделала книксен:
— Ваша светлость!
Глаз она не поднимала, тактично делая вид, будто и не было той унизительной для Камиллы сцены в подвале дворца. Бедная девочка! — с грустью подумала Камилла. Сколько же ей пришлось перенести, если теперь с радостью охраняет бывшего любовника.
— Открой дверь, — велела Камилла и, когда Марьяна бросилась исполнять приказ, быстро вошла в опочивальню, ощущая спиной тепло придвинувшегося к ней Анри. Парню тоже сейчас, наверное, не по себе, ведь ему предстоит впервые так близко увидеть перед собой ее обидчика.
Прижавшись спиной к стене, Мишель стоял в напряженной позе и в упор смотрел на Камиллу. Губы его кривились в презрительной ухмылке, пальцы были унизаны тяжелыми перстнями, пышные синие одежды, расшитые золотом, висели мешком, золотая герцогская диадема сидела косо, сползая на одно ухо. В комнате чувствовался какой-то странный удушливый запах, смешанный с духами Мишеля. Оглядевшись, Камилла заметила в углу большой кальян, потом посмотрела в сузившиеся до точечных размеров глаза герцога и поняла: Мишель находился под воздействием наркотического опьянения, а наркотики ему поставлял Вильмос.
Сам Вильмос стоял в стороне, герцогской ливреи теперь на нем не было, лишь простая рубаха и широкие штаны, какие раньше носил Анри. Увидев, что Камилла смотрит на него, Вильмос почтительно поклонился и низким голосом произнес:
— Добрый день, ваша светлость.
— А вот меня он больше так не величает, грязный предатель! — прищурился Мишель. — И это после всего того, что я сделал для его семьи.
— Напомнить вам, что вы сделали? — глядя прямо перед собой, процедил Вильмос. — Половину моей семьи приказали вырезать, четырех мальчиков — кастрировать. Я избежал этой участи по простой случайности, просто был уже слишком большой для кастрации.
— Ну да, поэтому и остался со своим членом, которым, кстати, неплохо меня удовлетворял. — Мишель уставился на Камиллу: — Ну что, моя женушка-блудница, теперь давай поболтаем с тобой. Кто это там прячется за твоим плечом? Никак твой любовничек, которого ты вытащила из конюшни, отмыла от лошадиного навоза и заставила совокупляться с тобой, старухой с отвисшими сиськами?
Годы практики не прошли даром — ни один мускул не дрогнул у Камиллы на лице. Анри тоже не шелохнулся. Молодец! — мысленно похвалила она парня.
— Я избавляюсь от тебя, как и ты уже очень давно избавился от меня, — спокойно проговорила Камилла.
Мишель неожиданно расхохотался. Безудержный и абсолютно беспричинный смех становился все громче и громче, однако Камилла не останавливала его. Больше никогда этот жалкий человек не вызовет у нее каких-либо эмоций.
— Ты что, убить меня решила? — наконец спросил герцог ядовитым тоном. — Или поручишь это своему мальчику-содержанцу? А может, изберешь для такого дела своих евнухов, этих мужиков без яиц, а?
— Убивать тебя я не собираюсь, Мишель, — парировала Камилла, пропустив оскорбления мимо ушей. — Я всего лишь свергаю тебя с герцогского трона.
Мишель весело закатил глаза к потолку и неторопливо сложил руки на груди.
— А письменный королевский рескрипт у тебя имеется? Только он может меня сместить. Или ты умудрилась и короля затащить в койку? Это в его дворце ты пропадала столько времени?
Не меняя выражения лица, Камилла сказала:
— Этим герцогством правил мой отец, а не твой. Ты не имеешь к нему прямого отношения.
— Сначала отрасти себе член, а потом уж претендуй на этот трон, — гнусно осклабившись, посоветовал Мишель. — Если хочешь, я прикажу отрезать для тебя черенок от лопаты для навоза, можешь носить его в кармане, тогда и выпуклость в штанах появится.
Почувствовав, как напрягся Анри, Камилла легонько привалилась к нему плечом, по-прежнему неотрывно глядя на Мишеля.
— Если твоя вменяемость будет подвергнута сомнению, необходимость сместить тебя возникнет сама собой. Король согласится с этим.
— А я — нет, моя потаскушка жена.
Камилла вытащила кинжал из ножен.
— Значит, ты предпочитаешь, чтобы тебя кастрировали? — поинтересовалась она, подкинув кинжал на ладони, как это не раз делал Анри, показывая, чему научился. — Я уверена, Вильмос с удовольствием обездвижит тебя, а потом даст тебе еще немного наркотика, и тогда ты не почувствуешь боли. По словам Каспара, эта боль длится всего несколько месяцев.
Лицо Мишеля окаменело.
Камилла поднесла кинжал ближе к глазам, изучая изящный узор на стали. Помолчав, она задумчиво произнесла:
— Впрочем, у тебя есть еще один выход из сложившейся ситуации. Максим рассказывал мне, что в море на одном из островов есть специальная психиатрическая лечебница, куда помещают лишившихся рассудка людей или наркоманов, если за них заплатят определенную сумму. Там им предоставляются хороший уход и квалифицированное лечение. Так что, Мишель, выбор за тобой.
— Ты грязная шлюха! — выплюнул в ответ Мишель, безвольно уронив руки вдоль туловища.
— Твое мнение о моей персоне мало меня волнует, — равнодушно пожала плечами Камилла. — Думаю, на сегодня разговор закончен. Завтра утром будь готов к отплытию. Вильмос, могу я рассчитывать, что ты обеспечишь его сговорчивость и сотрудничество?
— Да, ваша светлость, — склонил голову камердинер.
— Отлично. Да, и еще одно, Мишель. Отдай мне герцогскую диадему. Тебе она больше не понадобится.
Сорвав диадему, Мишель швырнул ее на пол. Анри выступил вперед, поднял символ власти и с почтением протянул его Камилле. Надев диадему, Камилла повернулась к Мишелю спиной и вышла из душной опочивальни. Анри последовал за ней.
Снаружи их нетерпеливо ждали Каспар, Сильвия и Арно.
— Дело сделано, — сообщила им Камилла. — Каспар и Арно, останьтесь здесь и помогите Вильмосу с Мишелем. Завтра он должен отплыть на корабле капитана Люнг, и я хочу, чтобы он был жив, когда достигнет пункта назначения. Мне не нужно, чтобы люди говорили, будто я села на герцогский трон, совершив кровопролитие.
Каспар склонил голову в коротком поклоне.
— Хорошо, ваша светлость, — сказал он и уже сделал движение к двери, когда Камилла положила ладонь ему на рукав:
— Подожди, не торопись. Я хочу отблагодарить вас обоих, Каспар и Арно, за все то хорошее, что вы сделали для меня и для моего герцогства.
