– Даже тараканов нет, – попытался я пошутить.
Офицер на полном серьезе сказал:
– Завидую.
Обращаясь к Кате, он начал задавать свои идиотские вопросы.
– Екатерина Родина? Русский домен? Двадцать один год? – Тут я подумал, что раньше ошибался насчет ее возраста, думая, что ей как минимум двадцать пять. Продление жизни отразилось на внешнем виде человека. На восемнадцать могла выглядеть и двадцатилетняя, и сорокалетняя. – Вас наняли на Ветрах Альмы в части спецобслуживания, вы получили подъемные и сразу подали рапорт на перевод вас на Иверь. С чем связано ваше желание… эээ… работать в эскадре адмирала Орни?
Катя пожала плечами и ответила:
– Здесь все-таки планета. А там только станции. Тяжело психологически.
Офицер, рассматривая экран, кивнул и сказал:
– Ваш приказ о переводе подписан адмиралом, а не помощником по тыловому обеспечению. Почему?
– Он в отпуске был. Адмирал подписал. Наверное…
Опять кивок и следующий вопрос:
– У вас не было опыта в работе спецобслуживания. Почему выбрали эту профессию?
– Мне надо обязательно отвечать? – спросила Катя, и я видел, как ей неудобно от того, что я рядом. Она предупреждала меня, чтобы я не верил тому, что написано в ее документах. Что эти документы сделали ей специально. Но я слушал, и мне с трудом удавалось сохранить непроницаемое лицо.
– Да. Я, кроме всего прочего, сотрудник внутренней безопасности эскадры, – сказал офицер спокойно, не кичась, а просто утверждая, что отвечать придется.
– Осознанный выбор. Нужны деньги, – ответила Катя, пожав плечами.
– Почему на дальних рубежах? – спросил офицер.
– Да чтобы дома не узнали… – сказала Катя злясь.
Офицер выполнял работу и только кивнул на ее эмоции.
– В вашем деле нет отметки о религии. Какой вы веры?
– Я атеистка.
– Хорошо… – непонятно почему сказал офицер.
Он отвлекся от просмотра файла и сказал бойцам у шлюза, что уже утомились ждать команды:
– Приступайте. – И, обращаясь ко мне, он попросил: – Подойдите ближе.
Я подошел к нему и сел рядом. Он, указывая уже на мое досье, выделил участок, где говорилось о моей службе в политической разведке.
– Вы желаете здесь подписать договор на время пребывания? – спросил так, что, будь кто лишний в кают-компании, не понял бы, о чем речь. – Срок работы пойдет вам в стаж государственной службы.
Я покачал головой и сказал:
– Нет, в этот раз нет. Работы по горло «в поле».
– Хорошо, – кивнул офицер. – Тогда не буду настаивать. Сейчас я вам загружу карты разрешенных для полета районов. В красные, естественно, не суйтесь. Собьют. Приказ жесткий – пресекать попытки скинуть оборудование дикарям. А мы по-другому пресекать не можем. Сами тоже там не летаем. Потому вас с орбиты собьют, если появитесь в красных квадратах.
– Я понимаю, – кивнул я.
– Это хорошо, что у вас есть опыт. Смотрю, вы на всех мятежных планетах побывали. С какой-то своей целью летали или по службе?
– Нет, я на Королевское географическое общество работаю, – пояснил я. – Получаю список перед полетом – что их интересует, – лечу и собираю.
– К нам за тем же? – догадался офицер.
– Да, – кивнул я спокойно. – Максимум на полгода.
– У нас скучно, – пожаловался офицер. – Если бы не девочки спецобслуживания да аборигенки, совсем с ума бы посходили. Так хоть с ними время проводим, облика человеческого не теряем. А то дикари кругом, сами понимаете…
– Говорят, у вас несколько инцидентов было с массовой пропажей людей, – вспомнил я слухи, которые слышал на Ветрах Альмы.
– Да, – кивнул просто офицер. – На берегу океана опасно находиться вне корабля. Сейчас как раз идут переговоры с этим… графом Иверским, чтобы перенести базу во внутреннее море. Но он, каналья, упирается. Он в своем праве. Вот сидим и надеемся на прямой приказ Его Величества.
– А почему все-таки не дает переехать? – не сильно удивился я странной упертости человека, о котором слышал столько нелестного.
– У него дубовые аргументы, но мы не можем нарушить те статьи, которые он приводит из закона. Внутреннее море – колыбель цивилизации Ивери, и перенос туда базы ВКС грозит разрушить еще до исследования многие свидетельства развития Иверской истории. Так что, когда в порту, сидим на кораблях. Хотя… местные пляжи – это сказка. Уровень Ягоды. Райские места.
– Людоеды не донимают? – поинтересовался я.
– Нет. Граф, надо ему должное отдать, пинками выбивает глупости из местного стада, – сказал офицер, разворачивая на терминале карту Ивери и указывая мне на один из материков. – Только западное побережье заселенного материка опасно для одинокого исследователя. Но и туда, говорят, скоро доберется.
– Вы мне на картах отметьте столицы и основные центры цивилизации, – попросил я.
– Все отмечено уже. Вот, загрузились, – сказал он, перекачав файлы в память Личности. – Кстати, основной язык – это жуткий гибрид английского с местными наречиями.
– Английский?
– Да. Граф, не мудрствуя долго, всем новшествам давал английские названия, – сказал офицер, видя на моем лице легкое удивление. – Так что мы почти без помощи переводчиков с обслугой из развитых районов общаемся. С дикарями общаться – только после обучения, либо с переводчиком, если мозги забивать жалко.
Я кивнул и украдкой показал Кате, чтобы она садилась, а не маячила над нами.
– А он разве не русский? Граф, в смысле? – спросил я, вспоминая все, что знал об Ивери.
– Русский. И мастер-наставник, его помощник, Игорь Оверкин, тоже русский. Только они уже столько лет служат Его Величеству, что как-то не удивительно, что они английский тут ввели.
– Понятно, – кивнул я. – Кстати… нам говорили, что второй материк вообще необитаем.
– Да, – сказал офицер, потерев тыльную сторону ладони большим пальцем другой руки. – Для всех без исключения там заселяться запрещено. Даже мы вынуждены туда только летать, но не ставить постоянные фортификации.
– А там есть на что посмотреть? – спросил я.
– Честно говоря, нет, – признался офицер, но опомнился и добавил: – Но вот в последнее время спутники нашли там аномалии…
– В смысле? – удивился я.
– Остатки древних городов, – пояснил офицер. – У нас нет сильной исследовательской команды. Те, кто есть, работают на первом материке. Так что вот вам шанс стать первооткрывателем.
В кают-компанию вернулся один из бойцов и жестом позвал офицера в трюм. Я понял, что это по поводу моего груза.
Возле опечатанного контейнера офицер спросил меня, что в нем. Я без комплексов достал бумагу, что мне добрые таможенники Багрянца выписали. Сквозь хохот офицер и бойцы спрашивали: для кого целый контейнер-то на Иверь? Я пожал плечами и усмехаясь сказал:
