Силы сражающихся сторон были примерно равными – мирянка была заметно сильнее, зато техника боя лунарки была куда лучше приспособлена для драки в ограниченном пространстве. Взвесив шансы, я решил все же поставить на Золушку. Как сказал Вольтер: «Бог на стороне не больших батальонов, а тех, кто лучше стреляет».
Интересно, это и есть легендарное лунное ай-ка-ту?
Белое платьице было явно не рассчитано на подобные упражнения – кожаная куртка и обтягивающие штаны наемницы были в этом отношении куда удобнее и прочнее. Хотя и их прочность тоже имела предел… не такой уж далекий.
Развязка наступила через полторы минуты. Кайти лежала на полу лицом вниз, левая ее рука была вывернута под очень неестественным углом, правая же запутана в хитроумную петлю из волос – освободить ее, насколько я мог видеть, девушка могла только ценой потери доброй трети скальпа. Впрочем, времени у нее на это не было – захват, которым Золушка удерживала ее шею, оставлял Кайти не более трех секунд… и только на безоговорочную капитуляцию. Кайти секундами не воспользовалась.
– Эй, – озабоченно заметил я, – мы же ее п-по-том не откачаем.
– А надо? – ядовито осведомилась напарница, выпуская обмякшую Кайти из захвата. – Она… ой! Мое платье!
– Т-теперь это максимум б-бикини! Айт, – окликнул я бесенка, на время сражения благоразумно взлетевшего под потолок и теперь старательно стряхивавшего с крыльев клоки паутины, – к-как думаешь, какие у н-нас шансы?
– Не очень, – мрачно сказал бесенок. – Черные наверняка разослали описание камней на пять порталов вокруг. Как только ювелир почувствует остаточную ауру… день, может, два…
– Можно подумать, в Мирах так мало камней, что…
– М-много, – оборвал я напарницу. – Но п-по-верь… ты даже не представляешь, н-насколько индивидуальны они м-могут быть… особенно для м-мирян.
– Ауру черных, – все тем же мрачным тоном подтвердил Айт, – не спутаешь ни с чем. Конечно, могло быть так, что ими расплатился кто-то из Его слуг… хотя они обычно предпочитают расплачиваться своими клинками.
– И что все так дрожат перед ними?
– Не все и не на всех Мирах. Но простой ювелир на Брангву, получив эти камни в руки, непременно побежит в ближайший храм черного… если хочет увидеть следующий Праздник Прихода Ночи.
– М-может, п-пойти и прибить его? – предложил я.
– Хорошая идея, – кивнул бесенок. – Но скорее всего запоздалая. Кроме того, мне не хотелось бы привлекать внимание городской стражи. Они, конечно, куда менее могущественны, чем черные, но это их город.
– Т-тоже мне город, – пробормотал я. – Мы т-та-кие города… в пятьдесят первом…
– Она очнулась.
Я поспешно протянул руку… но все равно опоздал.
– Ты хорошо дерешься, землянка.
– Ты тоже, – после затяжной паузы отозвалась Золушка. – Герцогиня.
– Кайти. Просто Кайти.
– Просто Золушка.
– Договорились, – девушки дружно рассмеялись, заставив меня в очередной раз задуматься о неисповедимости путей женского мышления.
– Извини, что так вышло с твоим новым платьем.
– Ничего, – улыбнулась напарница. – Переоденусь обратно в комб. Или выберу из сегодняшних покупок что-нибудь попрактичнее.
– Т-только, пожалуйста, – попросил я. – Прежде чем соберешься выйти куда-нибудь в этом с-самом «что-нибудь», п-проконсультируйся с Айтом.
– И со мной, – добавила Кайти.
– Непременно. – По-моему, этот ответ, равно как последовавшая за ним ослепительная улыбка, предназначался отнюдь не бесенку. – Там есть такой симпатичный охотничий костюмчик…
– Кайти, – напомнил я, – кажется, ты х-хотела что-то нам п-поведать! Что-то важное!
– Да, – кивнула девушка. – Я была у Посредника.
– И?
– Гарнаркцы согласны на обмен.
– Условия?
– Клайт и все наши пленные – против половины похищенного жемчуга.
– Это л-ловушка! – не раздумывая, сказал я.
– Совершенно не обязательно, – возразил бесенок. – Они просто крайне заинтересованы успеть провести аукцион, прежде чем покупатели разъедутся по своим Мирам. А то, что зеленого жемчуга будет в два раза меньше – что ж, это просто означает, что цены в этот раз будут в два раза выше. Такое уже бывало и не раз.
– Ч-что, их так ч-часто грабили?
– Нет. Неурожайные годы.
– Первая часть обмена должна состояться завтра, – сказала Кайти. – И… там будет Клайт.
– Он пойдет п-первым? – спросил я. Кайти отрицательно мотнула головой.
– Зная Клайта… скорее он будет настаивать на том, чтобы его обменяли последним. Он… – Ее голос на миг прервался. – Он и в самом деле заботится о них.
– Думаю, – подала голос Золушка, – я смогу к утру соорудить что-нибудь вроде «ловушки для дурака», на случай, если гарнаркцы вздумают играть с нами в игры. На всякий пожарный, для страховки.
– Да уж, – вздохнул я. – С-страховка нам н-не помешает.
* * *
За последние двадцать минут по улице не прошло ни одно живое существо. Брангвуйский полдень – это не шутка, тридцать три Цельсия в тени, да поди ж еще найди эту тень под двумя-то солнцами. Меня спасал термостат комба, а мою спутницу скорее всего какой-то амулет, потому что объяснить отсутствие на ее очаровательном личике энного количества ручейков иначе как магией было сложно.
Подавляющее большинство остальных разумных и не очень обитателей Тагара в этот час пряталось по своим норам. Лишь в полусотне метров от нас, у подножия покосившейся стены, валялась местная дворняга, время от времени приподнимавшая голову, дабы окинуть окрестности очередным мутным взглядом. Жалкое зрелище – даже с учетом того, что лохматая зверюга была раза в полтора крупнее земного волка, имела львиную гриву и короткие, загнутые вверх рога.
– Знаешь, – вполголоса сказала Кайти, – у меня плохое предчувствие.
– Б-брось, – отозвался я. – Еще немного – и мы все будем п-пить самое дорогое вино в самом л-луч-шем питейном зале этого г-гнусного городишки. А там, глядишь, и Девлин с п-парнями подвалит.
– Да… наверное. – Кайти улыбнулась, но улыбка у нее получилась какая-то неправильная… неуверенная. – Странно. Все эти дни я не могла поверить, что Клайт мертв, а сейчас не могу поверить, что он все-таки жив.
– Мертв? – не понял я. – А с ч-чего ты взяла, что он м-может быть мертв?
– Магия. Точнее, – начала Кайти, наткнувшись на мой недоуменный взгляд, – старое фамильное умение. Тогда в море, как раз перед тем как на нас напал этот зеленый корабль, я почувствовала… почувствовала, что мой брат… что его больше нет. Не знаю, как объяснить это непосвященному, тем более – землянину.
