- То есть он считает, что у человека много жизней? -
уточнил Владимир Иванович, не веря своим ушам. - Он что, свихнулся? Может, он
пьяный был, когда говорил это?
- Нет, Володюшка, если следовать теории твоего сына, то
у человека жизнь одна, но человек - это единство плоти и души. Плоть тленна, а
душа бессмертна.
Когда плоть умирает, то умирает данный конкретный человек
как единство тела и души, но душа-то продолжает жить. Она находит себе другую
плоть и пускается в новые приключения. А любое самоубийство - всего лишь воплощение
решения души о том, что в ипостаси данного человека, живущего данной жизнью, ей
пребывать больше не хочется, ей надоело, скучно, она устала. Она хочет
побыстрее избавиться от плоти, улететь на небо и там высмотреть себе другую
жизнь, которой она хотела бы попробовать пожить.
- Она - это кто? - глупо спросил профессор, который уже
плохо понимал, о чем толкует его жена-писательница.
- Она - это душа, Володенька, - пряча улыбку, пояснила
Катерина. - Вот такую идеологическую конструкцию изобрел наш Васенька. И,
кстати, просил меня довести ее до твоего сведения.
- Зачем?
- Он считает, что ты лучше поймешь его, нежели я.
Он полагает, что эта конструкция слишком теоретична, чтобы
ее могла по достоинству оценить такая приземленная особа, как твоя жена. Ну
что, оценил?
- Да бред какой-то! - Владимир Иванович в сердцах
махнул рукой и чуть не сбросил на пол плетеную корзинку с нарезанным хлебом. -
Где он набрался такой чуши?
Катерина пожала плечами.
- Не знаю. Говорит, у кого-то вычитал, взял за основу и
добавил кое-что от себя.
- Ну ладно, допустим. А почему он сам мне все это не
изложил? Почему попросил тебя довести до моего сведения?
- Он надеется, что в моем изложении теория прозвучит
более связно. Ты же сам знаешь, Вася умный мальчик, но очень плохо излагает и
совсем не умеет объяснять.
- Но тебе же он изложил свой бред, и ничего, ты поняла,
- недовольно проворчал Славчиков.
В нем внезапно проснулась ревность. Что же, Васька считает
Катерину умнее родного отца? Васька счел возможным чем-то поделиться с ней,
чем-то таким, о чем ему и в голову не пришло поговорить с отцом?
- Володюшка, я вырастила Юльку и теперь постоянно
общаюсь с Антошей и Вовкой. Ясно?
- Нет. Не вижу связи, - сердито откликнулся он.
- У меня большой опыт общения с теми, кто плохо умеет
объяснять, вот и все. Зато ты избалован общением с высоколобыми учеными и
всякими там аспирантами, кандидатами и докторами, они все ясно мыслят и ясно
излагают, а того, кто излагает плохо, вы сразу изгоняете из своих рядов и даже
не пытаетесь понять, о чем это он там, собственно говоря, толкует. А я не могу
отмахнуться от объяснений малыша, мне приходится обязательно его выслушать и
постараться понять. Поэтому я тренированная. Вот Васька и предпочел меня в
качестве первого рецензента. Он прекрасно понимает, что если я буду тебе
пересказывать его бредни, то сделаю это более внятно и системно.
- Так ты согласна, что это бредни?
- Разумеется.
- Ну слава богу, - с облегчением выдохнул Владимир
Иванович, - а то я уж испугался, что ты меня начнешь вербовать в новую веру.
Дверь кухни с грохотом распахнулась, на пороге возник
взъерошенный Антошка. Из-за его спины прорывался с боями Вовчик-второй,
которого старший братец отпихивал и всеми силами старался не пропустить вперед.
- Мам, а можно я боевик посмотрю с Костнером?
- Мам, - пищал младший, - там "Спокойной ночи,
малыфы", там сказка плодолфается, а он не дает смотлеть.
- Уйди, не лезь!
- Ну, мам!…
- Пошел отсюда!
Катерина подскочила к сыновьям и разняла их, пока не Дошло
до драки. Теперь Вовчик-второй прятался за ее ноги и оттуда глядел победителем.
- Антоша, ты можешь смотреть боевик, но только до
Девяти часов. В девять Вовчик ляжет спать.
- А я? - пискнул младший.
- А ты посмотришь свою сказку здесь.
- Так уже без пятнадцати девять, - возмутился старший.
- Сейчас как раз фильм начнется. И в девять выключать, да?
- Пожалуйста, можешь смотреть фильм на кухне, -
согласилась Катерина. - Вовчик посмотрит передачу в комнате и сразу ляжет
спать. А ты можешь сидеть здесь, только учти, что мы с папой тоже будем здесь,
нам нужно поговорить, а потом я буду мыть посуду и убирать.
И решай быстрее, у тебя три минуты.
Ей приходилось быть жесткой, иначе нельзя, когда квартира
слишком мала для пятерых. Нельзя делать поблажки одному и ущемлять другого, и
приходится все время искать баланс между разными интересами, чтобы никто не
обиделся и была соблюдена элементарная справедливость. Хотя только матери
знают, как щемит сердце, когда приходится гоняться за этой самой справедливостью,
слыша рев маленького ребенка и глядя в его обиженные глазки. "Катерина
состоит из одних достоинств, - подумал Владимир Иванович, наблюдая за тем, как
жена "разруливает" конфликт интересов. - Господи, ну почему же я не
люблю ее?"
***
- А что, тебе очень даже идет. Смотри, как здорово!
Даша напялила Насте на голову шерстяную шапочку со смешными
длинными заячьими ушами. Уши были расшиты цветочками и свешивались вниз, почти
закрывая щеки. Определенно, у маленького Санечки со вкусом проблемы, но с
чувством юмора, пожалуй, совсем неплохо.
- Если бы ты видела, как он эту шапочку выбирал! -
продолжала щебетать Даша. - Сто магазинов обошел, пока выискал то, что ему
хотелось. Вбил себе в голову, что непременно должен подарить тебе шапочку с
ушами.
Ну что ты сидишь, подойди к зеркалу, посмотри.
Настя нехотя поднялась с дивана и поплелась к зеркалу.
Чудовищно. Старая усталая тетка с потухшим взглядом, опущенными уголками рта и
подозрительно светлыми волосами - естественный платиновый цвет густо разбавлен сединой.
И надо всем этим - яркая дурацкая шапка с заячьими ушами. Гротеск. Пародия.
Черт знает что…
Она попыталась улыбнуться, но ничего не получилось, губы
натужно скривились, и лицо стало еще старше и печальнее. Настя резким движением
сорвала с головы подарок любимого племянника, который стоял здесь же,
предвкушая эффект и приоткрыв в радостном ожидании рот.
- Здорово, да, тетя Настя? Тебе нравится?"
- Очень, Санечка. Спасибо тебе большое. Просто
замечательная шапочка, - ответила она, ненавидя себя за подступившие слезы.
- Ты будешь ее носить на работу?
- На работу, наверное, не получится, у нас там все
очень строгие, начальники всякие, генералы. На работе надо форму носить.
