— Нам будет очень сложно, — сказал Лорен.
— Я знаю, — повторила я.
— Но меня это не остановит.
— Меня тоже.
— Никто не должен знать о нас с тобой. По крайней мере, пока.
— Хорошо, — кивнула я, чтобы не выдать своей растерянности. Честное слово, я пока не знала, что именно нам придется скрывать. Так почему тогда от его просьбы у меня неприятно похолодело в животе?
Лорен снова поцеловал меня. На этот раз губы его были такими теплыми, сладкими и восхитительно нежными, что холод у меня в желудке исчез без следа.
— Чуть не забыл, — прошептал Лорен мне в губы. — У меня тоже есть для тебя подарок. — Он торопливо поцеловал меня и выудил из кармана черных брюк крошечную золотую коробочку из ювелирного магазина. Он поднес ее мне на ладони и сказал: — С днем рождения, Зои.
Сердце мое птицей забилось в груди, когда я взяла в руки коробочку. Дрожащими пальцами я открыла крышку — и чуть не завизжала.
— О, Богиня! Какая прелесть!
На бархатной подушечке сияющей сказкой сверкали бриллиантовые сережки-гвоздики. Не огромные вульгарные бриллиантищи, а маленькие, изящные, но такие чистые и ослепительные, что на них было больно смотреть.
На миг перед глазами у меня всплыла застенчивая улыбка Эрика, с которой он дарил мне свое ожерелье со снеговиком, а потом еще не совсем уснувшая совесть строгим бабушкиным голосом напомнила, что ни в коем случае нельзя принимать от мужчины такой дорогой подарок. Но тут Лорен снова заговорил — и я забыла и об Эрике, и о бабушке.
— Они напомнили мне тебя — такие же совершенные, утонченные и блестящие.
Значит, он видит меня такой? Ой, ну никогда бы не подумала! В таком случае, я просто обязана принять эти серьги, иначе будет невежливо.
— Ах, Лорен! У меня никогда не было ничего прекраснее!
Я прильнула к нему и запрокинула лицо, а он наклонился, обнял меня и поцеловал так страстно, что у меня чуть голова не раскололась.
— Ну же, примерь их, — прошептал Лорен, пока я пыталась отдышаться после поцелуя.
К счастью, с утра я не надела свои серьги, поэтому мгновенно нацепила обновку.
— В читальном зале висит прекрасное старое зеркало. Только такая рама достойна твоей красоты. Подойди к нему.
Мы поставили книги на полку, а потом Лорен взял меня за руку и провел в уютный уголок медиатеки, где стоял большой мягкий диван и два кресла.
На стене перед диваном висело большое старинное зеркало в золотой раме. Лорен подвел меня к нему, встал у меня за спиной и положил руки мне на плечи, так что мы оба отразились в потускневшей глади старинного стекла. Я заложила за уши свои густые темные волосы и покрутила головой, чтобы мерцающий газовый свет заиграл на бриллиантовых гранях.
— Какие красивые, — благоговейно прошептала я.
Лорен крепко сжал мои плечи и повернул меня к себе.
— Совсем как ты, — сказал он и, не отрывая взгляда от зеркала, склонился к моему украшенному бриллиантом уху: — Мне кажется, ты сегодня уже достаточно поработала, пора бы и отдохнуть. Идем ко мне в комнату?
Словно во сне, я смотрела в зеркало и видела, как веки мои томно опустились, и как я, изогнувшись, подставила шею под поцелуи Лорена. Вот его губы скользнули по татуировке вниз, к плечу…
И тут до меня вдруг дошло, что он мне предлагает. Лорен хочет, чтобы мы пошли к нему и занялись любовью! Стоп-стоп... кажется, я что-то упустила. Как-то все очень быстро завертелось. Я не хочу заниматься сексом! Нет, то есть, хочу… Теоретически. В будущем. Но вот так взять и подарить свою невинность этому невероятно сексуальному, красивому и опытному мужчине… Да еще прямо сейчас! Сегодня! Я сглотнула и неловко вырвалась из рук Лорена.
— Я… я… Я не могу. — Пока я лихорадочно пыталась придумать какую-нибудь нормальную причину, которая не покажется Лорену жалким детским лепетом, старинные напольные часы, стоящие возле дивана, громко отсчитали семь ударов. Какое облегчение!
— Я не могу, ровно в четверть восьмого у меня назначена встреча с Шони, Эрин… короче, с членами Совета Старост. Мы должны отрепетировать завтрашнюю церемонию.
Лорен улыбнулся.
— Ну конечно. Ты у нас маленькая, но очень ответственная хозяйка Дочерей Тьмы. Значит, отложим до следующего раза. — Он подошел ко мне, и я приготовилась к новому поцелую, но на этот раз Лорен лишь легонько прикоснулся к моим татуировкам. Так почему тогда у меня сладкая дрожь пробежала по всему телу, и перехватило дыхание? — Если передумаешь, то я буду у себя наверху. Знаешь, где это?
Я кивнула, не в силах выговорить ни слова. Вся школа знала, что наш знаменитый лауреат занимает весь третий этаж профессорского корпуса. Сто тысяч раз я слышала, как Близняшки строили планы упаковать друг друга в подарочную бумагу, перевязать бантиками, как посылки, и доставить к порогу «амурных апартаментов», как они выражаются.
— Отлично. И знай, что даже если ты окажешься столь жестока, что не придешь утешить меня в моем одиночестве, я все равно буду думать о тебе.
Только когда он повернулся и направился к выходу из медиатеки, ко мне вернулся голос.
— Честное слово, я не могу прийти! А где я вас снова увижу?
Лорен обернулся и улыбнулся мне медленной сексуальной улыбкой.
— Не беспокойся, моя маленькая Верховная жрица. Я сам тебя найду.
Ноги у меня подкосились, и я рухнула на диван.
Коленки дрожали, сердце колотилось так, что грудь разболелась. Я подняла дрожащую руку, коснулась бриллиантовой сережки — и невольно вздрогнула. Эти серьги не были похожи на милого снеговика, жемчужным упреком висевшего у меня на шее, и на веселый серебряный браслет на запястье. Подарки Хита и Эрика были теплыми. От сережек же веяло ледяным холодом. Я задрожала и уткнулась лицом в ладони.
— Кажется, я все-таки стала шлюхой.
ГЛАВА 8
Когда я примчалась к дубу, все были в сборе. Даже Нала явилась. Она посмотрела мне в глаза долгим осуждающим взглядом, словно ей было прекрасно известно, чем я занималась в медиатеке, потом сердито проворчала свое «мии-и-уф-уф», презрительно чихнула в мою сторону и удалилась, задрав хвост. Какое счастье, что кошки не умеют разговаривать!
Внезапно я очутилась в объятиях Эрика. Он быстро чмокнул меня в щеку, прижал к себе и шепнул на ухо:
— Весь день скучал по тебе.
— Я была в медиатеке!
Признаю, я произнесла это резко и с почти настоящей злобой (иными словами, я чувствовала себя виноватой). И у меня сжалось сердце, когда Эрик растерянно опустил руки и посмотрел на меня с ласковой и смущенной улыбкой.
