– Грум, – бригадир повернулся к водителю робота, – ты парню уже показал врата в преисподнюю, как я тебя просил?
– Еще не успел, вагонетки же вез…
– Так вот отведи и покажи, а то случайно забредет в гиблое место на свою беду и пропадет, а парень мне кажется любопытным, даже если и врет. Работать, я думаю, он сможет, плечи широкие, и сам вроде не дурак, чему-нибудь да научится…
– Пошли, раз бригадир просит… – Водитель тронул Даньку за плечо. – Покажу тебе место, где кончается земля и начинается ад, а если и не ад, то дорога к богу, только пока никто ее до конца не прошел.
– Иди, иди, – покивал бригадир, разворачивая Даньку к двери. Костлявые пальцы больно впились в мышцы, руки у шахтера были сильными, привычными к труду, – Осваивайся. Завтра с утра встанешь сзади – подсобником, будешь отцеплять вагонетки и откатывать в сторону, а дальше посмотрим, может, отправлю тебя помощником в машинное отделение на обучение, механики нам нужны…
Данька вышел вслед за водителем, спустился вниз по лестнице и оказался на той же небольшой металлической площадке позади комбайна.
Шестеро шахтеров по-прежнему сидели у стены, все так же равнодушно глядя перед собой, единственное, что изменилось за это время, – одна вагонетка уже заполнилась, ее отцепили и бросили посередине туннеля, а на ее место прикрепили вторую.
Водитель прошел мимо, и ни один шахтер не проводил его взглядом, словно и не заметили.
Грум зашагал решительно вперед по туннелю, Даниил едва успевал за ним, одновременно пытаясь ухватить взглядом все вокруг – сумрак, искрящуюся породу и не больше полуметра полоску темной руды посередине скалы – жила, ради которой комбайн и перемалывал почти пять метров скалы.
Это была какая-то не простая руда, он чувствовал покалывание в руках, ногах, да и во всем теле, особенно чувствительными стали кончики пальцев, они даже дрожали, когда он их подносил к темным прожилкам. Видимо, металл мог накапливать какую-то энергию, а может, был просто радиоактивным…
Водитель свернул в небольшой узкий ход, одновременно включив мощный фонарь, закрепленный у него на плече. Пройдя немного, опустился на четвереньки, потому что иначе двигаться вперед стало невозможно. Ход сузился до небольшой норы, ведущей куда-то в жуткую темноту, и юноша понял, что они ползут по нерукотворному ходу – человек к этому туннелю не имеет никакого отношения, шахтеры его не пробивали.
Грум оглянулся и подтвердил его предположение:
– Мы случайно напоролись на это ответвление, когда Делали боковые проходы вокруг туннеля, они проложены по инструкции для безопасности, центральный туннель Может обрушиться, и тогда эвакуация происходит по боковым ходам, да и разведку проводим по ним же… Так вот когда робот пробивал такой проход, в этом месте остановился, словно живой, и никто его с места сдвинуть не мог, что-то в нем перегорело, пришлось даже заново переустанавливать основную программу, инженеров для этого вызывали. Это же боевой робот, хоть и списанный, он предназначен для любой войны, даже ядерной, его никто просто так разрушить не может, хорошая техника… В чем дело, мы так и не поняли, но чуть позже рядом обнаружили небольшую дыру, думали просто ниша, а оказалось, пещера, пришлось комбайн отвести в сторону, иначе провалился бы…
– Такая большая и глубокая пещера?
– Непонятная она… – Водитель замер, Данька уткнулся в его ноги. – В самой пещере после того, как ее открыли, бывали только те, кого позвал шепот, но все возвращались в таком состоянии, что ничего рассказать не могли.
– Шепот? Что это такое?
– Ты его сам услышишь со временем, все слышат. – Грум прополз еще немного до того места, где ход стал расширяться, здесь уже можно было стоять, почти не нагибаясь. – Дальше не пойдем. Смотри!
Данька встал на ноги и увидел большую дыру, ведущую в темноту. Водитель посветил в нее мощным фонарем, но луч потерялся в густом мраке, не освещая почти ничего, словно впитывался вязкой тьмой, различить удалось только большой каменный валун перед дырой и все.
– Видишь что-нибудь? – спросил водитель, размахивая фонарем и пытаясь что-то осветить, – плотный мрак ловил яркий свет и гасил его в себе. – Внимательно смотри, в глубину вглядывайся…
– Ничего не вижу, – прошептал Даниил, почему-то ему не хотелось говорить громко, словно он боялся кого-то спугнуть в этой густой темноте. А там что-то определенно было, его чувство опасности буквально кричало, предупреждая о чем-то страшном, таившемся в глубине, даже волоски на коже встали дыбом. – Темно, а свет фонаря ничего не освещает…
– А шепот слышишь?
– Ничего не слышу…
– А некоторые, кого я приводил сюда, уже в первый день начинали рассказывать, что видят внизу огромный прекрасный зал, в котором люди веселятся, празднуют что-то. – Грум говорил с такой завистью, что Данька ему даже посочувствовал. – Красивые белые люди танцуют под приятную негромкую музыку, которую играют настоящие живые музыканты, а столы ломятся от обилия великолепной, вкусно пахнущей пищи – такой, какой мы даже не пробовали и уж точно никогда не попробуем.
– Ничего не вижу и не слышу…
– А запах еды ощущаешь?
– Здесь пахнет только каменной пылью и влагой, которая, наверное, просачивается с поверхности…
– Люди слышали божественный запах пищи – настоящей еды, приготовленной живыми поварами, такую подают только в дорогих ресторанах. А те, кто находился здесь долго, рассказывали, что среди танцующих много прекрасных женщин, одетых во что-то вроде прозрачных накидок – они ничего не скрывают, абсолютно все видно, и в то же время остается какая-то загадка… Ах, как они красивы, особенно вон та, справа, ты видишь, как она мне кокетливо улыбается… – Водитель неожиданно закашлялся, видимо поняв, что говорит что-то лишнее. – Пошли отсюда.
– Ты кого-то увидел? – спросил с любопытством Даниил. – Там же только темнота…
– Если не видишь, это хорошо, но ты здесь всего первый день, а вот те, кто пробыл хотя бы полгода, уже все слышат и видят. – Грум направился обратно. – А потом некоторые не выдерживают…
– И что с ними происходит?
– Сейчас покажу. – Водитель встал на четвереньки там, где ход стал узким, и пополз назад нервно и быстро, словно боялся того, что осталось у них за спиной, Данька двигался за ним с ощущением, что опасность остается сзади. – Да и всем понятно, почему они не выдерживают…
– И почему?
– А такого никто в своей жизни не видел. Как мы все родились в грязном шахтерском бараке, так все там и умрем, или в шахте – многие ли из нас доживают до нищенской пенсии?
– Я не заметил в городе бараков, – осторожно заметил юноша. – Дома есть, хоть и небольшие.
– А ты откуда здесь появился? – поинтересовался водитель. – Такое ощущение, что упал со звезды – ничего не понимаешь, говоришь как образованный, словно не о тебе сказали мутанты, что ты – вор и попрошайка…
