– Но…
– Пошли!
Как выяснилось, выполнять приказы имперец все же умел. Он даже успел проскочить в дверь, прежде чем Шах захлопнул ее и задвинул засов. В следующее мгновение дверь содрогнулась от страшного удара снаружи.
– Гоблин! – с видом знатока прокомментировал Шах, прислушался к доносящимся из-за двери звукам и, подумав, добавил: – Или кусок стойки.
– И что, – имперец, похоже, начал приходить в себя, – вы планируете предпринять в дальнейшем?
– Не надо, – поморщился Шах, – употреблять при мне это слово.
– Какое?
– План. Кстати, меня зовут Шах из Дудинок.
– Хорин Лагорио, сенье Дома Пенных Волн, – имперец попытался пожать протянутую Шахом руку и с удивлением обнаружил, что все еще продолжает судорожно сжимать рукоять шпаги. К рукояти прилагался полувершковый обломок клинка.
– Светлые Боги… моя шпага… моя Белая Молния…
– Эльфийская работа? – участливо осведомился Шах.
– Д-да.
– Тады понятно. На будущее, – заметил герой, – можешь учесть, что эльфийское оружие хорошо для парадов… ну и девкам голову кружить. Слишком много красоты – узор и все такое. Для честной рубки, – Шах ткнул пальцем за плечо, над которым маячила рукоять его собственного меча, – нет ничего лучше хорошей гномьей стали. Она хоть и выглядит не так здорово, но зато ей не в пример сподручнее пластать напополам.
– Это был подарок отца, – пробормотал паренек, – фамильная реликвия.
– Значит, идиотом был не ты, – сказал Шах, – а тот из твоих почтенных предков, кто отвалил за эту троллью зубочистку ее тройной вес в золоте.
– Может, еще удастся что-то сделать…
– Ты и этим огрызком, Хурин Сенье, – фыркнул Шах, – можешь наворотить немало. Спрятать в ножны, вогнать в потолок или себе в зад – и при этом не стоять столбом!
– Хорин, – поправил Шаха имперец, следуя первому из высказанных героем советов. – А сенье – это титул.
– Не силен я в этих ваших имперских тонкостях, – отозвался Шах, приглядываясь к замку ближайшей двери. Замок выглядел хлипко… что и подтвердилось, когда сапог героя распахнул дверь.
– Ближайшей аналогией, – начал Хорин, следуя за Шахом, – является титул наследного при… прошу прощения за причиненное беспокойство, досточтимая госпожа, – эта фраза адресовалось пытавшейся – не очень успешно – прикрыться простыней девчушке на кровати. При виде вышибаемой двери она, видимо, приготовилась завопить, но, разглядев вломившихся, отчего-то изменила свое решение и, призывно улыбнувшись, позволила простыне окончательно сползти вниз.
– Имя у тебя, наверное, такое красивое, как и ты, – задумчиво произнес Шах, поднимая с пола рыцарский шлем.
– …наследного принца. А имя свое я тебе только что на…
– Отзываюсь на Жасмин, – одновременно с Хорином промурлыкала девчушка. – А тебя, красавчик?
– Потом скажу, – пообещал Шах, с размаху запуская шлем в узенькое оконце. – Когда вернусь.
– Все вы так, – разочарованно вздохнула Жасмин, – обещаете.
– У нас, героев, – гордо произнес Шах, протискиваясь в окно, – слова с делами не расходятся. Мы… а-а, ктрегуруп! – Последние слова героя растворились в грохоте срывающейся черепицы.
– Клянусь, уважаемая, я ни в коей мере… – срывающимся голосом начал было говорить Хорин, но его слова были прерваны воплем с улицы: – Ползи сюда, пока сено не уехало!
* * *
Шах и спасенный им имперец были очень похожи внешне. Оба они были примерно одного роста, возраста и телосложения, темноволосые и синеглазые. Отдаленно схожими были даже черты лица – и на этом всякое сходство между юношами заканчивалось.
Даже в своем нынешнем, слегка потрепанном состоянии каждая деталь костюма Хорина не просто свидетельствовала, а прямо-таки вопила о высоком имперском статусе своего обладателя. Черный бархатный камзол с алыми отворотами, тремя рядами сверкающих пуговиц и шестью рядами серебряных заклепок отлично сочетался с черной же рубашкой из тончайшего “паучьего” шелка и белым шейным платком, старательно вывязанным затейливым бантом. Костюму вторили тонкие пальцы рук, унизанные тяжелыми перстнями, аристократическая бледность, манера изгибать подведенную тушью бровь и периодическое – особенно при волнении – проглатывание окончаний. Одним словом, Хорин Лагорио был наиподлиннейшим дворянином Забугорной Империи от приглаженных воском волос на макушке до начищенных до блеска модных, с квадратными носками ботфортов.
В противоположность ему главным достоинством куртки Шаха была практичность и умение сливаться цветом с окружающей местностью – обычно таковой являлась дорожная пыль. Этому способствовали имеющиеся на ней многочисленные пятна, как темные – от крови и вина, так и светлые – от самых разнообразных причин. Руки у юного героя могли похвалиться лишь расплющенными костяшками пальцев да многочисленными мозолями, обветренное лицо наискось перечеркивал свежий шрам. Шах получил его две недели назад, отражая – вместе с шестью другими охранниками и, разумеется, Шоном – разбойничье нападение на купеческий караван. Нападавшая банда насчитывала в своем составе две дюжины рыл – преимущественно людей и гоблинов – и именно гоблина Шах попытался догнать, когда уцелевшие разбойники бросились наутек. В ходе погони он споткнулся о корень, падая, напоролся на сучок – и теперь никак не мог найти время сходить к Целителю.
Однако же чудо свершилось, и сотворили его всего лишь три бутылки старого фалернского, названные Шахом в ответ на вопрос: “Чем я обязан вам… уважаемый?”
Будучи заданным в Забугорной, этот вопрос предполагал – и Хорин отлично знал об этом, – что простолюдин, милостью богов удостоившийся чести поспособствовать какому-либо начинанию благородного господина, должен немедленно рассыпаться в извинениях за столь вопиющую бестактность.
Чего Хорин не знал и даже не предполагал, так это того, что его спасителю неведомо само понятие “такт”.
Сотворенное же вином чудо заключалось в том, что спустя час оба юноши, сидя за столом в питейне “Старая пчелка”, уже давно обращались друг к другу исключительно на “ты”, глядя при этом – немного помутненным взором – на собутыльника, словно на внезапно обретенного брата.
– И тогда я, ик, выхватил свой меч и разрубил этого нетопыря. – Шах попытался наглядно проиллюстрировать свои слова посредством указательного пальца и кружившей над столом мухи, но сумел лишь опрокинуть стакан. Стакан был пустой.
– А остальные? – осведомился Хорин, в очередной раз роняя страшно потяжелевшую за последний час голову на локоть.
– Какие, ик, остальные? – искренне удивился Шах.
– Т-ты говорил, – промычал имперец, – что на тебя нападало пять зомби, три пещерных нетопыря, один брюхач и один крабокрыл. Ты рассказал, как расправился с четырьмя зомби, тремя пещерными нетопырями и одним крабокрылом. Один зомби и один брюхач должны были остаться. Вот. Я с-считал. Оч-чень внимательно с-считал.
