За такую плату и требовать должны соответственно: помочь перестрелять все кланы, сходить в рейд к Каспийскому океану… достать луну с неба и нарезать её мелкими ломтиками для бутербродов. А показать дорогу до Большого Острова, не провести, заметьте, оберегая от тысячи и одной болотной напасти, просто показать… или у парочки карманы просто лопаются от золота и они его чуть ли не горстями готовы направо и налево расшвыривать, лишь бы с собой не тащить…
…или в этом предложении подвох размером с Уральские горы.
…или…
И тут до меня дошло.
Они бегут! Удирают, сломя голову, загнанно хрипя и боясь оглянуться назад. И не разбирая дороги. Лишь бы только оставить между собой и тем — за спиной! — как можно большее расстояние.
Всё сразу встало на свои места — и лихорадочная двухнедельная гонка через всю Сибирь, и соседство Эммы с Максом, и немыслимо щедрая плата. Легло ровно, как патроны в магазин.
Кроме одного, сообразил я, торчащего не то чтобы поперёк остальных, но всерьёз выбивающегося из общего ряда, грозя моей новорождённой теории клином подачи.
Почему именно Большой Остров?
Ответов на этот вопрос сам же я мог бы с ходу напридумывать великое множество. Например, так им посоветовал кто-то на Востоке, ещё до бегства. Или уже здесь — они в городе со вчерашнего дня минимум и вряд ли за всё это время разговаривали с одним только скупщиком. А может, им просто название понравилось. Брякнул же однажды Сапёр, что «багровые лужи» — звучит чертовски романтично… в качестве именования для полусотни гектаров отравленного какой-то гадостью болота.
К сожалению, все мои ответы были плохи уже тем, что не нравились мне самому.
Спасаясь от кошмаро-страхо-ужаса, человек может голым и босым сигануть из окна и пробежать километров пять-десять. Но две недели в поезде — это, как ни крути, уйма свободного времени для размышлений, а наша парочка и на старте своего забега, похоже, была малость предусмотрительнее кабаньего стада.
Так почему же Большой Остров?
В поисках ответа я попытался суммировать всё, что знал о данной географической недостопримечательности. Вышло немного — тамошний скелет основательно излазили и распотрошили ещё полулегендарные первые следопыты. «Полу» — потому что некоторых из них до сих пор можно лицезреть, кого в живом виде, а кого и мумией… светящейся по ночам.
Соответственно, к тому времени, как в промысел пришли мы с Айсманом, Большой Остров был уже мало кому интересен. Два раза мы на нём всё же побывали, но и в первый, и во второй Остров требовался командирам рейд-группы лишь для организации промежуточной базы — разгонной ступени, как называл это Космонавт, который, правда, никаким космонавтом не был, просто служил до войны то ли в Плесецке, то ли даже на самом Байконуре. В глубь острова ради этого забираться резона не было. Последние года полтора Большой Остров и вовсе старались обходить стороной — он приглянулся сразу нескольким кланам, уже устроившим, если верить слухам, две-три войнушки по его разделу и переделу. «Механики Смерти», говорят, даже соорудили настоящий форт и пересидели в нём прошлую зиму, но в это я согласен был поверить не раньше, чем увижу их Бастилию сам, лично. Зимой и на побережье-то не сладко, а уж на болотах… это либо сидеть в воротах армейского склада и при этом уметь жать ногой на спуск второго пулемёта — пока руки меняют перегретый ствол у первого. Либо родиться болотником.
Глава 4
А после, слив бензин и запустив реактор,
Он быстро допахал гречиху и овёс.
Поднялся в небо наш простой советский трактор
И улетел обратно в свой родной колхоз.
Шемяка
— Знаешь, что я тебе скажу… — в последний момент Сергей сдержался и заменил «девочка моя» на «Анна Батьковна».
— Анна!
— Знаешь, что я тебе скажу, просто Анна. Чего-то ты темнишь. Слишком уж это заманчиво, чтобы на правду походить.
— Всю правду тебе знать вовсе не обязательно, — девушка отпила глоток и, не глядя, поставила пиалу обратно на поднос. — Меньше знаешь, лучше спишь! Твоя работа — довести нас до Большого Острова, а всё прочее касается только меня и Рика.
— Может, у вас на Востоке, — отозвался Айсман, — и в самом деле хорошо спят самые незнающие, но здесь у нас дело обстоит совсем иначе. Чем больше знаешь, тем больше шансов лечь так, чтобы к утру от тебя не осталась груда обглоданных костей.
— Послушай, ты… — Анне совладать с эмоциями, судя по её лицу, удавалось ценой куда больших усилий, чем Сергею. — Ты не единственный следопыт в этом проклятом городе. И уж точно не единственный на всём здешнем Господом и сатаной проклятом побережье. Хоть ты, если верить россказням, нам и подходишь более прочих, за двадцать золотых мы можем нанять целую команду проводников ничуть не хуже.
— Рейд-группу.
— Что?
— Команда следопытов, идущая в рейд по болотам, именуется рейд-группой, — пояснил Айсман. — Так принято говорить «на всём здешнем Господом и сатаной проклятом побережье».
Анна фыркнула.
— Всю жизнь только это и мечтала узнать, — пропела она, насмешливо глядя в лицо следопыту. — Ночи напролёт не могла заснуть, с боку на бок ворочалась и гадала: как вы называете себя каждый раз, когда лезете в ваши вонючие болота за очередной грудой ржавого железа.
— Что ж, — Шемяка пожал плечами. — Зато теперь можешь спать спокойно.
— Не смогу, — мотнула головой девушка. — Меня теперь будет мучить другая загадка.
— Какая же?
— Ты и вправду такой козёл или зачем-то прикидываешься?
— Прикидывается, — уверенно проронил Энрико, прежде чем Сергей начал открывать рот для по-настоящему достойного ответа. — При этом наверняка ещё и хохочет в глубине души над двумя дураками с Востока.
— Одним дураком, — с ухмылкой уточнил Шемяка. — Одним дураком и одной дурой. Это во-первых.
— А во-вторых?
— А во-вторых, давай, дорогой товарищ, договоримся на будущее, если оно у нас всё-таки какое-то общее случится: когда я пожелаю узнать, что у меня в глубине души происходит, сам тебя об этом попрошу. Понял?
— Если мы не договоримся, — Энрике очень сосредоточенно глядел на зеленоватое пятно на обоях в полуметре над кроватью, — у нас может не оказаться будущего вовсе.
— Так…
Айсман посмотрел на то же пятно. Внимательно. Пятно было светло-зелёным, с чем-то вроде белой пены по краю, а формой напоминало погрызенный гусеницами дубовый лист.
— Так, — тихо повторил он. — Это что было? Намёк?
— Нет.
Голос Анны прозвучал неожиданно устало — словно девушка всего секунду назад сбросила с плеч средних размеров гору.
— Когда Рик хочет кому-то на что-то намекнуть, он заканчивает фразу словами «это намёк»!
