– Взяли, Артем…
– Сколько потерял? – спросил Артем Наумович, узнанный сидевшим рядом с командиром Назимом.
– Восьмерых, – кажется, даже без сожаления сказал командир.
– Фигово. Сколько их хоть было?
– Штыков восемьдесят… Так что сам понимаешь. Мог и вообще все просрать…
– Как там Назим?
– Да здесь он, – ответил командир и передал рацию молодому человеку.
Назим поприветствовал Артема Наумовича и стал выслушивать инструкции.
– Ты зачищаешь город от остатков продовольствия. Грузишь их на одну или две машины моих бойцов. Чтобы они не пустыми вернулись. Сам, если загрузишься полностью, уходишь с ними. Машины свои на прицеп моим бойцам. Радиаторы заварим уже здесь. Если не загрузишься, то продолжай маршрут… карта у тебя на руках? Отлично. Смотри, выше городок… идешь к нему. Он пуст, как сказал Полейщук, основные магазины и склады, как он выяснил, разграблены, но еще вроде осталось чем поживиться. Он, по крайней мере, привел своих пешком, так как в машинах даже кабины были завалены. Понятно? Отлично. Сколько ты потерял?
– Ни одного. Кроме тех троих, что с самого начала… Нас в бой не пустили.
– Ну, радуйся! – сказал, явно одобряя действия своего посланца, Артем Наумович.
Назим ответил со сдерживаемой злостью:
– Мы нашли тех троих. Вернее, то, что от них осталось. Ребят я не смог сдержать…
– И что они натворили?
Командир выхватил рацию и, предостерегая, замахнулся кулаком. А сам сказал в передатчик:
– Да они тут пару домов спалили… Ничего особенного. Вернусь, доложу.
– Ну, ладно, – кажется, не поверив, сказал Артем Наумович. – Тогда жду тебя. Помоги поисковикам загрузить ваши тарантасы.
– О'кей. До связи.
– До связи…
Когда выключили рацию, командир сказал:
– Ты чего? Совсем с ума сошел?
– Да понял я… – вяло отмахнулся Назим.
– Понял он… Не дай бог, кто проболтается. Лично убью. Можешь поверить.
– Верю.
Назим вышел из дома на крыльцо и посмотрел на площадь.
…Всех пленных собрали на площади и согнали в большую кучу. Среди них виднелись и женщины. Назим не обманывался на их счет. Командир ему объяснил, что те тоже с оружием встречали его бойцов. В охранении стояли ребята Назима. Своим командир приказал отдыхать. Отдыхали там же, на площади. Невдалеке в тени огромного дуба лежали восемь его погибших ребят. Все старались не смотреть туда. Их было жалко до слез.
– Людоеды! – сказал командир и сплюнул в песок. Обращаясь к плененным, он зло спросил: – И как вы стали такой мразью? Нелюди!
Ему ответило молчание. Наконец решили разделить мужчин и женщин. Тех оказалось пятеро. Их усадили в тень и оставили рядом с ними троих в охране. Мужчин охраняли пятеро автоматчиков. Остальные ребята Назима искали по городку своих троих товарищей.
К женщинам обратился командир:
– Откуда вы?
Одна оказалась из Пскова, остальные были местными.
– И вы тоже людей ели?
Промолчали.
– Отвечайте! – потребовал командир.
– А ты бы что делал? – заявила та, что была приезжей. – Знаешь, сволочь, что я пережила, пока сюда добралась? Это вы, чистенькие и сытые, сидели по домам, а я пыталась кусок хлеба у таких, как вы, вымолить. Знаешь, скольким я дала за простую похлебку?
– Нашла чем гордиться… – сказал командир.
– Да пошел ты! Еще когда я в Пскове была… я, таких как ты, своими руками резала и убивала. А потом и ела их! Потому что нечего жрать было! И тут жрала, потому что именно такие, как вы, как саранча, все из города позабирали. Нас на смерть обрекли.
Командир, казалось, цинично забавлялся, слушая ее. Это потом Назим понял, что он пытался сам себя убедить, что делает правильное дело. И каждое слово этого кошмарного существа, бывшего когда-то женщиной, убеждало его больше, чем часовые лекции Артема Наумовича.
– Что ты лыбишься?! – заорала в бешенстве женщина. – Я через такое прошла! Меня чуть ли не каждый день убить пытались! И сосунки всякие, и менты, и бандиты! Я пыталась выжить! Что тебе смешного в этом?!
В тот момент на площадь вышли бойцы Назима, по трое и четверо неся в руках какой-то груз…
Их уложили на асфальт, встали даже погранцы, до этого лениво смолящие в сторонке. Назим крепился…
Это они. Его ребята. Им отобранные и проверенные. С ним не единожды делившие последнюю пищу. Вот они… Изуродованные, искалеченные, мертвые. Без ног. Без рук. Обмотанные какими-то тряпками… Назим крепился, а вот многих из его ребят выворачивало. Погранцы, тоже бледные, смотрели и не верили своим глазам.
– Там их больше дюжины таких было. Остальных мы убили. Никто не выжил бы… Наши мертвы. Не выдержали. Скорее всего, им без наркоза руки-ноги резали…
В это время, воспользовавшись тем, что охранники отвлеклись, несколько людоедов попытались бежать. Наверное, командир только этого и ждал для очистки совести. Он первым начал стрелять. Потом уже и ребята Назима открыли огонь из автоматов. Когда Назим пришел в себя и убрал от плеча АКС, он посмотрел на командира. Тот стоял и спокойно менял обойму над пятью телами женщин. Заметив взгляд Назима, он сказал:
– Они попытались на меня напасть.
Назим даже не кивнул. Он понял, и это понимание у него отразилось в глазах…
…Назим вышел из дома на крыльцо и посмотрел на площадь.
Там уже никого не было. Людоедов похоронили в той выгребной яме с костями ими съеденных людей. А восьмерых погранцов и троих Назимовых ребят – на кладбище. И командир, и Назим вывели на своих картах крестики и поставили номера. Снизу, на белом когда-то поле, вместо расшифровки номера шли фамилии погибших…
2
– Ринат… все хорошо. Но не тормози.
Он только отмахнулся от командира. Деревню, бодро занятую, уже проверили с ног до головы, от чердаков до подвалов. Стрелков нигде не нашлось. Его бойцы, стреляя на каждый шорох, нечаянно умертвили старичка – единственного найденного жителя деревни… Где теперь искать этих призраков, Ринат откровенно не знал. Он сам уже хотел сворачиваться по рекомендации командира, но что-то его напрягало внутри.
– Это какие-то партизаны! – в сердцах воскликнул он, когда очередной взводный доложил о том, что ничего не обнаружено.
Весь вечер в деревне пополняли провизией обоз батальона и на рассвете покинули ее.
Командиру и Ринату доложили, что ночью их обстреляли из леса, что подступал прямо к самой деревне. Ответив из автоматов, они заставили стрелков скрыться. Начальник караула получил нагоняй за то, что не разбудил командира. Но такой… слабенький нагоняй. Скорее для проформы. Ну не разворачивать же ночью батальон на поиски этих партизан. А для другого проснувшийся командир был не нужен.
