Лабораторию по исследованию третьего артефакта оборудовали в списанном эскадренном танкере, в трех светоднях за орбитой Плутона. Удаление от Солнца, видимо, благотворно сказалось на артефакте – он позволил издеваться над собой целых восемнадцать дней, и когда наконец ему все же наскучил данный процесс, то уход объекта исследований был почти «английским». Почти – потому что уходя, артефакт прихватил «на память» 4,57 процента массы покоя танкера, причем ни одна из выдвинутых впоследствии теорий так и не смогла найти хоть какую-то логическую связь между отдельными элементами похищенного. В списке фигурировали как листы внешней обшивки, так и волосы с головы лаборантки – причем исключительно с правой стороны головы. «Жемчужиной» списка была, вне всякого сомнения, нервная система канарейки одного из биологов. На полагающемся канареечным нервам месте медсканирование не обнаруживало ровным счетом ничего – однако птица чувствовала себя как ни в чем не бывало, чирикала, клевала зерно, пила из поилки и гадила на поддон клетки.
В общем, эти артефакты наверняка можно было продать по совершенно умопомрачительным ценам – но вот только находиться на одном континенте с ними мне решительно не хотелось.
– Дальше?
Каменное сооружение на следующем листе вызвало у меня ощущение смутного дежа вю. Где-то я уже видел недавно подобный образчик архитектуры…
– Храм Уыгуышуныыуру, – произнеся это, Клайт счел необходимым вознаградить перенапрягшуюся гортань несколькими глотками вина. – На Стигаме.
– Где-то я его уже видел, – задумчиво пробормотал я. – Причем совсем недавно.
– На Базаре есть храмы Уыгуышуныыуру, – пискнул в правом наушнике голосок бесенка. – Это очень распространенный культ.
– И именно здесь ты его и видел, – добавила Золушка в левом наушнике. – Когда искал таверну.
Точно. И я по-прежнему не хочу знать, кто поклоняется богу с таким именем.
– Давайте, – обратился я к герцогу, – пока отложим его. Думаю, у вас в папке найдутся места с не столь непроизносимыми названиями.
Здание на третьем листе было ярко-алым. А полдюжины башенок делали его похожим на взметнувшийся ввысь язык пламени, который могущество неведомого мага заставило навек застыть в камне.
– Цитадель ордена Пирк, – сказал герцог. – Шесть Орденов правят этим Миром уже не одно тысячелетие, и в сокровищнице Пирка должно было скопиться немало – ведь соперничать с ним на равных может только Орден Воды. Но и сражаться за свои богатства Повелители Огня будут беспощадно.
– К похитителю или к себе?
– На каждого послушника Ордена, – пояснил герцог, – приходится по пять аколитов… а чем выше ты в иерархии, тем меньше шансов, что твой наставник, который куда более умелый маг, чем ты, умрет от старости, освободив дорогу молодым.
– Ясно.
Не могу сказать, что мечтаю быть поджаренным заживо – эту услугу я мог получить и не улетая из Федерации.
Следующий этюд художник решил исполнить исключительно в серых тонах. Серое небо, серый снег и серое приземистое здание, похожее на бокс для мега-танка.
– Дом Круглоголовых. Так в Хальдагаре называют гномов. В его подвалах может найтись немало… причем в звонкой монете, благодаря чему нам не придется иметь дело с перекупщиками.
Тебе-то не придется, подумал я, а вот мне… возить золото из Миров в Федерацию не самый доходный вид бизнеса.
Архитектор следующего здания питал пристрастие к пастельным тонам и изгибающимся поверхностям. Получившийся в итоге результат лично у меня ассоциировался с симбиотической колонией моллюсков полудюжины различных видов.
– Дворец-из-Раковин на Гарнарке, – неожиданно подтвердил мою ассоциативную цепочку Клайт. – Раз в год в нем проходит Большой Жемчужный Аукцион, покупатели слетаются с сотен Миров.
– Слетаются за чем?
– За жемчугом, – подобным тоном обычно сообщают несмышленым детям о том, что вода жидкая. – Зеленый жемчуг с Гарнарка ценится очень высоко.
– Понятно. – На самом деле мне было непонятно ровным счетом ничего, но лишний раз демонстрировать свое невежество я не стал. В конце концов, какое мне дело, за какие такие невообразимые достоинства ценится этот самый зеленый жемчуг? Мое дело – проверить, есть ли он в прайсах федеративных аукционов.
Следующий рисунок напомнил мне иллюстрацию к старинным фантастическим романам – в моем детстве был краткий период увлечения подобной литературой, хотя реакция моя на эти книги изрядно удивила родителей – я смеялся. Много.
На рисунке из леса зеленых одуванчиков – ничего подходящего для отсчета масштаба на рисунке не было, но, положившись на исходящее от него ощущение реализма, я предположил, что «одуванчики» вымахивают метров на двадцать-тридцать, – тянулись в небо стройные колонны бело-серых башен.
– Селассик, столица королевства альвов на Кордоре, – сказал Клайт. – Каждая башня – жилище отдельного рода. Тамошние альвы славятся как искусные мастера, художники, поэты… а в столице могут селиться лишь лучшие из лучших. Сейчас альвы в союзе с людьми сражаются с вторгшимися на Кордор ордами короля демонов Тан'Эрья, а потому почти вся их армия и боевые маги находятся за пределами королевства.
– Звучит заманчиво, – заметил я. – А как быстро они смогут примчаться к родимым очагам, услышав дикий вопль «Грабят!»?
– Сложно сказать. Думаю, полдня у нас будет.
– Полдня – это хорошо.
Конечно, вычистить сверху донизу весь город за столь короткий срок нереально – для этого нужен не крохотный отряд наемников, а полнокровная мародерская армия, но хотя бы снять сливки…
На следующем рисунке деревья были больше похожи на обычные земные. Зато башни казались сделанными из цельных кусков хрусталя, а завершал композицию похожий на застывшую серебряную слезу замок, вознесенный над остальным городом белой громадой утеса.
– Стольный град Андилайте, – в этот раз в голосе герцога послышались торжественные нотки. – Сосредоточие Эвейна – великой империи магов.
– Они тоже копили свои богатства не одну тысячу лет? – спросил я.
– Да. И уже больше двух сотен лет не знали серьезных войн.
– Тогда запас жирка у них должен быть и в самом деле изрядный, – заметил я, откладывая лист.
Очередная картина показалась мне, мягко говоря, странной. На ней не было абсолютно ничего, похожего на жилище – если не считать таковым трухлявый пень в правом нижнем углу, но, на мой взгляд, он мог послужить домом лишь сотне-другой личинок. Лесная поляна, а над ней – хоровод светлячков.
– Что это?
– Летающий город на Шангти, – ответил герцог. – Каждый из этих крохотных огоньков – жилище. Если приглядитесь, то сможете увидеть дворцы – они больше и переливаются совершенно особым образом. Многие считают, что вид летающего города ночью – одно из самых красивых зрелищ в этой части Ойкумены.
