— Я и так начеку. Кончай придираться, командир! Ты это из-за вчерашнего, что ли? Так ведь я хотел как лучше, чтобы все отдохнули.
Святослав серьезно сказал:
— Я тоже хочу как лучше, ты уж поверь.
Кириллу потребовалось минут сорок, чтобы сделать намеченное.
Затем он развернулся вместе с вращающимся креслом; довольное выражение его лица говорило о том, что он добился успеха.
— Все отлично! Пойдем при свете, и в гараже светло будет. Электричество и генератор отключатся через час. По-моему, достаточный срок для того, чтобы убраться подальше.
Святослав кивнул:
— Вполне. Уходим отсюда.
«Обратный путь по первому этажу до лифта — вот последний опасный участок, — думал он. — Последние десятки метров… и чья-то жизнь».
— Не зевайте, — сказал он.
Они двинулись в гараж. Тварей не было. Святослав так старался уловить малейший звук, что у него зашумело в ушах. Вопреки его опасениям, они благополучно добрались до лифта и спустились на уровень гаража.
«Ну все, — решил Святослав, — здесь нам уже ничего не грозит. Мария ошиблась».
Они подошли к остальным.
— Забираемся в машину, — скомандовал Святослав. — Сначала погрузим Иоанна.
Тот недовольно проворчал, что он не мешок с картошкой, чтобы его грузили, но этим и ограничился. Каталку затащили внутрь и закрепили между сиденьями. Вдруг Фома вместо того, чтобы сесть на водительское место, сказал:
— Погодите минутку, я погляжу, что тут есть полезного на случай небольшого ремонта. Наша тачка хороша, но мы гоняем ее в таких условиях, что недолго и угробить. Я мигом.
Он направился в ремонтный отсек, и Святослав, который был внутри машины, устраивая поудобней Иоанна, тотчас выскочил наружу:
— Постой! Идем вместе.
Пока Фома складывал в коробку приглянувшиеся ему детали и инструменты, Святослав стоял рядом, держа наготове снятый с плеча автомат. Однако оказалось, что он ожидал беду не оттуда, откуда она пришла: крик и выстрелы раздались от машины. Святослав побежал туда, но было поздно: Матфей лежал на полу, из его шеи хлестала кровь. Невесть откуда взявшаяся тварь (вероятно, проникшая сюда вчера вечером, когда вездеход въезжал в гараж) тихо, без визга налетела на Матфея и, вцепившись когтями ему в плечо, с ходу полоснула зубами по шее. Удар двух верхних резцов оказался смертельным — хрип Матфея стих очень быстро. Рядом с его телом валялась дохлая тварь, подстреленная то ли Филиппом, то ли Симоном — стреляли оба.
«Я не мог предусмотреть этого, — в отчаянии подумал Святослав, глядя на тело. — Никто не мог…»
Мария тоже смотрела на погибшего. Ее усталое лицо с заострившимися чертами словно обмякло. Святослав понял, что она тоже каждую минуту ждала беды, которую не в силах была предотвратить, и теперь, когда то, что должно было свершиться, свершилось, наряду с болью, возможно, испытывала облегчение оттого, что невыносимое ожидание кончилось.
— Возьмем его с собой, — сказал Святослав. — Похороним, когда отъедем отсюда подальше.
Они нашли кусок брезента и завернули в него тело. Примолкший Фома сел за руль, и вездеход плавно выкатился из гаража. Тварей вокруг не было, похоже, стая улетела, и Святослав с горечью подумал, что, если б они вчера не закрыли двери гаража, эта последняя, наверное, улетела бы тоже.
«Мы делаем что-то, думая, что так будет лучше, а потом все оказывается наоборот. Будто кто-то смеется над нами холодным, жестоким смехом… Таким же холодным и жестоким, как наш мир. А Бог, если он все-таки есть, отвернулся от нас. Но скорее всего его просто нет. — Святослав посмотрел на завернутое в брезент тело. — И там тоже нет ничего, только равнодушная пустота».
После полудня они сделали остановку, чтобы вырыть могилу. Глядя, как в яму летят комья земли, Святослав, стыдясь самого себя, все же не мог отогнать гаденькую мыслишку о том, не предателя ли они сейчас зарывают в землю, ведь Матфей и Симон были первыми в его списке подозреваемых. Если да, то он уже никогда этого не узнает, потому что расставить ловушку можно лишь на живого, а мертвый ни в какую ловушку не попадется.
«Если же нет… тогда прости меня, Матфей».
Список живых подозреваемых уменьшился до четырех человек — Симон, Иоанн, Фаддей и Фома.
Немного постояв над свежим холмиком, они снова сели в машину. Фому за рулем сменил Филипп. Святослав рассеянно смотрел на уползавшие назад раскисшие луга и темную полосу перелеска.
«Эта земля умирает и в предсмертной агонии порождает чудовищ. Не мы сотворили мир таким, он достался нам в наследство, и это наследство проклято. И мы тоже прокляты».
Наверное, у него еще держался жар — в охваченном лихорадкой мозгу возник причудливый образ некоей клетки, на которую со всех сторон наваливались химки, плеши, рудники и просто помойки и развалины. Они давили и давили, и под их напором клетка сжималась, становясь все меньше и меньше. С болезненной остротой Святослав ощутил себя внутри нее, внутри этого неумолимо сжимающегося пространства, а снаружи бесновались разные твари, мутанты и волчары, тоже уже утратившие человеческий облик. Страшные, уродливые морды.
«Это облик нашего будущего», — откуда-то извне пришла к нему мысль. Он хотел отринуть ее, но не смог. Торжествующие хари искажались в злобных, диких гримасах, празднуя победу. Ему стало душно, к горлу подступала тошнота. «Я брежу», — подумал он, непослушными пальцами расстегивая ворот рубашки.
Теплая ладонь сидевшей рядом Марии легла на его руку.
— Что с тобой? — спросила она.
То ли от ее прикосновения, то ли от голоса видения разом пропали, и ему стало легче.
— Ничего, все нормально, — ответил Святослав, стараясь, чтобы она не заметила, как дрожат его пальцы. — Все нормально…
Вездеход упрямо катил вперед, увозя маленький отряд на восток. Теперь он состоял всего из восьми человек.
Евангелие от Марка, глава 13.
1 И когда выходил Он из храма, говорит Ему один из учеников Его: Учитель! посмотри, какие камни и какие здания!
2 Иисус сказал ему в ответ: видишь сии великие здания? все это будет разрушено, так что не останется здесь камня на камне.
3 И когда Он сидел на горе Елеонской против храма, спрашивали Его наедине Петр, и Иаков, и Иоанн, и Андрей:
4 Скажи нам, когда это будет, и какой признак, когда все сие должно совершиться?
Глава 11
Иоанн поправлялся быстро, его состояние опасений не вызывало. Когда он перебрался со своего импровизированного ложа на сиденье, то заявил, что отоспался на пару недель вперед; звучавшие вокруг него днем голоса создавали ощущение безопасности и не мешали дремать.
Как-то после полудня они выехали на открытое место и увидели покрытый неправдоподобной, ярко-зеленой травой холм, на котором возвышалась белокаменная церковь. Такие строили давно, очень давно. Все смотрели на нее как завороженные, потому что она была отзвуком давно смолкших голосов, задержавшимся в зеркале отражением ушедшего в небытие образа. След волны на песке и свист крыльев стаи, улетевшей за облака. Нечто эфемерное, хотя и воплощенное в незыблемости камня. Откуда она взялась здесь и как уцелела? Наверное, на ней все же были следы разрушения, но от подножия холма, откуда они смотрели, белизна стен выглядела не тронутой ни временем, ни человеком. Хотя солнца не было, проплывавшие вверху облака пронизывал свет. Казалось, они чем-то сродни этому храму, частице мира, которого уже нет.
