– Кто такой месье Фавр? – Кит решил начать с этого имени.
– Мадемуазель Сильвия танцует для месье Фавра. Она очень хорошенькая, – охотно объяснила мадам Габон. – И знаменитая. Очень знаменитая.
Уже лучше. А возможно, и хуже. Разобраться с этим становилось все труднее.
– Мадемуазель Сильвия тоже уехала на юг?
– Нет-нет. В письме говорится, что в Англию. В нем говорится… – Экономка нахмурила лоб, видимо, желая передать тональность послания. – «Дорогая Клод, я уехала в Англию и полагаю, что ты знаешь почему». – Экономка пожала плечами. – Лично я не знаю почему, но, может быть, мадам Клод знает. Только сейчас она на юге. Думаю, она вернется через пару дней.
Снова что-то угрюмо пробормотал Гийом. Похоже, он не надеялся на скорое возвращение хозяйки.
– А вы знаете, кого мадемуазель Сильвия хотела навестить в Англии? – Кит догадывался, что уже знает ответ на свой вопрос.
– Я не знаю. Но мадам Клод знакома в Англии только с миссис Дейзи Джоунз. Может, мадемуазель Сильвия тоже ее знает. Но мне это не известно, месье и мадам Грэнтем. А еще сюда приходили письма из Англии.
– Письма? – Сюзанна оживилась.
– Совсем недавно, мадам. Но мадам Клод сожгла их. А вот последнее пришло всего неделю назад. Мадемуазель Сильвия прочитала его. И сразу – фюйть! – укатила в Англию.
Наверняка Клод сжигала письма, чтобы защитить Сильвию от правды прошлого. Клод скорее всего не догадывается, что сейчас обстоятельства сложились так, что опасаться нечего. Сюзанна не писала всей правды в последнем письме к ней. Она хотела лишь удостовериться, что Клод Ламорье – та самая женщина, которая когда-то удочерила одну из дочерей Анны Холт.
Анны Холт, обвиненной в убийстве.
– А когда Сильвия уехала? Одна? – снова оживилась Сюзанна.
– Одна? Я не знаю, мадам. Я только знаю, что месье Этьен ее не сопровождает. Я сказала ему, что Сильвия, возможно, поехала навестить мадам Дейзи Джоунз. А что я еще могла сказать?
– А кто такой месье Этьен?
– Это ее любовник. – Мадам Габон серьезно смотрела на гостей. – Он – принц! Боже мой, как он был сердит!
Кит и Сюзанна обрадовались этой красноречивой паузе в болтовне экономки. Информацию, полученную под парижским солнцем, необходимо было переварить.
– Похоже, твоя семья обещает быть гораздо более интересной, нежели моя. – Кит не скрывал зависти.
День едва начинался. Обычно в это время Том Шонесси возвращался из «Бархатной перчатки», чтобы поспать в своей уютной комнате, прежде чем заняться насущными делами. В этот ранний час вьющиеся стебли лозы, опутывающие дощатый забор, еще не высохли от росы. Бледно-золотистое ласковое солнце едва прикасалось своими лучами к цветам и дорожке из камня.
Том и сегодня нанял лошадь, рассчитывая вернуться в Лондон как можно быстрее.
Дверь в дом уже была открыта, наверняка супруги Мей услышали топот копыт лошади еще до того, как Том Шонесси появился у ворот их жилища. Миссис Мей в муслиновом платье и поношенном полосатом фартуке ждала его в дверях. Каштановые с проседью волосы, зачесанные назад, белые пятна на щеках – как оказалось, это были следы муки. Судя по всему, она готовила завтрак или занималась утренней уборкой.
– Мистер Шонесси.
Именно так она приветствовала Тома и, похоже, была не очень удивлена его появлением. Том, привязав лошадь у ворот, прошел по дорожке к дому и поклонился миссис Мей. Она ответила сдержанным поклоном, приняла из его рук шляпу и плащ и отступила в сторону, позволяя пройти в дом. Ее лицо, точная, но постаревшая копия лица Марибет, было абсолютно бесстрастным. До того момента, как она взяла в руки его вещи. Женщина немного замешкалась, очевидно, обратив внимание на дорогую ткань его плаща.
Том не мог этого не заметить. Интересно, о чем миссис Мей думала в этот момент?
Скорее всего она не сомневалась, что имеет дело с настоящим джентльменом. Однако когда Том Шонесси входил в этот дом, за ним тянулся шлейф его дурной репутации, преследовавшей его, словно невидимый враг. И он был уверен, что миссис Мей имеет свои представления о том, что может выкинуть в любую минуту человек с подобной славой.
– Благодарю вас за то, что позволили нанести визит, миссис Мей.
– Добро пожаловать, мистер Шонесси. Вы не забыли сегодня принести ветчину?
Том не спешил с ответом. Он готов был поклясться, что в ее глазах на какой-то момент блеснули искорки. Впрочем, это могло быть отражением утреннего света.
Он улыбнулся, стараясь сохранить то радушное настроение миссис Мей, которое определенно имело место.
– Не принес, должен вас огорчить, миссис Мей. У меня только… вот эти вещицы. – Он вытянул перед ней руки. В одной он держал пиратскую шляпу, в другой – деревянную лошадку.
Миссис Мей взглянула на игрушки.
– Еще лучше. – Она одобрительно улыбнулась.
Крохотная пиратская шляпа была торжественно водружена Джейми на голову. Размахивая ручками, он залился веселым, звенящим, заразительным смехом. Около часа Том играл с малышом то в пиратов, то в прятки, испытывая при этом до сих пор неведомое ему удовольствие. Джейми напоминал маленького сообразительного попугая, что почему-то несказанно радовало Тома. Он быстро научил мальчика говорить «пошел, приятель» и «Том».
Дошел черед и до игры с лошадкой. Том, стоя на четвереньках, показал Джейми, как надо тянуть лошадку за веревочку.
– Лосадь! – Малыш был в восторге.
– Черт возьми! На самом деле это лошадь! – Том был не менее счастлив.
– Сёйт возьми! – откликнулся веселым попугайчиком Джейми.
Том остолбенел от накатившего ужаса и поспешил исправить ошибку:
– Боже мой!
– Бозе мой! – Джейми схватил лошадку за одну ногу и протянул ее Тому.
Миссис Мей появилась в дверях с подносом в руках.
– Я подумала, может, вы пожелаете…
– Бозе мой! – Радостно восклицая, Джейми демонстрировал ей лошадку. Он, ковыляя, подошел к ней, вцепился в юбку и, подняв головку, протянул игрушку.
Миссис Мей замерла, удивленно вытаращив глаза. Должно быть, ее необычайно круглые глаза показались малышу забавными, и он залился звонким смехом.
– Сёйт возьми! – Джейми подпрыгивал на месте, отчего лошадка тоже запрыгала в его руках.
Том на мгновение зажмурил глаза.
Пораженная миссис Мей посмотрела сначала на Джейми, затем – на Тома. Встретившись с ней глазами, Том мужественно выдержал ее взгляд.
Джейми продолжал радостно приплясывать, выкрикивая «Сёйт возьми!». Том и миссис Мей настороженно смотрели друг на друга.
И вдруг – Том едва смог поверить в это – миссис Мей медленно… Нет, это даже нельзя было назвать улыбкой! Тем не менее лицо женщины совершенно изменилось: оно стало мягче и светлее, и Том снова видел в нем черты Марибет.
