Это называется взяточничество.
- Ничего подобного, - возразил тот. - Славчиков не
должностное лицо. Это первое. И он, вернее, его жена собирается оплатить твои
услуги, если, конечно, ты эти услуги окажешь. И пропихивать, как ты
выражаешься, твою пока еще не написанную диссертацию он никуда не будет, потому
что не будет тебе должен. А вот зарубить твои научные начинания ему вполне по
силам. Поэтому я и призываю тебя по возможности не ссориться с ним, раз уж так
случилось, что он обращается именно к тебе. Короче, ребенок, что мне сказать
Яковлеву?
- Пусть даст жене Славчикова мой номер телефона, -
обреченно сказала она. - Куда ж мне теперь деваться. Хоть посмотрю своими
глазами, за чью неземную красоту я так страдаю.
***
Екатерина Сергеевна Славчикова приехала к Насте домой в тот
же день ближе к вечеру. Не так, совсем не так представляла себе Настя женщину,
из-за которой поссорились два уважаемых профессора. Она ожидала увидеть
длинноногую красотку с густыми кудрями до лопаток, с огромными, ярко
подведенными глазами, модно одетую и с нескрываемыми амбициями автора
бестселлеров. Екатерина же Сергеевна оказалась полной дамой Настиного примерно
возраста, с невыразительным, каким-то смазанным лицом, плохо прокрашенными
волосами, одетая, на Настин взгляд, совершенно нелепо. Но у нее были умные
глаза, хорошая улыбка и сдержанная манера говорить. Одним словом, Насте она
понравилась с первых же минут.
- Ничего, если мы на кухне поговорим? - спросила Настя
извиняющимся тоном. - В комнате муж работает.
- Конечно, конечно, - торопливо ответила Славчикова.
Они уселись на кухне, Настя предложила чай или кофе,
Катерина попросила кофе.
- Анастасия Павловна, мой муж… - начала было
Славчикова, но Настя перебила ее:
- Просто Настя. И не нужно извиняться за вашего мужа, я
все понимаю. Вы ведь хотели мне сказать, что он корит себя и ему ужасно
неудобно, правда?
- Вы умеете читать мысли? - усмехнулась Катерина.
Настя про себя отметила, что гостья не смутилась и не
растерялась. Умеет держать удар.
- Нет, - засмеялась она, - мысли читать я не умею, но я
умею слушать, что мне говорят, и не забывать. Вы хотите, чтобы я называла вас
Екатериной Сергеевной, или можно просто по имени?
- Конечно, по имени. Я могу начать рассказывать?
- Да, Катя, я вас внимательно слушаю.
Рассказ Славчиковой занял примерно полчаса, за это время они
успели выпить по две чашки кофе. Настя оценила умение собеседницы не углубляться
в детали и не уходить в сторону, только факты, последовательно, в
хронологическом порядке, и никаких эмоций. История с прокисшим супом.
Неадекватная реакция старой домработницы и отсутствие интереса к этой
неадекватности со стороны хозяина дома. История с выбитыми стеклами. История с
муляжом взрывного устройства. Отказ Богданова обращаться в милицию. Все.
- Значит, по поводу милиции мнения вчера разделились, -
констатировала Настя. - Глафира и Василий настаивали на том, чтобы ее вызвать,
а Богданов был против. Так?
- Так, - подтвердила Катерина.
- А вы? На чьей вы были стороне?
- Я молчала, - помедлив, ответила гостья.
- Почему? Вы ведь обратились ко мне, значит, вы
оцениваете ситуацию как серьезную. Так почему ко мне, а не в милицию,
официальным путем?
- Я не знаю, как оценивать ситуацию, я не понимаю,
серьезная она или нет, может быть, все это выеденного яйца не стоит. Но я -
мать, у меня трое детей, двое младших совсем еще маленькие. Я боюсь навредить
Богданову, потому что он выгонит меня из проекта и я останусь без хорошего
заработка. И в то же время я боюсь, что мои дети могут остаться без матери. Я
не хочу ни того, ни другого, понимаете?
- Понимаю, - кивнула Настя. - И вы почему-то очень не
любите милицию. Интересно, почему?
- Разве вы не знаете? - удивилась Славчикова. -
По-моему, все знают.
- Я - не все, - сухо ответила Настя. - Так почему?
- Я отбывала срок, - вздохнув, сказала Катерина. -
Четыре года. За экономическое преступление.
- В котором вы не были виноваты, - насмешливо
подхватила Настя.
Ну конечно, злые милиционеры подкинули липовые улики и
сляпали фальшивое уголовное дело, либо для отчетности, либо для того, чтобы
вывести из-под удара истинного виновника. Плавали, знаем. То, что работники
следствия, розыска и прокуратуры действительно так поступают, причем достаточно
часто, - ни для кого не секрет. Но точно так же не секрет, что девяносто пять
процентов людей, отбывающих наказание, клянутся и божатся, что "сидят ни
за что".
- Почему? Была. Была виновата. В том, что не сумела в
нужный момент сказать "нет" руководству, побоялась потерять работу,
за которую хорошо платили, и подписала документы, которые не должна была
подписывать.
Не заработала на этом ни копейки. А когда вскрылось, никто
не взял на себя ответственность за то, что отдал мне приказ, и по статье я
пошла одна. Следователь у меня был хороший, очень мне сочувствовал, понимал,
как все было на самом деле, у него таких дел каждый месяц с десяток, он сам так
говорил. Но сделать ничего не мог.
Моя подпись на документах стоит, а приказы начальников были
устными, нигде не зафиксированы, и свидетели против них показаний не давали.
Катерина говорила грустно и устало, как о чем-то привычном и
давно надоевшем. Так жены рассказывают о многолетнем пьянстве мужей. Скрывать -
бессмысленно, стесняться - сил нет больше.
- А почему вы решили, что я должна непременно об этом
знать? - не поняла Настя.
- Потому, что я этого не скрываю. Иногда говорю об этом
в интервью, если спрашивают. И эта информация есть на сайте издательства в
Интернете. Никаких тайн, все совершенно открыто.
- Простите, я не читала… И книг Василия Богуславского я
тоже не читала, вы уж не обессудьте. Давайте пройдемся по фактам с самого
начала, только с деталями. Вот есть три соавтора: Богданов, вы и сын вашего
мужа. Как построена ваша совместная работа?
- Я придумываю, Глеб пишет, Вася собирает фактуру.
- Но вы же сами можете писать, разве нет? Зачем вам
соавторы?
- Я могу, но плохо. А так, как пишет Глеб Борисович,
вообще никто не умеет. Вы его книги читали?
- Да, конечно, они у меня на полке стоят. Мне просто в
голову не приходило, что Василий Богуславский, которого читают в метро все
пассажиры, это тот Богданов, чьими жизнеописаниями я когда-то зачитывалась.
А зачем этот проект Богданову, если он сам превосходный
писатель?
- Он - жизнеописатель, вы очень точно подметили, -
объяснила Катерина. - Ему можно рассказать чью-то биографию, и он напишет так,
что не оторвешься.
