Впрочем, устраивать круглосуточное дежурство с целью не упустить момент появления в ржавом кране слегка подогретой струйки не понадобилось. Дав полчаса на «освоение», нас, в смысле всех новоприбывших, выстроили внизу и «организованной толпой», как не преминул ехидно отметить Волконский, погнали «на обработку».
Это мероприятие, как выяснилось, включало в себя не только санитарную часть, но другие, более приятные моменты. Как то: баня, после нее выдача новой, действительно новой, по-особому вкусно хрустящей формы и, что было совсем уж неожиданно, жалованья. Причем, как оказалось, это были вовсе не недополученные нами за последние два месяца «фронтовые», как первоначально предположил я, увидев содержимое графы «сумма прописью», а всего лишь двухнедельный аванс «тыловых». Никогда бы не подумал, что в должности ротного фельдшера смогу расписаться за полуторагодовой оклад генштабовского полковника… а вот поди ж ты!
«Фронтовые», к слову сказать, также обещались в ближайшее время — как только поступят сведения от канцелярий наших бывших частей. Как же, как же… расторопность сидящих или, вернее сказать, окопавшихся там господ была ведома нам отнюдь не понаслышке… ну да бог им судья!
Следующие дни мы отсыпались, а в перерывах между сим благостным занятием наслаждались относительно пристойной — в кои-то веки! — едой в офицерской столовой в здании напротив и чтением газет четырехмесячной давности, в пять-шесть слоев устилавших пол нашего обиталища.
Удивительно, кстати, до чего сужается круг интересов человека в окопах! Там, на фронте, нас интересовали главным образом сведения о частях противника перед нами, да наличие соседей на флангах. И лишь самых любознательных — обстановка на других фронтах. Все же, что происходило за пределами нашей бывшей родины, вызывало примерно столько же интереса, сколь и новости о колебаниях уровня воды в марсианских каналах. Этому, правда, в немалой степени способствовало то, что уровень достоверности заграничных известий примерно соответствовал упомянутым мной «астрономическим слухам». Пример: в один из январских дней мы поймали две французские станции, вещавшие буквально на соседних волнах, одна выступала от имени «фронта Освобождения Франции», вторая же служила рупором неким «Бригадам Ноль». А пикантности в ситуацию добавляло то, что обе утверждали, что ведут вещание из Парижа.
Я, помнится, заявил тогда, что склонен больше поверить «бригадам» — несмотря на дурацкое название, их сигнал явно был мощнее, четче, и вполне мог исходить с творения господина Эйфеля. И, как выясняется сейчас, не ошибся — до середины февраля левацкие «Бригады Ноль» действительно контролировали большую часть Парижа, пока не были выбиты подошедшими бронечастями… герцогства Бургундского! Сюр, да и только…
Впрочем, на фоне остальных мировых известий независимое герцогство Бургундское выглядело еще вполне естественно. Чем, в конце концов, бургундцы хуже тех же шотландцев и ирландцев?
Страницей дальше Объединенные Швейцарские Кантоны деловито выбивали непонятно как оказавшуюся на их территории Венгерскую Социалистическую Армию. На Трафальгарской площади был публично казнен бывший лорд-спикер парламента, еще двадцать пять пэров вместе с семьями, как сообщалось, томились в подвалах Тауэра. Остальные, видимо, успели своевременно отчалить от ставших столь негостеприимными берегов Туманного Альбиона. Мальта подверглась пиратскому нападению бывшего австрийского линкора «Императрица Мария-Терезия», — обстреляна Ла-Валетта, семнадцать человек убито, более сорока ранено. После первых залпов с линкора многократно передавали требование о выплате контрибуций, угрожая в случае невыполнения стереть город с лица земли огнем главного калибра, но, ввиду того, что все должностные лица вместе с большей частью населения бежали из города, в переговоры так никто не вступил. В итоге пиратам пришлось ограничиться высылкой шлюпочного десанта и банальным грабежом прилегающих к порту кварталов.
Не менее интенсивно стреляли и в западном полушарии — в ходе четырехдневных боев под Далласом техасская милиция вместе с подошедшими из Арканзаса добровольческими полками Беннингтона и Джонсона разгромила вторгшиеся на их территорию части мексиканской армии, но разбитые мексиканцы все же сумели закрепиться на рубеже Колорадо. Так же, пользуясь отсутствием у независимого Техаса чего-либо даже отдаленно похожего на флот, гвардейцы суперкоманданте Бенитоса продолжают удерживать Хьюстон.
Миссури и Миссисипи по-прежнему несудоходны, количество донных мин в этих реках продолжает увеличиваться. Конгресс профсоюзов переехал из Детройта в Чикаго, поближе к линии фронта, надо полагать, вслед за своими победоносными войсками, ибо танки Ван-Клифа заняли Сент-Луис и сейчас ведут бои на подступах к Нэшвиллю. И, напоследок, дабы окончательно утвердить читателя в мысли, что свихнувшийся мир пока еще вовсе не намерен успокаиваться: Республика Тасмания провозгласила свой остров независимым — не от почившей уже Великобритании, разумеется, а от Демократической Конфедерации Австралии.
Комментарий под сим заголовком был пропечатан исключительно мелким шрифтом. Но все же я сумел разобрать, что, оказывается, господа, — или товарищи или кукарачи, это уж как им будет угодно! — тасманийцы вовсе не столь уж глупы, как это можно решить при взгляде на карту. Ибо флот свежепровозглашенной республики числит в своем составе линейный крейсер «Девоншир», тогда как ВМС Австралии ныне могут похвалиться всего лишь двумя устарелыми легкими крейсерами.
Конечно, чтение газет, пусть даже столь увлекательное, не являлось пределом наших мечтаний. Раскинувшийся вокруг город мог бы предложить куда больший перечень по части способов времяпрепровождения, но вот незадача — квартал, в котором находилась наша складоказарма, вкупе с соседним был старательно отгорожен от остальной Москвы тремя рядами «спиралей Бруно», вдоль периметра которых стратегически расположились полдюжины бронеавто «Остин-Путиловец-117». Безнадежно устаревшие задолго до войны, они тем не менее вполне успешно справлялись с ролью пулеметных вышек.
Для желающих уйти в «свободный полет» и не обладающих при этом талантами героя господина Уэллса оставалась таким образом лишь канализация. Не поручусь за расквартированных в соседних складоказармах, но всем находящимся в нашей, полагаю, было вполне достаточно ароматов, которые они получали при каждом очередном засорении, а происходили сии печальные события с воистину удручающей регулярностью, чтобы подобная идея даже и не пыталась возникнуть у самых отпетых «вольных летунов».
Интересно… особенно с учетом того, что в этом «концлагере городского типа», по определению Николая, официально поименованном Особым Сектором, уже собралось примерно три тысячи человек, и каждый день знакомые нам дровяные «Форд-Владимиры» доставляли все новые и новые партии «арестантов». Три тысячи — смешная, в общем-то, цифра по сравнению с миллионными армиями Великой войны, едва дотягивает до полка довоенного формирования. Но в условиях нашего дурацкого бардака, именуемого войной Гражданской, она (цифра) таковой быть перестает. В конце концов в начале своего пути вся наша доблестная Армия Возрождения России не дотягивала и до полусотни тыщ активных штыков. Сейчас, правда, если верить все тем же извлекаемым из-под наших тощих матрасов газетам, она разбухла аж до ста двадцати, но верить ли? Вопрос, достойный принца датского — ведь в синих штабах эти газеты наверняка изучают с ничуть не менее пристальным вниманием…
