Первый офицер задумчиво спросил:
— А ты собираешься, с кем-то ею делится? Властью?
— Ну не для себя же я все это делаю! — усмехнулся Владимир. — У власти будет РУССКИЙ народ. А наша партия будет во главе. А я… у меня мозгов не хватит такой страной управлять. Да и не думаю я об этом.
Офицер вскинул брови от таких откровений и признался:
— А я так не думаю. Ты неправ насчет мозгов… Вот мы никого не признаем кроме тебя и что тогда?
— Даже не говори об этом. — Отхлебнув коньяк из фляги, сказал Владимир. Закурив, он добавил: — Знал бы кто у нас в партии. Какие умищи…
— Да мне пох. — откровенно сказал первый офицер. — У нас есть ты, на остальных насрать.
Владимиру очень согрели душу эти слова. А может это коньяк, протекая по глотке начал греть тело. Кто его знает. Но, не выказывая своих эмоций, Владимир сказал:
— Завтра двинем на Малоярославец, и будем брать там банк этих… газовиков. Надо денег заслать моим пацанам в Москву, да партийные взносы сделать. — Владимир грубовато посмеялся и первый офицер усмехнулся от таких слов. Подумав, Владимир добавил: — Да и нашим тоже нужно забашлять. Это я ради революции, а они смотрю своим все высылают… словно на заработки приехали.
Его товарищ кивнул и сказал:
— Да, деньги многое решают.
— Это девиз жидовни! — Зло, сплюнув, сказал Владимир. — Это им плевать на людей. Для них только деньги решают. А для нас важнее люди. Деньги это херня. Вот мой друг Серега говорит, что за деньги можно все сделать. И со всеми договорится. Он наивен. «Ботаник» просто не знает, что это лохотрон покруче вокзального. Все деньги в руках жидов. И сколько бы ты не вкладывал денег, у них все равно будет больше. Потому что они эти бумажки и делают. Они все на них и зацикливают. Потому что все деньги, так или иначе им принадлежат. Даже те, которые ты выкладываешь на стол. И бороться с ними деньгой бесперстивняк. С ними бороться и с системой можно только силой! Сила на силу. Их наемники и наша вера в лучшее будущее для нашего народа! Уничтожать эту гниль надо. И тех, кто уже проникся этой гнилью. Или лечить. Настоящим трудом лечить. Чтобы отвыкали от ростовщичества и тупого обирания народа. Вот не поверишь… Уже люблю настоящих мусульман! У них даже банки ростовщичеством не занимаются. Все для народа. Все для единоверцев. Они уже давно и четко понимают как их мало и как надо держаться друг за друга не позоря ни себя, ни веру. Нам надо тоже это понять! Нас мало. Нам надо друг за друга глотки грызть чужой мрази. Я ведь что… Я только меч в руках Судьбы. Я ничего другого не умею кроме как биться за себя и своих. Но я надеюсь, что придут за мной другие. Те, кто верят в нашу Идею. Верят в наше Дело. Те, кто ради нашей страны и своего народа… Никого жалеть не станут. И не станут уж точно на нашем многострадальном народе наживаться.
Офицер ничего не ответил, и, приняв флягу из рук Владимира, тоже сделал внушительный глоток того, что только по недоразумению местные самоделкины назвали коньяком. Самогонщики, кажется, тоже вели свою войну, периодически выкашивая ряды местных алкоголиков откровенной отравой. А может они за генофонд, таким образом, боролись? Уничтожая «отбросы»? Кто их знает. Но Владимиру и другим повезло. Утром кроме легкой головной боли никаких последствий от «коньяка» на чайных листьях у них не обнаружилось.
5.
Путник, сидя на заднем сидении служебной машины своего «патрона» и только кривясь от той музыки, что крутил водитель, рассуждал о новых обстоятельствах во всей этой истории.
Женщина сидевшая рядом с ним и сообщившая неприятные новости скромно молчала, переваривая то, что говорил этот странный молодой человек с амбициями и повадками хозяина земли русской.
— Не страшно то, что он творит там, в калужской области. Страшно то, как это отображается на людях в остальной стране. Вы же входите в комитет по контролю за правоохранительными органами. Как вы объясните, что в калужской области ДИВИЗИЯ МВД не может справиться с этим партизаном?
Женщина не знала риторический это вопрос или нет, но незаметно облегченно вздохнула, когда путник продолжил:
— Меня каждый день кормят «завтраками». Обещают голову этого Владимира чуть ли не на блюде принести. А результатов нет. Вы понимаете, я выучил уже его личное дело. Я не верю, что он САМ так оперативно и грамотно действует. Я хочу знать, кто его учит, и кто ему помогает. И поверьте у меня огромные сомнения, что это не подковерная игра ваших спецслужб.
— Это не так. Всем сейчас выгодно избавится от него. Всем. А значит избавятся. Это вопрос только времени. — Воодушевленно сказала женщина.
Посмотрев в ее моложавое, после нескольких пластических операций, лицо, путник брезгливо сказал:
— Не заметно. Партизанщина невозможна без поддержки местного населения. А значит не всем выгодно. Или вы, в тысячный раз забываете, что народ это не быдло, которое безмозгло будет взирать пока там милиция козлами скачет за этим Владимиром. Они уже раз брали в руки оружие. Все что от вас требуется это остановить безумие. Это не сложно. Задарите население подарками и помощью… сделайте, так что бы они были вам благодарны! Вы же умеете врать! Ну, так давайте на центральном пустите репортажи о караванах помощи в пострадавшую область. Намекните, что такие же караваны будут посланы в Тюменскую и на Дальний.
— Это ведомство черезвычайников. — устало сказала женщина. — Мы говорили с ними. Их министр говорит, что не введет свои стройчасти, пока бардак в области не кончится. Он отказывается даже палаточные лагеря разворачивать, восстанавливать дороги и структуру. Пока милиция не победит там бандитизм, он ни одного бойца не пошлет и все выделенные деньги ему будет держать на счетах. Президент, молча на это отреагировал, он ждет, что Богуславский договорится с мятежниками в области. Он поставил на Богуславского слишком много.
— Почему он так на него рассчитывает?!
Женщина спокойно сказала:
— Не знаю. Вы зря недооцениваете президента лично. Он ВСЕГДА ставил ставку на людей. Он просто гениально может находить людей решающих его проблемы.
— Я не вижу этой гениальности! — несдержанно воскликнул путник: — Страна в жопе, а он выступает по телевизору и говорит, что препятствий к проведению зимних игр он не видит. — Путник перевел дух и закурил. За последние дни он научился снова не только курить, но и пить водку не закусывая. Одиночество на нем плохо сказывалось. Подумав, он уже спокойно спросил: — Почему Владимир не вышел на переговоры? Вы сообщили ему о гарантиях безопасности?
— Да. Он отказался. И в ответ провел налет на банк в Малоярославце. Освободил тюрьму и изоляторы. Да и другие места он тоже… открыл.
Путник угрюмо покивал. Вздохнув, спросил:
— Сколько к нему присоединилось из уголовников?
— Не много… — сказала женщина. — Человек пятьдесят не больше.
Уже не скрывая раздражения, Путник спросил:
