В этой больнице служили дед и отец Глебушки, и выбор темы
никого не удивил. Книга получилась замечательная, и Глеб Богданов удостоился
славы, почестей и премий.
Вторую книгу он задумал написать о Михаиле Васильевиче
Фрунзе, подал заявку в издательство, опасаясь, что ему, такому молодому, могут
не доверить (читай - не разрешить) жизнеописание выдающегося полководца.
Но опасения не подтвердились, редакция согласовала вопрос с
высшим партийным руководством и заявку приняла. Более того, Богданову даже
выдали деньги для поездки в Туркмению, чтобы он на месте мог собирать материал
о том периоде жизни Фрунзе, когда он командовал Туркестанским фронтом.
К этому времени у Глебушки появилась невеста, красавица Зоя,
и они собирались пожениться, как только он вернется в Москву. Богданов
отсутствовал почти три месяца. Это была первая за его двадцатипятилетнюю жизнь
столь длительная отлучка из дома, и свобода совершенно опьянила его. Он
чувствовал себя вне опеки, вне контроля и вообще вне всего, в том числе и вне
семьи. Нет, он не ударился в загулы, не пьянствовал и не валял дурака, он
добросовестно собирал материал, обдумывал его и чувствовал себя настоящим
писателем. Совсем настоящим. Большим. А большие писатели, когда работают над
рукописью, не отвлекаются на такие глупости, как семья и девушка, пусть хоть и
невеста. Он не хотел, чтобы ему писали, и не давал своего адреса, потому что на
письма ведь надо отвечать. Он не звонил домой, а слал телеграммы: у меня все в
порядке, здоров, работаю.
Через три месяца он вернулся. Прямо с вокзала, ранним утром,
поехал не домой, а к Зое и был неприятно удивлен, когда дверь ему открыл
двоюродный брат Гриша.
- Это что такое? Как это понимать? - загремел с порога
Глеб. - Ты что здесь делаешь? Ты что, ночевал здесь?
- Тише, - Гриша схватил его за плечо и сильно сдавил, -
Зоя спит. Еле-еле уснула. Мы вчера ее мать похоронили.
Мать Зои, как выяснилось, заболела недавно, но серьезно, и
рак легких унес ее буквально за месяц. Все это время рядом с Зоей был Гриша,
ведь Глеб далеко, и вызвать его в Москву, чтобы помог, поддержал, не было
никакой возможности: он не оставил адреса и не звонил в Москву. Глеб и Гриша
дружны с самого раннего детства, и совершенно естественно, что Богданов
познакомил Зою с братом, как только начал с ней встречаться. К кому же, как не
к брату и близкому другу жениха, ей было обратиться в трудную минуту? Ведь они
с матерью одни, отец на войне погиб, старший брат тоже, а больше никого у них
нет.
Глеб и Зоя поженились, родился ребенок, сын Илюша. Он был
так похож на отца! Такой же смуглый, темноглазый, черноволосый. Но ведь и Гриша
точно такой же, они с Глебом - на одно лицо, как родные братья, ведь их матери
- близнецы. Глеб никак не мог забыть, что застал Гришу рано утром в квартире
Зои, где, кроме него и девушки, никого не было. Гриша был рядом с ней все
время, пока болела мать. Как сложились их отношения?
Как они проводили время? О чем разговаривали? Мать Зои
последние две недели перед кончиной провела в больнице, а где ночевал в это
время Гриша? Ревность и подозрения точили Глеба, он пристально всматривался в
сынишку и с каждым днем находил в нем все больше фамильных черт, доставшихся от
матери, красавицы-брюнетки Земфиры. Или от ее сестры? На кого похож мальчик, на
отца или на двоюродного дядю?
Он устраивал Зое сцены, требовал от нее ответа и признаний в
неверности, он пытался выпытать правду у брата, но так ничего и не добился,
кроме того, что порвал отношения с братом, а Зоя в конце концов от него ушла.
Не к Грише, нет. Просто ушла. Замуж во второй раз она вышла гораздо позже и за
совсем другого человека.
Она не препятствовала общению Глеба с сыном, и тот
периодически пытался изображать хорошего отца, но получалось это у него плохо.
Каждый взгляд на Илюшу пробуждал новый всплеск ревности и подозрений.
Он не страдал от потери жены, поскольку юношеская страсть
давно угасла, довольно быстро примирился с разводом и удачно устраивал свою
личную жизнь, но мысль о том, что его обманули, была непереносимой. Его сочли
дураком. Над ним посмеялись. Его надули.
Со временем он стал ненавидеть сына, который с годами стал
внешне точной копией не то Глеба, не то Григория: тот же нос с горбинкой, те же
густые брови вразлет. Но Глеб Борисович продолжал встречаться с ним и общаться
Когда сын вырос, Богданов был уже признанным мастером пера и мэтром
отечественной литературы, классиком, книги которого входили в обязательную
школьную программу. Он был обласкан властями, увешан лауреатскими медалями и
имел более чем солидную сумму на сберкнижке. Женщины всех возрастов и типов
внешности роились вокруг знаменитого и богатого красавца, но Глеб Борисович
по-прежнему жил холостяком.
Однажды Илья познакомил отца со своей девушкой.
Любочка восхищенно смотрела на Глеба Борисовича красивыми
большими глазами, взмахивала ресницами, умно молчала и элегантно курила. Она
очень старалась, а Глеб Борисович не возражал, мысль увести девушку у
собственного сына, который, кстати сказать, неизвестно еще, чей сын, казалась
ему привлекательной. Эта мысль будоражила его, в том числе и в интимных
ситуациях, с Любой он чувствовал себя секс-героем, который в свои пятьдесят
даст фору многим молодым.
Кончилось все тем, что Люба забеременела, и Богданов женился
на ней. Когда родилась дочь Лада, смуглая, темноглазая и черноволосая, Глеб
Борисович пришел в смятение. И как-то сразу вспомнилось, что Любочка ведь была
подружкой Ильи, и когда они стали близки, она, наверное, все еще продолжала
встречаться с сыном…
А может быть, и не переставала с ним встречаться вплоть до
свадьбы, после которой молодая жена переехала к Богданову Так что это за
ребенок, которого он держит на руках? Его, Глеба Борисовича, дочь? Или его
внучка?
Или вообще внучка Григория? Кто обманул его на этот раз, сын
или брат? Кто теперь будет над ним насмехаться?
Богданов снова попал в ту же ловушку и снова начал истязать
ревностью и подозрениями сначала себя одного, потом жену. Но теперь ему было не
двадцать пять, а пятьдесят два, мышление стало вязким, он надолго застревал на
одних и тех же мыслях и эмоциях, и в конце концов жизнь рядом с ним стала для
Любы невыносимой. Они развелись.
В шестьдесят пять у Богданова случился первый инфаркт. После
этого что-то произошло с его психикой, он стал маниакально подозрительным,
считая, что все вокруг только и ждут его смерти, чтобы завладеть наследством. А
кто это наследство получит? Сын, который не сын? Дочь, которая не дочь, а
внучка, да еще и не факт, что его собственная? Никто ничего не получит, он все
растратит, проживет сам, будет швыряться деньгами, сколько хватит сил. На его
век достанет с лихвой.
Он и Глафиру заразил своими мыслями, и хотя старуха считала,
что он сам во многом виноват, но подозрения его разделяла в полной мере.
Богданов распорядился убрать из квартиры все телефонные аппараты, оставить
только один - в прихожей, и всегда держать двери комнат открытыми, чтобы он мог
видеть, где что происходит, и слышать все разговоры. Он, по сути, и Глафире не
доверял, потому что знал, что она, нянчившая и Илюшу, и Ладу, может не
совладать со своими чувствами и пойти у них на поводу, если они задумают как-то
облапошить отца. Он сторонился Григория, который на склоне лет стремился
восстановить отношения с братом: ведь немного им осталось на этом свете пробыть,
и старики должны держаться друг друга Он прекратил общаться с сыном, несмотря
на все его попытки сблизиться. Все хотят наследства. Все хотят денег. Вот и
лезут со своей любовью и дружбой к Богданову, притворяются, актерствуют. Но не
на такого напали. Никто ничего не получит!
