– Так. Прекратить галдеж. Завтра по графику маленький Сережка.
Кир, ухмыляясь, сказал, глядя на невинную мордочку товарища:
– То-то я думаю, что он тут затихарился… Мы тут спорим, а он…
– А что я? Вы же знаете, что я готовить не умею! – засопротивлялся мелкий.
Закрывая блокнот и бросая его на плащ, Ханин сказал:
– Ну, не отравил же нас до этого! Вот завтра тебя Егор разбудит, и пойдешь за водой.
– Да я даже не знаю, где ваш родник этот… – насупленно продолжал Сережка.
– Я покажу, – довольно сказал Кир, радуясь, что он выяснил-таки своего сменщика…
Большинство облегченно вздохнули и, зачерпнув из котелка еще чаю, продолжили кайфовать…
Сразу после ужина Ханина «обрадовали», что услышали в приемнике «шум» бандитов. Ничего толком разобрать было нельзя, но позывные нескольких поисковых групп было несложно выучить, как и их приблизительный состав.
– Это не те ли, что нас шуганули из-под большого залива? – с удивлением спросил Ханин у маленького Сережки.
Тот пожал плечами, не отвечая и пытаясь поднастроить приемник и улучшить звук.
– Далеко… – констатировал Кир.
– Угу, – согласно сказал Ханин и, поглядев на Сергея старшего, сказал:
– Нашу малютку разворачивай.
Из чехла появилась «нокия» – большая рация, найденная Ханиным в одном из отделов связи в недалеком городе.
– Вызови Назима.
– Так он уже в городе, – с сомнением сказал Сергей и словно за поддержкой обернулся к своему младшему тезке.
– Ничего, – сказал Ханин. – Назим рацию дома держит. Если он сам дома, то ответит.
Назим ответил сразу. Оказалось, что он занят душещипательным делом, а именно объяснением в любви к великому мэру. Он даже зачитал часть доклада, который обязан был сдавать каждый командир поисковой группы по возвращении.
– …Группа от всей души благодарна господину мэру за экипировку и грамотную организацию разгрузки группы… Ну как? Прием? – весело спросил Назим.
– У тебя на редкость шершавый язык. Мэру понравится. Его задница будет сверкать после твоих докладов, – засмеялся Ханин.
Группа тоже негромко смеялась, комментируя слова Назима.
– А то! – воскликнул Назим. – Ведь настоящему командиру поисковиков не надо уметь стрелять, пользоваться картами и уметь планировать. Ему надо уметь качественно вылизывать толстую задницу мэра. Не верите? Спросите у Роберта! Он подтвердит.
Группа залилась смехом.
– Прикинь, если мэрия сейчас эфир слушает, – осадил со смешком Назима Ханин.
– Ой мля… – спохватился тот и сказал громко: – Наш мэр самый… это самое… мэр в мире.
Народ корчился, представляя забавную физиономию мелкого Назима. Ханин тоже от души позабавился, но, став серьезным, наконец прервал хиханьки и спросил:
– Я вот что… Тебе позывные наших «друзей», такие как «Цирк», не знакомы?
Назим подумал и сказал:
– Конечно, знакомы. Вы что, на них нарвались? – спросил с тревогой Назим.
– Нет еще, – усмехнулся Ханин, – но они, кажется, в ходке. Так что можем пересечься. Там вроде полсотни бойцов было последний раз.
– Там больше, – уверенно сказал Назим. – Три-четыре грузовика, две-три машины сопровождения. Старший у них с позывным Артист. Звери. Деревни вырезают под корень. Баб, ой, простите, господин командир, женщин насилуют и всегда всех молодых с собой увозят. Они на наш большой залив как к себе домой катаются. Они вообще в нашей стороне орудуют почти всегда. Если другие их отряды редко к нам забредают, то этот… словно он так и рвется к нашему городку. Они нас обложили месяц назад на болоте за могилами ваших ребят. Еле ночью ползком ушли, они все болото простреливали. Я же вам рассказывал вроде…
– Да помню, – кивнул Ханин, вспоминая полушоковое состояние, в котором группа Назима вырвалась с гиблого места. – Ладно, будем осторожнее.
– Я, конечно, не буду ничего сообщать… а вы с Робертом свяжитесь, – сказал озадаченно Назим. – Они впереди вас на пару дней пути сейчас. Предупредите их. Они по старинке, не слушая эфир, ползают. Словно дикари по пустыне.
– Хорошо. Будем надеяться, что нашу слабенькую «нокию» эти самые клоуны из «Цирка» не слышат.
– За болотами уже в режиме «тишина» мы работаем, – сказал насмешливо Назим. – Но если у них хорошая техника, то нас слышно, не надейтесь особенно на удачу, командир.
– Хорошо, Назим. Спасибо тебе. Отбой.
– Удачи вам, – сказал Назим и наверняка вернулся к своему докладу.
Рация Роберта не отвечала. С ними никто никогда не связывался сам, и рация его группе нужна была только для связи с городом в четко определенное время, и то если они находили что-то, что надо было вывозить машинами…
2
Роман вернулся домой только к полуночи. С восьми он не вылазил из тира. Сегодня он побил собственный рекорд: 91 из 100 с пятидесяти метров из калаша. Он был доволен. И результатом, и тем, как выглядел Ринат, выбивший только 87. Нет, надо сказать, что Ринат стрелял лучше Романа. Но с шести до восьми они были в тренажерной, и после нее у Рината никак не брался прицел. Руки мелко дрожали от нагрузок. Чем, собственно, Ромка и воспользовался, чтобы утереть нос напарнику. Да, он был доволен. Он даже не мог скрыть улыбки. Наверняка Ринат, приперевшись домой к своей подружке, как ее там… Лена? Да, Лена. Наверняка он ей рассказал, что напарник его «сделал». Он от нее ничего не скрывает. Кстати, прикольная девчонка. Уж всяко лучше ее подруги Юты. Юта, насколько помнил Ромка, была Артистовой подружкой. Но насколько там все серьезно, он не узнавал и чуть не подъехал к ней с предложением прогуляться за город. Остановил, понятно, Ринат. Как обычно, просто и весомо: не стоит… Ну, он и не стал. Тем более что через несколько дней завел себе подружку из вновь прибывших. Она сначала чуралась его и откровенно боялась, но вот уже неделю, как они живут, и вроде она его устраивала. У нее особо-то и выбора не было. Или на работы, или в барак на койке… паек отрабатывать. А Ромка… он-то и дома редко бывает. То тренировки, то выезды… то еще что… Ну, дала пару раз, ну, ужин оставила на столе. Он не просил себя дожидаться… Короче, они вошли в определенный симбиоз. А если честно, то она даже нравилась Ромке.
Звали ее Юлей. Маленькая, с фигурой подростка, она была юркой и молчаливой. Но не грустной молчаливостью, а просто по жизни. Она слушала рассказы Романа о его жизни и мило улыбалась, заставляя Ромку перед ней распинаться в выдумывании смешных подробностей. Короче, сошлись более-менее.
О своей жизни она рассказывала предельно мало и как подозревал Роман, в основном неправду. Даже звали ли ее Юлей, он не знал. Документов у девушки, когда ее привели в город, не было. О своих родных она не говорила. Особой тоски по кому-то было не заметно, и Роман бросил ее запытывать ночами своими расспросами.
