Небольшие скелеты и черепа неизвестных животных стояли на других полках или свисали с потолка. Пустые глазницы и беззубые челюсти вызывали скорее жалость, чем страх.
Владелец заведения, стоя за прилавком, передавал бутылку из темного стекла джентльмену. Поднятый воротник пиджака и низко опущенные поля шляпы свидетельствовали о том, что он, как и Колин, хочет остаться незамеченным.
– До свидания, – мрачно сказал человек, со звоном высыпая монеты в руку хозяина заведения.
Он резко повернулся, едва не ударив Колина по лодыжке своей тростью, и Колин поспешно отвернулся к стене, якобы рассматривая выставленные на полках товары.
Мэдлин слегка нахмурилась. Она мало что заметила, кроме пары глаз и части носа, но что-то в уходившем мужчине показалось ей знакомым. Черт… Она могла бы поклясться, что это полицейский.
Интересные клиенты захаживают к Макбрайду.
Колин в надвинутой на глаза шляпе продолжал стоять спиной к владельцу заведения. Затем медленно пошел вдоль стены, разглядывая скелеты.
У него острожная походка, отметила Мэдлин. Он долгое время носил кандалы и с трудом привыкает ходить без них.
– Добрый день, мадам. – У хозяина оказался веселый голос и шотландский акцент. Это был тощий человек в очках с редкими седыми волосами, длинными прядями свисавшими с его лысой макушки.
– Добрый день, сэр, – ответила Мэдлин. – Вы – Макбрайд?
– Он самый. Вас послала ко мне, мадам?
Мэдлин пришла в замешательство.
– Ну, что-то в этом роде, – сдержанно ответила она.
– Чем моту служить вам и… – он бросил осторожный взгляд на Колина, который наклонился к полке, чтобы как следует рассмотреть то, что некогда могло быть крысой, – и джентльмену?
По какой-то причине Макбрайд не видел ничего странного в том, чтобы обращаться к даме, а не к джентльмену.
– Вы пришли ко мне за… чем-то особенным?
– А что у вас есть? – спросила Мэдлин. Не пароль ли это, по которому определяют клиентов притона? Вряд ли она походила на воришку, у которого есть, что пролить, поэтому он и проявляет осторожность.
Макбрайд изучал ее, и Мэдлин видела не его глаза, а лампы, которые отражались в стеклах его очков. Он, должно быть, решил, что она смущается, поэтому заговорил сам.
– Мадам, могу сообщить, что у меня есть эликсир, который самым чудодейственным образом может решить практически любую проблему… – он понизил голос, хотя, насколько могла судить Мэдлин, кроме нее и Колина, здесь не было ни души, – мужского пола или интимного характера.
Услышав эти слова, Колин замер на месте.
– Проблемы, о которых вы говорите, сэр, относятся… к супружеским обязанностям? – так же тихо спросила Мэдлин.
– Да, мадам. Мой эликсир помог многим супружеским парам. Я могу приготовить снадобье для устранения практически любой… – он откашлялся, – проблемы, – Он взмахнул рукой, словно ингредиенты для магического эликсира были видны здесь повсюду, потом достал закупоренную бутылку и продемонстрировал ее Мэдлин, как будто в ней было вино высшего качества. – Вот, например…
– Но что, если… – Мэдлин сделала паузу, – если его… если это у него… ну, если его мужское достоинство крошечного размера? – Свой вопрос Мэдлин подкрепила наглядно, большим и указательным пальцами показав размер.
Колин Эверси закашлялся.
Макбрайд остолбенел, увидев трогательно маленькое расстояние между ее пальцами. Он осторожно опустил бутылку, прочистил горло и выпрямил спину.
– Крошечного размера, говорите? – оживился он вдруг и задумчиво постучал пальцами по прилавку.
Колин Эверси уже пришел в себя и теперь забавлялся, открывая и закрывая челюсти на черепе какого-то неопознанного существа. Скрип, скрип. Скрип, скрип.
– Ну да! В темноте едва можно различить, – подтвердила Мэдлин. Скрип челюсти внезапно прекратился. Ему явно хотелось послушать. – И поскольку я очень стеснительная, то предпочитаю не заниматься… любовными делами при свете ламп. – Мэдлин опустила глаза, будто бесстыдство этих слов истощило ее силы. – Но похоже, придется делать это при свете или никаких отношений не будет вообще.
– Как давно вы замужем, мадам? – Макбрайд задумчиво потер подбородок.
– Мне кажется, целую вечность, но на самом деле всего два года.
– Но вашему мужу хочется доставить вам удовольствие?
– Он живет ради этого.
У черепа клацнули челюсти, с такой силой Колин поставил его на полку. Макбрайд пробормотал что-то, отчасти предупреждая, отчасти сочувствуя Колину.
– Это весьма похвально, – снова обратился он к Мэдлин. – Но для вас обоих это проблема, – рассудительно продолжал он. – А я живу ради своих клиентов и приготовил кое-что новенькое, что может помочь вашей беде. И один из моих клиентов, я не могу назвать его имени, он, знаете ли, из высшего общества, уже попробовал это снадобье и снова пришел за ним.
– Сэр… Могу я узнать… Как оно действует? Оно оказывает влияние на размер или… – Мэдлин деликатно замолчала.
– Оно помогает увеличить объем, мадам. – Макбрайд от усердия, похоже, забыл о стеснительности. – С помощью волшебства науки, природы и моего мастерства снадобье намного улучшит то, что у мужчины есть.
– В таком случае это действительно чудо, – задумчиво произнесла Мэдлин. – Мы подумаем о вашем эликсире. Но муж все равно будет пытаться доставить мне удовольствие тем, чем наградила его природа. Он – гордый человек. Просто я услышала о ваших чудодейственных препаратах и захотела зайти поговорить, а муж выразил желание сопровождать меня. Спасибо, сэр, за ваш совет, Но у меня к вам еще одно дело.
– Замечательно. – В голосе Макбрайда прозвучал сдержанный оптимизм. Ее первая проблема была почти непреодолима, неизвестно, какой будет вторая.
Мэдлин осторожно положила на прилавок серебряную пуговицу.
Макбрайд посмотрел на нее, затем перевел взгляд на Мэдлин. На этот раз она разглядела пару голубых глаз, сверкнувших из-под очков.
– Я бы хотела получить за нее шесть шиллингов, – сказала Мэдлин, на тот случай если бродяга из грязного переулка дезинформировал их.
– Один, – мгновенно отреагировал Макбрайд. Так, хорошо.
– Вы меня за дурочку держите? – холодно поинтересовалась Мэдлин. – Пять шиллингов.
– Пять! – Макбрайд пришел в ярость. – Не будь вы красавицей, мадам, я бы… – Он что-то бессвязно пролопотал, но игра была превосходной. – Три с половиной шиллинга.
– Четыре шиллинга и не фартингом меньше. Это редкая серебряная пуговица.
Они смотрели друг на друга через разделявший их прилавок.
Потом Макбрайд вздохнул, полез в карман и достал бархатный кошелек. Отсчитав четыре шиллинга, он вложил их в протянутую ладонь Мэдлин.
