«Лучше пойди, выкопай себе могилу», — хотел сказать я, но не смог. Мне было плохо. Нет, не так — мне было просто ужас как плохо. Примерно между «не трогайте меня, дайте сдохнуть самому» и «сделайте доброе дело, пристрелите меня!»
Потом кто-то поднял меня за воротник, попытался поставить на ноги, а когда это не получилось — посадил на землю, сунул в руку какую-то мокрую тряпку и вылил на макушку остаток воды из бурдюка. Я потер лицо — грязь при этом больше размазалась, чем стерлась — и начал понемногу обращать внимание на окружающий мир.
— Как ты?
— Внутри — паршиво, а снаружи, — тебе виднее.
— На зомби ты сейчас похож больше, чем на живого, — сказала китаянка. — Но это пройдет.
— Угу. А где… она?
— У тебя за спиной.
Я медленно повернул голову — и очень быстро вернул её в прежнее положение. Не стоит подглядывать за девушкой, которая выбирает юбку. Особенно если эта девушка — вампирка. И вдвойне особенно — если к выбору рубашки она еще не приступала.
— Ты с ней уже говорила? Она что-нибудь рассказала о себе?
— Не так уж много. Эти, — кивок в сторону фургонов, — похитили её у отца.
— Отца?! В смысле, настоящего?! Ты уверена, что вы друг друга поняли?
Я не числил себя великим знатоком вампиров, но факт, что им не дано иметь нормальное потомство, проходил по разряду общеизвестных.
— Английский для Венги не родной, как и для меня, — сказала китаянка. — Она из Франции. Но, думаю, мы с ней правильно поняли друг друга.
— Венга — это её имя? — уточнил я.
— Её имя Veng…
[6]
в общем, я не могу это правильно выговорить.
— И она от самого Парижа сидела в этом сундуке???
— Это можешь спросить у неё сам.
— И спрошу, — я коснулся лба. Жара вроде не было… а может, и был. Просто все было горячим — лоб, пальцы, песок вокруг и воздух над ним — горячая патока, с трудом протискивающаяся в легкие.
Чертова пустыня.
— Лучше скажи, что мы с ней будем делать? — вмешался подошедший гоблин. В лапе у него был здоровенный кусок сырого мяса — и я очень понадеялся, что не узнаю его происхождение.
— Покажем дорогу к Малкольму, разумеется, — удивленно сказал я. — А что еще?
— Она может не успеть, — возразила Лисса.
Я глянул на небо. Солнце уже миновало зенит, но до его захода еще оставалось часов шесть.
— Успеет. Мы шли с грузом, она пойдет налегке. И потом, что еще мы можем сделать? Оставить здесь?
— Взять с собой.
— Ы-ы-ы?! — Это выдохнул Толстяк, но и я был примерно того же мнения.
— Не могу поверить, что ты это сказала. Мне казалось, ты ей… сочувствуешь.
— Так и есть, — подтвердила Лисса. — И я не понимаю вашего удивления.
Жара, подумал я, все дело в этой проклятой жаре. Наверное, это и есть главный секрет Запретных Земель — здесь опаснее всего не монстры, не зеленокожие и даже не Дикая Магия, а жара. Она сводит с ума людей и нелюдей, заставляет их совершать один идиотский поступок за другим — и рано или поздно это заканчивается костяком среди песков. Точно-точно. Вот, например, я сейчас стою посреди пустыни в компании гоблина, оборотня и вампира — впору от страха помирать, а у меня всех мыслей: ну и припекает же…
— Компаньон, — вкрадчиво начал я, — возможно, ты позабыла, но мы идем в глубь Запретных Земель. Тебе не кажется, что это далеко не самое безопасное направление?
— Кейн, а тебе не кажется: если мы поможем этой девочке выжить, она, в свою очередь, поможет нам?
— Но чем?!
— Я хорошо фехтую.
Еще одна любительница подкрадываться со спины. Мало мне было гоблина с Лиссой…
Повернувшись, я увидел спасенную нами девушку… и, кажется, сумел не покраснеть. Хотя повод был… и его было много. А одежды на вампирке — наоборот. Блузка без рукавов и короткие штаны — в приличном обществе такой наряд годился разве что в качестве первого слоя нижнего белья, под роскошное платье.
Конечно, до ближайшего приличного, даже с большой натяжкой, общества было миль сто — сто пятьдесят, но все же…
— Меня учил отец. Хотел, чтобы я стала охотником на вампиров.
Все это произносилось негромко, до неестественности ровным тоном — и оттого звучало еще более жутко.
— Вот как…
Я, наконец, собрал в себе достаточно храбрости, чтобы смотреть ей в лицо. Глаза в глаза и все такое. В конце концов… черт!
Это была плохая, нет, очень плохая идея. Вместо нормальных зрачков у нашей «находки» имелись звездочки — шесть или семь скошенных по часовой стрелке лучей.
— А стрелять, — прочавкал Толстяк, — папаша твой учил?
— Нет. — Звездочки на миг потускнели. — Граф учил меня фехтованию. Еще были танцы, алхимия, математика и шахматы.
— И все? — удивилась Лисса.
— Граф? — это одновременно с ней выдохнул я.
— Мой отец. Все должны были называть его «Ваше Сиятельство», — пояснила девушка и, повернув голову к Лиссе, добавила: — Вышивание крестиком.
Мне доводилось встречать людей, имена которых звучали куда страннее, но графов среди них не числилось. Как, впрочем, и других представителей аристократии. Так что секунд пятнадцать я тщетно пытался представить себе графа Вышивание Крестиком, пока до меня не дошло, что финальная часть ответа относилась к вопросу Лиссы.
— Довольно странный набор для юной дворянки, — задумчиво сказала китаянка. — Как, впрочем, и выбор профессии.
— Странный? Чем?
Так и не дождавшись ответа — Лисса, судя по её виду, на какое-то время забыла не только английский, но и китайский — вампирка снова повернулась ко мне.
— Мои шпаги где-то здесь. Найдите их.
— Уже бегу, ы-ы-ы, — фыркнул Толстяк, вгрызаясь в мясо. — Прям ног не чую.
Лично мне мысль о беге нравилась. Куда-нибудь подальше от этой дружной компании, где только и ждешь, что кто-то кому-то начнет перегрызать глотку.
— Ты не бежишь, — констатировала вампирка после примерно минутного разглядывания гоблина. — Ты грызешь конину.
— Какая наблюдательность, ыхы.
— Беги.
Гоблин, конечно же, и не подумал сдвинуться даже на полшажка. В какой-то миг я испугался — не останемся ли мы без проводника? Судя по наглому поведению, гобл рассчитывает продержаться секунды две-три, а там и мы с Лиссой подоспеем. Трое на одного — это уже залог победы. Правда, обычно речь не идет о сытом вампире, с необычными даже для вампиров способностями.
Впрочем, беловолосая решила эту задачу по-своему.
