– Слышишь, у тебя осталось четыре выстрела, и ты понимаешь, что промажешь хоть один раз, мы тебя не пожалеем, если ты хоть кого из нас заденешь. Ты понимаешь?
Денис промолчал.
– Бросай револьвер, пацан, и уходи, если нам не веришь… хотя мы готовы простить тебе этих на лестнице. Я лично их вообще не знаю. Прибились к нам, когда мы на крыльце жались.
Денис молча сжимал задеревеневшие губы.
Другой голос тихо сказал:
– Давайте, на три-четыре…
Громкий шепот: «Три-четыреее…» – и они дали. Они появились из зарослей именно оттуда, откуда и ждал их Денис. Ноги-то под стойками видны…
Первый повалился прямо на неизвестное вьющееся растение, снеся своей массой и его кадку, и соседние. Второй был откинут назад прямым попаданием в центр груди. Третий, заходящий сбоку, получил пулю в плечо и с проклятиями и воплем скрылся обратно. В замершего четвертого Денис целился почти секунду. Тот уже открыл рот, захотев попросить пощады, видя полное фиаско их затеи. Но курок плавно провалился, и пуля, вместо того чтобы войти в лоб, прошла в череп сквозь нос. Он тоже завалился без звука.
Четыре выстрела. Три трупа, один раненый. Пустой барабан. Значит, все-таки шесть выстрелов с теми же результатами. Любой боец спецназа скажет, что для первого боя одному уложить восьмерых за карательную акцию – это почти подвиг. Хотя они же были не вооружены… Но и перед ними был не спецназ. Хотя, в который раз можно убедиться, что человек со стреляющей палкой всегда прав.
Уже знакомым движением Денис раскрыл барабан и, как во сне, наблюдал, как падают и катятся по полу горячие гильзы. Патроны входили в ячейки легко и как бы радуясь. Щелчок – и барабан на месте. Денис сделал шаг в павильон третьего этажа. Он шел на стоны.
Слишком поздно заметил раненый подступившего мальчика. Слишком поздно стал просить прощения. И уж совсем зря раскричался на него, в безмолвии замершего над ним с протянутым вперед оружием.
– Стреляй! Стреляй, козел. Мы только для наших жен старались и для детей. Стреляй, что ждешь? Пацан, только женщин не трогай…
Боясь раскиснуть и поддаться на уговоры, мальчик три раза резко нажал на курок. Две из выпущенных пуль раздробили доски садков рядом с головой сидящего мужчины. А третья разбила в крошку передние зубы раненого и вошла тому в глотку. Человек непонятно от чего, умер. То ли захлебнулся кровью, мгновенно полившейся из его рта тонкой струйкой, то ли пуля задела позвоночник… Скорее, позвоночник.
Мальчик перевел взгляд на остальные тела и чуть не заплакал от содеянного. Нет, он не жалел о том, что убил убийц. Он жалел, что никогда не сможет забыть этого.
Повернувшись к входу, он увидел стоящую на последних ступенях мокрую женщину с налипшими на лицо волосами и, честно говоря, вздрогнул от испуга. А она, зажав ладонью рот, быстро скатилась по лестнице. Снизу мгновенно до Дениса донесся крик:
– Он убил Стаса! Он и Мишку убил! Он их там всех убил!
Денис достал патроны из кармана. Пока бьющаяся в истерике женщина объяснила тем, кто остался внизу, что произошло в летнем саду, он успел вынуть ногтями три пустые гильзы, и их место заняли новые, со злобным блеском меди наконечников пуль, патроны.
И вовремя… Только встал на позицию барабан, как лестница завибрировала под множеством решительных ног. Они шли его убивать. Они бежали его убивать. Они рвались его убить. Они хотели его крови. Мести.
Денис преодолел свои сопли и вышел на лестницу. Первая женщина просто остановилась, получив пулю в живот, и, истошно завопив, повалилась на пол, где ее скрюченное тело мешало другим. Вторым оказался боров-мужик. Он получил аж две пули и все в грудь. Третья женщина уже не хотела нападать, но ее теснила толпа, и пуля вошла ей в спину, скользнув по ребрам, она в прямом смысле разбила ей сердце. Спотыкнувшийся мужчина повалился и даже не попытался встать из-под мгновенно навалившихся на него тел. В эту кашу вошла еще одна пуля – наугад – кому достанется.
Барабан откинут, гильзы на пол, патроны в пустоты. Кажется, вместе с пустыми вылетел еще один неиспользованный. Ну да не беда.
Каша медленно скатывалась назад. А Денис так же медленно наступал по убитым и раненым. Женщина с пулей в животе, вопившая вначале, затихла, но ее голос стоял в ушах, будто и не стихал. Это и мешало, и помогало. Вдруг все показалось Денису таким нереальным. Словно в компьютерной игре, где твоя задача – мочить ботов, и уж если кто тебя подбил, то не обессудь, жми пробел, заново в бой с потерей очка.
Денис наступал, держа под прицелом руки, ноги и головы, что мелькали перед ним. Наконец они разобрались, и кто на карачках, кто в полный рост покатились вниз. Денис, вернувшись, оглядел гостиную и часть кабинета. Здесь никто ничего не порушил. Не успели. Только мертвое тело мультяшного злодея. Да и под ногами здоровенный торс убитого атланта – мясника. Еще вниз. Черт, не видно кухню.
Денис спустился на этаж и теперь оглядел кухню полностью. Лучше бы и не видел. Ирина – кормилица – лежала с отрубленной рукой. А перед ней с вонзенным в грудь хлебным ножом лежал обросший мужик лет так сорока. Ира, без сомнения, была мертва – половина пола кухни покрывала ее кровь. В зоопарке никого не оказалось. Лемуры забились в угол вольера, а удав, распластавшись по своему аквариуму, внимательно наблюдал за входом. И только попугаи безумно орали, в чем-то подражая человеческому крику. В комнате отца Семена Викторовича на кровати лежал его труп. Ему воткнули что-то в глаз и вытащили. Им, кажется, тоже не понравился взор старика.
Задняя дверь на улицу была открыта, и Денису пришлось, закрывая, навалиться на нее всем телом. Литой металл ударил в стальной каркас, и засов с шумом встал на место.
Денис еще раз обыскал дом. Из убийц больше никого не было. Вернее, был один – сам Денис. И двадцать два трупа. Хорошая компания. Мальчик в прострации сел на ступеньку и сидел так очень долго, пока не почувствовал, что его джинсы намокают от стекающей по лестнице крови. Но, даже почувствовав это, он не смог сразу встать. Только утерев неизвестно откуда взявшиеся слезы, он поднялся и, размазывая кровь тапками, оставляя кровавые следы, поднялся на второй этаж. Забрался в кресло и, свернувшись там калачиком, не переставая дрожать, отключился от реальности. Уснул. Он даже не слышал полночи доносившийся женский вой под его окнами.
Проснулся он от холода. Генератор в подвале шумно работал, электрокамин тоже, свет был… Он просто не услышал, как было разбито огромным булыжником трехметровое окно в гостиную. Булыжник валялся недалеко от кресла. Стекла повыбивали почти во всем доме. Не тронули только «бойницы» с пуленепробиваемыми стеклами и верхние комнаты, чьи окна закрывали снаружи жалюзи. Денис поежился и посмотрел на лестницу. Его чуть не стошнило. Она вся была залита кровью, так же в крови «плавал» и мощный парень, что так удачно отрубил Аркадию голову. Мужчина, любящий слово «маааааальчик», валялся в прежней позе. Кровь, растекшаяся под ним, уже подсыхала. Выпавший ночью из рук револьвер Денис поднял и проверил патроны. Нет, после перезарядки он больше не стрелял. Все на месте.
