Никакие выговоры ей не страшны в принципе, а сейчас, когда
она так устала, в особенности.
- Я хочу попросить вас приехать и допросить Сафронова.
Поручение я уже написал. Его примерно через полчаса привезут.
- Кого привезут? Поручение?
- Нет, - ей показалось, что Герасимчук слегка
улыбнулся, - Сафронова привезут. Я вынес постановление о задержании, но я хочу,
чтобы его допрашивали вы.
- Но почему я?
- Анастасия Павловна, я - человек трезвый, если вы
успели заметить. На допросе речь пойдет о вещах, мягко говоря, достаточно
интимных. Сафронов значительно старше меня, и я боюсь, что разговора у нас с
ним не получится. Вы меня понимаете?
Она понимала. Маленький следователь Тема боится, что
Сафронов не сможет не просто опровергать обвинения, а вообще говорить на тему
своего сексуального опыта, приобретенного в несовершеннолетнем возрасте со
взрослой женщиной. Он слова из себя выдавить не сможет, если с ним будет
разговаривать этот красивенький мальчик, который, если снять с него китель с
погонами, как раз и выглядит пятнадцатилетним подростком.
Сафронову тридцать восемь лет, он - взрослый и давно
состоявшийся мужчина, и не станет он ни о чем говорить с пацаном. Но каков
Артем Андреевич, а? Мужества и самокритичности ему не занимать. В интересах
дела он готов забыть о самолюбии и собственных комплексах. Если не сломается,
станет настоящим следователем-волкодавом.
- Да, я понимаю. Вы правы, Артем Андреевич. Но разве
некому больше допросить его?
- Все оперативники, работающие по делу, младше тридцати
лет. Ничего не получится.
- А что, других оперативников, постарше, в московской
милиции нет? И следователей тоже? Вы один на белом свете остались? - Она начала
сердиться. - Артем Андреевич, я вчера вообще спать не ложилась, меня в
двенадцать ночи вызвали на убийство, и я только сейчас возвращаюсь домой. Я
никакая, вы это можете понять?
- Могу, - охотно согласился маленький Герасимчук. - Но
я хотел бы, чтобы и вы поняли меня. Сафронова нужно не просто допросить по
факту, его нужно колоть, мы его подозреваем в убийстве. Допросить по факту
может кто угодно, раскалывать может только человек, полностью владеющий
материалами дела. То есть вы. Все остальные - значительно моложе.
- Вы хотите сказать, что я - глубокая старуха? -
усмехнулась Настя. - Не боитесь, что я обижусь?
- Если вы обидитесь, я направлю отдельное поручение в порядке
статьи тридцать восьмой УПК официальным путем, и оно все равно придет к вам,
только мы потеряем два-три дня, - ледяным тоном отчеканил следователь. - Мне
придется сегодня отпустить Сафронова, чтобы снова задержать, когда вы
выспитесь, и за это время он успеет поработать с доказательствами и со
свидетелями. Пока он даже не догадывается, что мы знаем о шантаже, и ничего не
предпринимает, но это легко можно изменить, если вы настаиваете.
Вот чертенок! Такой маленький, такой красивый, такой
молоденький - и уже такой вредный.
- Вы меня убедили, Артем Андреевич, - она с трудом
сдерживала смех. - Я сейчас приеду.
Она сунула телефон в карман и пожаловалась Зарубину:
- Опять поспать не дали. Вот выйду на пенсию - буду
спать целыми днями.
***
Увидев в кабинете следователя Каменскую, Егор Сафронов не
скрывал сердитого удивления.
- Опять вы? Я думал, вы уже перестали держать дело на
контроле.
- Почему это вы так подумали? - спросила Настя.
- Ну… вы перестали работать, вас не видно, вокруг меня
только молодняк крутится… А почему меня доставили с милицией? Раньше
следователь звонил - и я приезжал по первому требованию. Или вы сами ко мне
приходили.
- Егор Витальевич, вас не просто доставили, вас
задержали. Вы не поняли?
Она смотрела на него с любопытством, он на нее - с искренним
недоумением. Надо было начинать допрос, но Насте мешало осознание того, что к
допросу задержанного она не готова У нее не было ни плана, ни домашних
заготовок, ни понимания того, в какие моменты лучше всего доставать козыри из
рукава. К таким допросам она привыкла готовиться хотя бы час-полтора, и
желательно - на свежую голову, а не после бессонной ночи, наполненной
переживаниями и стрессами.
С чего же начать? Как лучше повести разговор? Она смотрела
на Сафронова, пытаясь найти единственно правильное решение, и вдруг поняла…
Поняла, как все было.
- Вы очень ее любите? - тихо спросила она.
Сафронов не ответил, уставившись на Настю в полном
изумлении. Ну конечно, он вообще не понял, о чем это она - Вы очень любите
Тамару Леонидовну, вы любили ее все эти годы, вы с ней не расставались, в ваших
отношениях не было перерыва. И оба ваших брака оказались бездетными и
распались, потому что вы не могли не думать о Тамаре и не встречаться с ней.
Когда у вас все началось, она была уже замужем, и ей в голову не приходило, что
смешной летний роман с мальчиком может перерасти во что-то более серьезное. Для
вас, Егор Витальевич, это было серьезным с самого начала, для нее катастрофа
наступила позже Сколько вам тогда было? Двадцать?
Двадцать пять? Наступил момент, когда она поняла, что
заигралась с вами, что она не просто развлекается на стороне, а любит вас.
Наверное, это случилось, когда вы собрались в первый раз жениться. Тамара
Леонидовна почувствовала, что ей это неприятно, и испугалась. Почему вы не женились
на ней? Что вам помешало? Разница в возрасте? Когда вам пятнадцать, а ей
двадцать три, это равносильно пропасти. Но когда вам двадцать семь, а ей
тридцать пять, это практически незаметно. Так почему же?
- Я не буду это обсуждать.
Сафронов застыл на своем стуле, только желваки играли.
- Вам придется, Егор Витальевич, - мягко возразила
Настя. - Без этого нам с вами не обойтись Деньги, да?
У мужа Тамары Леонидовны были большие деньги, он довольно
ловко сделал их в начале девяностых и на эти деньги создал банк, в котором
руководит его жена. Впрочем, не имеет значения, почему вы не женились на
Ефремовой. Важно другое: все эти годы вы были вместе, хотя у вас были свои
семьи. Вы любили друг друга. Когда вы захотели открыть собственное дело и вам
понадобился кредит, Тамара Леонидовна устроила вам его с такими мизерными
процентами, что на них можно было не обращать внимания Ни в одном другом банке
вы бы такой кредит не получили. И все шло хорошо до тех пор, пока в вашем салоне
не появилась Елена. Вы знаете, как она к вам попала?
- Я не буду говорить на эту тему, - повторил сквозь
зубы Егор Витальевич.
- Хорошо, я сама скажу. Она случайно увидела в журнале
интервью с Ефремовой, узнала ее и вспомнила.
Она и вас помнила, Егор Витальевич, ведь свои детские
влюбленности женщины не забывают. Узнать Ефремову было несложно, Елена видела
ее, когда той было уже двадцать три года, к этому времени черты внешности уже
полностью определяются и в дальнейшем меняются незначительно. Потом еще одно
интервью, уже в другом журнале Елена интересовалась деловой жизнью Москвы, она
хотела сделать здесь карьеру, и то, что руководитель крупного банка может
оказаться у нее в руках, ее порадовало. Она начала присматриваться к Тамаре
Леонидовне, приезжала на своей машине, ставила ее неподалеку от банка и
наблюдала: когда приходит, когда уходит, во что одевается, на каких автомобилях
и с какими водителями ездит, где бывает. Каково же было ее удивление, когда она
увидела рядом с Ефремовой вас! Елена выяснила, кто вы теперь и чем занимаетесь,
и пришла в ваш салон. К счастью, вы недавно открылись, и вам нужен был второй
администратор. Но если бы все вакансии были заняты, Елена все равно добилась бы
того, чтобы вы взяли ее на работу. Она знала, как это сделать. О том, что было
дальше, вы рассказали мне сами. Только насчет неожиданного стремления к
отцовству вы солгали. Не могло у вас быть такого стремления, потому что для вас
существует только Тамара Леонидовна, а на всех остальных женщинах вы женитесь,
потому что так принято, потому что уважаемый бизнесмен должен быть женатым,
иначе партнеры подумают, что с ним что-то не в порядке, но вы всегда оставляли
себе путь к отступлению, вы хотели иметь возможность порвать с женой, как
только брак станет совсем уж тягостным, а ребенок мешает такой свободе маневра
Не хотели вы ребенка, которого собиралась родить Лена Щеткина. А вот Лена этого
ребенка очень хотела. Забеременела она случайно, ничего такого она не
планировала, но, когда выяснилось, что у нее будет ребенок, она приняла решение
непременно его родить Тем более вы ей очень нравились как мужчина, ведь детские
влюбленности не забываются и легко оживают И она приняла решение не трогать
Тамару, а шантажировать вас, чтобы обеспечить своему будущему ребенку жизнь в полноценной
семье и в достатке. Елена понимала, что вам самому этот шантаж не страшен, вы
лично не сделали ничего плохого, но она отдавала себе отчет в том, как сильны
ваши чувства к Тамаре. Она точно знала, что ради нее вы сделаете все, что
угодно. Она заставила вас жениться под угрозой разглашения того, что сделала
ваша любимая женщина много лет назад.
