— Ко мне что ли? — не поняла Ольга.
Считая Ольгу непроходимой дурой, начальник управления снова обреченно вздохнул. Успокаивая девушку, он сказал:
— Успокойтесь. Сейчас ваше дело ведет офицер, прибывший из Москвы. Если понадобится все подробно ему расскажите про этого вашего… кхм друга. А мы вас потом только уведомим, о результатах. Но думаю он и сам во всем разберется без вас…
Ольга молча углубилось в свои мысли и через пару минут спросила:
— И много людей знает что это правда?
— Достаточно чтобы пустить себе пулю в лоб… шучу. Не принимайте всерьез. Со всеми разберемся. Поверьте. Не впервой. Я еще при социализме служил и такого навидался. Думал все тогда в девяностых карьера кончилась, но вдруг стали стариков возвращать на службу. Меня тоже пригласили. И я докажу что они не ошиблись возвращая нас к делу. Вашего фотографа любителя ждет немало сюрпризов. На нем наши курсанты будут отрабатывать методики получения информации. Ибо такой хлам нашей стране не нужен. Вы понятно глупой девчонкой были, но этот… — старик взял в руки фотографию, на которой был и Александр и сказал: — Этот имел все возможности поумнеть к своим годам. Не успел — значит не судьба. А то, что он кому-то передал эту дурость, кому-то кого это заинтересовало, делает его недругом. Цацкаться с ним никто не намерен. Теперь поговорим о вас.
Ольга, сцепив пальцы, боялась поднять глаза на старика, а тот через раз вздыхая, словно ему достался невыносимый крест, разгребать чужое грязное белье выговорил:
— Учитывая, что акция это целенаправленная, фотографии наверняка попадутся на глаза Сергею Александровичу. Вы можете сказать, как он на них отреагирует? С учетом того, что вы часто одна пока он в командировках? И я не могу. Точнее вариантов слишком много. — Он посмотрел в лицо расстроенной Ольги и предложил: — А потому я думаю, нам стоит самим это подать ему. С нашей версией. В которую он, конечно, поверит. Мы умеем подавать, так что бы верили. Как вы считаете?
Немного обдумав, Ольга молча кивнула. А начальник управления сказал:
— Значит больше не беспокойтесь и лишь подыграйте нам, когда придет время, изобразите возмущение в нужной форме. «Да если бы это была бы правда, то не так обидно бы было». Мол, если бы вы знали кто такие гадости распускает сами бы его… в общем понимаете? Ну и хорошо. А теперь ступайте. И повторяю, успокойтесь. Теперь дело в надежных руках. Сами не сглупите — все нормально будет. Идите.
Ольга покинула кабинет, оставив фотографии на столе. Она словно во сне спустилась по лестницам к выходу и нервно закурила прямо на крыльце. Бесполезно пытаться описать весь тот хаос мыслей в ее голове в тот момент. Не стоит труда и расписывать ее буквально горе от произошедшего. Но больше всего ее угнетала мысль о подлости людей. И даже не сам факт такой мерзости, сколько обстоятельства. Весь мир идет к черту, а кто-то такое устраивает, вместо того чтобы помогать другим выживать в меняющихся условиях. Кто-то находит это для себя достойным занятием. Кто-то считает, что бить через женщин по мужчинам это нормально. Предчувствуя, как Сергею будет неприятно такое увидеть, она искренне молилась богу, чтобы у старика кагэбэшника получилось все подать как чушь. Надежда что все обойдется ее согревала и заставляла уже думать в нужном направлении. Как она будет подыгрывать этой версии.
Единственное чего она справедливо боялась теперь, что после этой лжи уже Служба однажды потребует от нее услугу. Но не травиться же и не пытаться самой рассказать Сергею как это давно было и что тогда она его еще не знала. С мужиками, как она понимала, так было нельзя. С мужиками она, как убедилась, было вообще нельзя… Береги честь смолоду. «Сволочи, какие же кругом сволочи и свиньи» — подумала она, резко выбрасывая окурок и спеша к машине.
4.
Чудная осенняя погода, лесное безветрие, гладь черного Межа озера. Красота. Путник уже несколько раз смаковал это словно Mezaozers — Межаозерс. Лесное озеро. Озеро меж. Между мирами стояло оно окруженное соснами. За соснами виднелись ограждения пустынной спортивной гоночной трассы. На всем берегу кроме путника было еще человека три. Все сидели перед своими удочками и поджидали редкую здесь рыбу. Путник, сжимая в руках длинное раздвижное удило тоже где-то в глубине души подозревал, что сюда он за рыбой пришел. Но на самом деле он в полной мере вдруг оценил, какой невероятный покой дает эта вот почти бесперспективная рыбалка. Столько времени появляется подумать. Переоценить сделанное. Найти новые взамен ранее упущенных возможности. И главное, главное что исчезло у путника там на берегу озера так это странный безотчетный страх перед будущим. Перед хозяевами, которых он подвел. Перед миром, что уверенно на всем газу, сжигая последнее топливо, летел в пропасть энергетического голода. Он больше ничего и никого не боялся. Он уже смог глядеть без сомнения в собственное будущее. Даже если его никогда в жизни не выведут на оперативную работу, но если и не запрут в «консервах», то он не пропадет. Он сильнее, умнее, живучее обычного человека. Он многое умеет и очень многое знает. И главное… главное его преимущество в том что он проживет очень долгую жизнь. Он переживет и гибель нефтяной цивилизации и новый подъем людей… Он все это увидит. И он займет в обществе будущего достойное себя положение. Путник наконец-то решился стать если не свободным игроком, то просто свободным. Но чтобы стать свободным нужно было сбросить оковы, наложенные на него хозяевами. А сбросить самому не получится. Это он знал твердо. Надо было просить дать ему свободу. Ну, зачем им такой неудачник в команде исполнителей как он. А вот как гражданский специалист он им может пригодиться. Именно в том, что свободным он будет полезнее, и собирался путник убедить хозяев. Собирался убедить сразу, как представится возможность. Только вот с возможностями пока было туго. Сколько не пытался обычным и запасным каналом напросится на контакт, столько ему и не отвечали, презрительно повесив на условленном сайте команду «ждать!». Что или кого ждать конечно не поясняли.
Путник заметил на другом берегу озера неспешно идущего мужчину и расстроено вздохнул. Ему много времени было не нужно, чтобы оценить в идущем специалиста Службы России. Он их нюхом уже чувствовал. Опустив руку в карман плаща и сняв пистолет с предохранителя путник все так же спокойно остался на своем месте незыблемо держа удочку в ладонях. Службист подошел и, замерев в десятке шагов, вынул медленно руки из кармана. Показал открытые ладони путнику и спросил вместо приветствия:
— Как клёв?
— Никак. — Отозвался путник спокойно. Оценив, что против него один службист он больше не волновался. Он даже с некоторой насмешкой спросил: — А что же вы это сегодня один. Под Выборгом вас было много. Жалко патронов на всех не хватило… Бежать пришлось.
— Да. — Сказал мужчина, не двигаясь с места. — Я помню, как вы когда кончились патроны, голыми руками убивали. Странно, что вы выжили. Я же лично в вас обойму разрядил.
Зло, усмехнувшись, Путник ответил:
— Странно, что вы об этом говорите. Мне, между прочим, было больно. И я не прочь отомстить за ту боль.
