– Мои на месте, – сказал Роман, рассматривая сосредоточенное лицо товарища.
Ринат кивнул, всматриваясь в бинокль. Оторвавшись от него, он сказал Роману:
– Пусть ждут. Сейчас вернутся наши, там уже решим, как и где разместим твоих бойцов.
– Давно они ушли? – спросил Роман.
– Да уже с час как. Но мы решили, что они торопиться не будут. Пусть все осмотрят сами. Поговорят с этим Ханиным и Рухловым. Кондрату с его людьми добраться до этих двоих так и не удалось, так хоть сейчас посмотрим, кто ж это такие. Нам главное – понять, ловушка это или действительно все у них так плохо, что выбора не оставалось, кроме как открыть ворота.
Роман молчал, разглядывая тяжелые тучи. Заметив взгляд друга, Ринат сказал:
– Я тоже опасаюсь, что дождь пойдет. Странно, что последние дни ни капли при такой-то погоде.
– По закону подлости обязательно будет… – проговорил Роман.
Видя, что друг кроме предстоящего думает еще о чем-то, Ринат спросил:
– Что ты опять грузишься? Что тебе еще жить мешает? Твоя эта дура далеко и наверняка в безопасности со своим женихом и его отцом.
Усмехнувшись грустно, Роман мотнул головой и сказал:
– Я не об этом.
– А о чем тогда?
– О том, что потом будет, когда эти сдадутся.
Ринат снова поднял бинокль к глазам и сказал:
– Что будет… Что будет… все как обычно будет. Тех, кто нам нужен, с собой заберем. Я помню, что Улем сказал, но медики, механики и вообще… нам много кто нужен. Остальные здесь останутся. – Он оторвался от бинокля и, рассматривая лицо Романа, сказал язвительно: – Вот только соплей не надо мне тут. Ты меня утомил, если честно, Ромка. На тебя плохо женщины влияют.
– Что ты мелешь? – возмутился Роман. – Я что-то сказал?
– Ну, мало ли… – улыбаясь, сказал Ринат и обрадовано добавил: – Возвращаются. Ну и отлично.
Вместе со штабными офицерами Роман и Ринат встретили вернувшихся с той стороны. Наставник Рината, как ни странно, не был обрадован. В его голосе, как обычно, слышалась насмешка, но что-то его раздражало.
– Ну как? – спросил Ринат.
Поздоровавшись с теми, кого не видел, наставник сказал:
– Ну что… вам правду или то, что вы хотите слышать?
Ринат только вздохнул, поджимая губы, а Роман нетерпеливо потребовал:
– Не тяните.
Оценив взглядом Романа и его раздраженный голос, наставник сказал:
– Это западня. – Видя недоверие штабистов, он пустился в объяснения: – На улицах никого. Я проехал до управы, где мы обсудили предварительные условия сдачи. Нигде ни души, кроме бойцов, разумеется. Выглядят изможденными, но не при смерти. Могли бы еще недели полторы-две нам мозг клевать. Да и этот Ханин. Крепкий мужик. Долго выдержит. И нам, насколько я понял, он не верит ни на грош. Он и сам так сказал открыто. Потом он ушел, и мне обсуждать пришлось подробности с Рухловым и остальной их славной компанией. Все время сидел и ощущал, что меня разыгрывают. Так не сдают город. Я, конечно, сам раньше капитуляции не принимал, но со всяким знаком по истории. Они больше из меня пытались вытянуть информации, чем обсуждать спасение своих шкурок и имущества. В общем, Ринат, слышишь, это не сдача. Это провокация. Скорее всего, понимая, что они долго не выдержат, решили напоследок отыграться. Подождут, пока наши войдут в город, и из укрытий просто перестреляют.
Ринат задумался, отвернувшись к городу, а его наставник, отвинтив крышку фляги, хорошо приложился к содержимому. Роман, наслышанный уже о пьянстве этого человека, только и сказал:
– Не пили бы вы сейчас.
Завинтив крышку, наставник посмотрел в глаза Роману и сказал:
– Это вода. И меня хоть не учи, что мне делать. Бойцов своих учи. Хорошо?
– Не грызитесь, – сказал Ринат. Обращаясь к наставнику, он спросил у него: – Есть у тебя идеи?
Хмыкнув, тот ответил, оглядывая штабистов и бойцов, что пришли с ним из окруженного города:
– Я только один вариант вижу, как не вляпаться и их ловушку превратить в нашу победу.
Роман заинтересованно посмотрел на наставника Рината. Как ни крути, но этот человек еще ошибок не совершал, и его наука могла еще пригодиться. Ринат же, закуривая, подошел к карте, разложенной на чьей-то куртке прямо на земле, и попросил подойти всех. Сгрудившись вокруг хоть и самодельной, но очень приличной карты города, переданной разведчиками, ушедшими к Кондрату для координирования действий, офицеры в который раз хмуро осматривали красные обозначения известных баррикад и заслонов.
– И что у тебя за идея? – спросил серьезно Ринат.
Даже не глядя на карту, наставник сказал:
– Ну, требовать с вас, молодежь, чтобы вы знали историю, смешно, но был у нас такой царь веселый. Иван Грозный. Ну, то, что он был, вы, наверное, знаете, но как он брал города, надо пояснить. Человек он был незамутненный, и, когда город сдавался, он, не доверяя защитникам, требовал, чтобы все жители покинули стены крепости. Просто и со вкусом. Были прецеденты, когда он всех вышедших тут же через одного и отправлял к праотцам.
Многие смотрели в карту зачем-то, но на самом деле переваривали слова, сказанные наставником.
– Я понял твою мысль, – сказал Ринат.
Наставник усмехнулся, словно говоря, что тут не понять-то, когда и так все подробно сказал. Ринат посмотрел на него угрюмо, и наставник только улыбнулся ему насмешливо, мол, что дальше?
– О'кей, – сказал Ринат. – Так и поступим. Надо непременно связаться с разведчиками.
Дальше начали обсуждать со штабом текст требования и кандидатуры посыльного. Роман хоть был и вынужден присутствовать, слушал все же вполуха и не участвовал в конкретном деловом разговоре.
Уже через полчаса по полю в сторону города шло несколько бойцов. Весь штаб с нетерпением вглядывался в их фигуры.
Роман, оставив офицеров, отошел к своим воякам. Сев возле взводных, он спросил, как настроение у всех. Выслушав, что все бы ничего, только вот небо давит, он спокойно кивнул и сказал, что скоро не до небес будет.
Костры разжигать было запрещено, и Роман откровенно ежился от промозглого сырого воздуха. Скоро и вовсе пошел ненавистный дождь, скрыв недалекий город от глаз наблюдателей. Спрятавшись под деревом и закутавшись в кусок брезента, что ему предложил один из его бойцов, Роман закрыл глаза. Нет, он не уснул и не расслабился. Просто последнее время думать с закрытыми глазами ему стало легче.
2
– Алин… Ну, Алина, – обнимал Антон девушку и, утешая, прижимал крепче к себе. – Все будет нормально. Я тебе правду говорю. Видишь, никто из бойцов не волнуется. Ханин вон даже спокоен, как удав. Мы все продумали. Мы все просчитали.
