Если б бандиты держались все вместе, их можно было бы накрыть одним-единственным выстрелом из «страйка», и тогда всей банде пришел бы конец. Однако большая мощность не позволяла пользоваться им для стрельбы на близком расстоянии. Через бинокль ночного видения Святослав просматривал подступавшую к хутору часть леса.
— Разделимся на группы, — сказал он. — Андрей, Младший, Старший, Филипп — налево, к конюшням. Следите за своим сектором леса. Иоанн, Фаддей, Матфей — направо, за крайний дом.
Сам Святослав остался в центре с Кириллом, Варфоломеем и Марией. Один «страйк» был у него, второй — у Филиппа. Между центральной и правой группами, чуть в глубине хутора, стоял сарай с машиной, где находились Фома и Симон.
В наушнике переговорника прозвучало:
— Это Фома. Симон внизу, а я на крыше. Вижу отсюда весь лес. Пока никого…
— Продолжай наблюдать. Особо не высовывайся, чтобы тебя самого не засекли.
Первая группа волчар стала выходить из леса прямо напротив Святослава.
— Без моей команды не стрелять, — приказал он.
Одна фигура, вторая, третья… Девятая.
— Фома, что с флангов? — спросил Святослав.
— Ничего…
«Надо дождаться, пока покажутся все, иначе могут быть неприятные сюрпризы. Ну и где же эти подонки?!»
— Вижу слева, — сообщил Фома. — Четверо… Или пятеро. Нет, еще… Вроде бы шесть.
— Андрей, — позвал Святослав, — вы их видите?
— Пока нет.
— Сейчас увидите, — сказал Фома. — Там бугор, когда они поднимутся, тогда и увидите.
Святослав нетерпеливо спросил:
— Справа есть что-нибудь?
— Нет.
Святослав отложил ставший бесполезным «страйк». Расстояние до тех бандитов, которые шли на него, было уже слишком мало, чтобы воспользоваться им.
— Есть, — выдохнул Фома. — Справа тоже есть!
Святослав решил подпустить бандитов поближе.
— Стрелять только по команде, — повторил он и добавил: — Филипп, только по моей команде.
Он подумал, что Филипп, после того что бандиты сделали с его семьей, наверняка люто ненавидит всех волчар и может сорваться. Тогда он еще не знал, что к Филиппу понятие «сдали нервы» неприменимо и выдержка у него железная.
— Да, слышу, — отозвался тот ровным голосом.
— Фома, сколько человек справа?
Вместо Фомы ответил Иоанн:
— Семеро. Мы готовы.
Святослав посмотрел на подступавших бандитов уже без бинокля. Те были совсем рядом — больше ждать нельзя.
— Фома, Симон, поддержите меня и правую группу. Огонь! — скомандовал он.
Ночное затишье прорезал треск автоматных очередей. На банду обрушился шквал огня из тринадцати стволов, изрыгающих смерть. В правой группе, от которой волчары были еще далеко, находился Иоанн — лучший стрелок в отряде. Уцелевшие после первых очередей бандиты залегли. Сколько их осталось в живых, Святослав не знал. Его группа укрывалась за распиленным на части бревном. За передней колодой лежал Святослав, за другой, почти вровень с ним, — Мария, а Кирилл и Варфоломей — чуть подальше. Бандиты отвечали на их огонь редкими одиночными выстрелами. Один вдруг поднялся и ринулся назад к лесу. Святослав срезал его короткой очередью. Другие были умнее и не высовывались. Неожиданно что-то пролетело над Святославом, и позади него раздался взрыв. Ему на спину обрушились комья земли. Скорее всего это была самодельная граната, и вряд ли у волчар имелась всего одна такая.
«Проклятье! Они нас достанут», — подумал Святослав.
— Фома, прикрой меня, — сказал он и, вскочив, бросился вперед.
Длинные очереди с крыши сарая заставляли бандитов вжиматься в землю, и все же кто-то из них кинул навстречу Святославу еще одну порцию взрывчатки. Пламя полыхнуло где-то сбоку, взрывная волна сбила его с ног, швырнув на землю. У него возникло ощущение, будто уши заложены ватой. Словно не из наушника, а откуда-то очень издалека прозвучал голос Фомы:
— Симон, бей по центру! У них гранаты.
Затем голос Марии:
— Петр, Петр! Ты жив? Ответь мне!
Небо мелькало над ним в бешеном круговороте.
«Если промолчу, она побежит сюда. Надо что-то сказать».
Шевелить губами было неимоверно трудно.
— Жив, — выдавил он. — Я жив.
И тут глухота и оцепенение разом исчезли, и на него обрушились все звуки боя, а слева он увидел чью-то фигуру. Чужой. Когда Святослав падал, он выронил автомат, а сейчас времени на поиски уже не было. Святослав выхватил КОР и выстрелил, лежа, как был, на спине. Человек согнулся пополам и осел. Святослав перекатился на живот, отполз за пригорок, по пути наткнулся на свой автомат и вдруг, съехав вниз, очутился в неглубокой канаве. Он быстро прикинул, что если проползет по ней метров двенадцать-пятнадцать, то окажется там, где бандиты его совсем не ждут.
— Это Петр. Отвлеките их пока, — попросил он. — Я нашел канаву, она от хутора кустами закрыта и ведет прямо к ним. Потом, когда скажу, прекратите огонь, не то меня подстрелите.
Он пополз вперед, не поднимая головы и ориентируясь лишь по звукам. Это было не так-то легко, потому что перестрелка продолжалась и по флангам. Наконец Святослав решил, что прополз уже достаточно, и затаился в ожидании.
— Кончайте палить, — тихо сказал он в микрофон.
Прислушавшись, он убедился в правильности своих предположений: по канаве кто-то двигался. Подпустив противника на расстояние около двадцати метров, Святослав швырнул в его сторону гранату — и тут же выскочил из канавы, чтобы не подставляться под осколки. Полыхнуло.
— Здесь со всеми покончено, — сообщил он. — Андрей, как дела?
— Вроде всего один остался, — ответил глуховатый голос Андрея. — Сейчас мы его достанем.
— Иоанн, у вас как? — спросил Святослав с тревогой, сообразив, что больше не слышит стрельбы справа.
— Порядок, — отозвался Иоанн. — Все семеро готовы.
— Фома, с крыши пока не слезай, следи за местностью, — велел Святослав и направился к своим. Два человека стояли возле третьего. Святослав побежал, преодолевая тошноту и головокружение. Кто? На земле лежал Варфоломей. Он еще дышал, но жить ему оставалось считанные минуты. Святослав присел рядом с ним на корточки. Губы Варфоломея дрогнули, похоже, он хотел что-то сказать. Святослав склонился ниже.
— Вы… дойдите, — еле слышно прошептал умирающий и, дернувшись, смолк навсегда.
— Все, — сказал Святослав, выпрямившись. — Он умер.
Вскоре у тела Варфоломея собрались и остальные. Это была первая смерть в их маленьком отряде. Затем подошли местные: пятеро мужчин, из которых один был еще совсем мальчишкой лет шестнадцати, другой — ветхим стариком, и еще трое — те, кого они уже видели. Старик сказал:
