Если же вдобавок учесть, что эти три тысячи на девять десятых — обстрелянные фронтовики, а на оставшуюся, юнкерскую одну десятую — тоже далеко не наспех отмобилизованная шваль, картина начинает вырисовываться презабавная весьма.
С детства я любил решать всяческие головоломки, логические загадки, а также маяться сборкой новомодных тогда заморских puzzles. Порой мне кажется, что именно эта страсть и привела меня в стены Академии Генштаба, ибо здесь можно было получить право решать самые сложные задачи, часто в условиях жесточайшего цейтнота и почти всегда с неполным условием.
В данном случае меня никто никуда не торопил, да и, собственно, ничего и не требовал. Заняться же гаданием по кофейной гуще меня побудила исключительно скука, да вялое желание проверить, сохранилась ли под макушкой хоть какая-нибудь подвижность извилин.
Для начала я еще раз методично обошел все соседние «бараки облегченного режима», в каждом затевая случайный, ни о чем вроде бы разговор и старательно фиксируя в памяти ответы обитателей на три вопроса: кто, когда и откуда?
Ответы, понятное дело, блистали разнообразием, но кое-какую общую для всех тенденцию я начал улавливать уже к четвертому казармоскладу. Конкретно: все находящиеся в Особом Секторе бывшие раненые до госпиталя воевали на Западном фронте, все подлежащие переформированию части были отозваны с того же Западного и, наконец, все они оказались здесь самое раннее в начале месяца, то есть три недели назад. До этого срока, насколько мне удалось узнать, о подобных мероприятиях никто ничего не слышал… что, впрочем, может быть показателем не столько отсутствия оных, сколько хорошего уровня обеспечивающей их проведение секретности.
Далее… из всех родов войск в Секторе была представлена лишь пехота с оч-чень незначительным вкраплением артиллерии. Понятно, что и «в общем по армии» на каждого танкиста или летчика приходится не один десяток представителей «махры», но все же… Кроме того, удельный вес бронечастей в АВР изначально был достаточно велик. Здесь же получается какое-то ну очень легкопехотное подразделение — если предположить, что находящихся здесь планируют объединить в одну часть.
Легкопехотное… кстати, обещанные горнострелки действительно прибыли в нашу сараеказарму, но рассаживаться исключительно по верхним нарам, как и следовало ожидать, не пожелали. До мордобоя, к счастью, не дошло, дело удалось уладить миром… а вспомнил я о них сейчас потому, что сам факт их наличия тоже позволял строить кое-какие догадки — вышеупомянутая горнострелковая рота была единственным подразделением, не выведенным на отдых или переформирование, а снятым непосредственно с фронта. Причем не с Западного, а с Восточного.
Люблю исключения — они почти всегда куда любопытнее правил.
Ближайшими к линии фронта горами являлся Уральский хребет. Ближайшими — однако я сильно сомневался, что для преодоления Среднеуралья необходима особая горная подготовка. Кроме того, последние новости, которые нам довелось слышать еще на фронте, уже сообщали о выходе передовых отрядов Куницына к Екатеринбургу — так что там вполне обходились без нас, боеспособность частей Верховного Президента после зимнего разгрома выражалась, похоже, величиной отрицательной.
Следующими в списке значились Карпаты — однако, даже если вынести за скобки поляков, конвентовцев и Линдемана вместе взятых, я все равно не мог придумать осмысленной цели для подобного наступления.
А вот Кавказ — помечтать о нем было бы весьма и весьма занимательно.
Правда, между нами и Кавказом также маячили отнюдь не малочисленные синие части — войска так называемой Южной Конфедерации, реально представлявшей собой довольно неустойчивый конгломерат из «независимых» государств, в одночасье, словно грибы после дождя, расплодившихся на Кавказе и в Закавказье. Неустойчивость эта весьма ясно проявилась в ходе зимней кампании, когда вместо сокрушительного удаpa по тылам группы Борейко РевЮгСовет плотно «завяз» на Дону и Кубани и сумел организовать лишь вялое подобие наступления в направлении Москвы. Задействовав для этого только полторы дивизии из семи имевшихся в его распоряжении и наступая практически в пустоту, ибо почти все мало-мальски боеспособные части были отвлечены сибирскими армиями Верховного, они за полтора месяца с трудом преодолели расстояние от Корниловска до Воронежа. Под которым наконец натолкнулись на хлипкую линию обороны, сымпровизированную местным командованием АВР буквально из ничего. В разыгравшемся двухнедельном сражении соц-нацики, имея минимум трехкратное превосходство, получили по рогам, насовершав при этом ошибок, достойных даже не командира взвода, а, скорее, детей из песочницы. И не откатились обратно до Корниловска лишь потому, что преследовать их было нечем совершенно, остатки наших воронежских частей с трудом справлялись с охраной захваченных пленных. По слухам, часть этих пленных угодила в наши маршевые роты еще во время боев.
Предположим, кто-то очень умный или по крайней мере считающий себя таковым, в генштабе АВР решил обратить свой высокий взор в сторону Кавказских гор. Спрашивается, что он может в связи с этим удумать? Загадка…
Люблю загадки.
Силы противника известны, хоть и весьма приблизительно. Группа Ростовского направления: отряд Михалкова, Морская дивизия — под сим громким наименованием скрываются остатки матросских частей Азовской флотилии после того, как их командование, чего-то не поделив с Малороссийским Конвентом, переметнулось под столь же синие, но все-таки немного иные флаги. 19-я дивизия — на самом деле бывший 19-й полк Турецкого фронта, которому добавлена «сборная солянка» из отрядов горцев, в основном чеченцев и дагестанцев. 4-я танковая армия: 4-я танковая дивизия, 27-я моторизованная дивизия, 17-я стрелковая бригада, 49-я специальная бригада — прозаические каратели, вместе с Кубанским корпусом усмиряющие недовольных казаков. Танковая армия! Звучит, конечно, жутковато. Но если отрешиться от мерок Великой войны и взглянуть на нее попристальнее, черт оказывается вовсе не так страшен, каким малюет себя на знамени: десять тысяч штыков, чуть меньше сотни танков… Тоже, конечно, сила, но поджилки трясутся куда меньше.
Корниловская группа: с ней посложнее. Тут и азербайджанская дивизия и грузинская, и здесь же еще три-четыре синие дивизии, номеров которых сейчас не помню… одна, кажется, 11-я… всего двадцать — двадцать пять тысяч штыков. Танков у них, правда, много быть не должно — почти все их танки остались ржаветь в заснеженных полях под Воронежем.
Еще где-то там же маячит, как водяной из омута, 5-я танковая армия, бывшая 69-я резервная бригада, но вот какую часть своей техники они сумели сохранить, сие ведомо лишь Аллаху. Ну и наверняка наличествует какой-никакой резерв… можно даже попытаться угадать, что он расположился в районе Астрахани.
В сумме имеем пятьдесят-шестьдесят тысяч штыков И две с половиной — три сотни танков — то, что уже сейчас наличествует по эту сторону Кавказского хребта.
Что РевЮгСовет может при нужде выцарапать с той стороны гор — тайна сия покрыта мраком. Рискну предположить, не так уж мало, ибо оставлено было там почти все имущество Турецкого фронта. Вдобавок те же султанские турки, отрезанные мятежными арабами от персидской нефти, охотно покупают нефть каспийскую — и чем-то за нее при этом расплачиваются. Например — техникой, оставшейся от их любимого Эйдельман-паши или хотя бы трофейной английской. Конечно, и контроль синих над Закавказьем не столь уж безоговорочный. Правильнее сказать, что тамошняя обстановка весьма напоминает слоеный пирог, но вот закладываться на это всерьез при стратегическом планировании… моветон-с.
