— Я двадцать лет с тобой нянчился. Ты думал, что я отпущу тебя одного?
Джек рассмеялся.
— А я-то думал, что это я тебе вместо няньки!
Второй сюрприз с грохотом вылетел из стальной двери, ведущей в зону парковки. Джейсон скинул свое снаряжение в багажник и резво направился к кабине.
— Куда это ты собрался?
— Ни один из вас не умеет пользоваться картами. Без меня вы окажетесь в Кливленде.
К ним подбежала Джанет Токада. В своем пальто, с развевающимися черными волосами и румяными от мороза щеками, она показалась Джеку удивительно красивой.
«Это что, синдром солдата перед боем?» — подумал он. Мужчинам перед битвой все женщины кажутся потрясающими красавицами.
— Я буду вас извещать о движении бури в вашу сторону, — сказала Джанет.
Джейсон, неунывающий оптимист, ответил ей:
— Если нам повезет и воздух чуть потеплеет, то мы успеем добраться до укрытия раньше, чем подморозим себе зады.
Джанет взяла Джека за руку.
— Удачи, Джек, — добавила она. — Для меня было честью работать с тобой.
Ее слова можно было понять как прощание с тем, что так и не успело между ними возникнуть. Джек ответил на ее пожатие.
— Это ты мне оказала честь, — ответил он.
Эти слова были непритворными. Джанет принадлежала к редко встречающемуся типу людей, вечно стремящихся к совершенству, которыми Джек искренне восхищался.
К рассвету следующего дня снег шел уже в течение восемнадцати часов, и с каждым часом становилось холоднее. Застывший перед библиотекой корабль вмерз в лед и теперь казался какой-то сказочной фигурой в блестящем панцире и с оледеневшими усами проводов.
Брайан возился с радиоприемником, сняв с него крышку и исследуя схему подключения. Он не знал, насколько удастся вернуть ему работоспособность, но был уверен, что сможет из него хоть что-то выжать.
— Может, тебе кто-нибудь с этим поможет, сынок?
Брайан поднял глаза, посмотрел на широкое красное лицо Кэмпбелла с ирландскими чертами и зелеными мигающими глазками.
— Я — член клуба по шахматам, по электронике и состою в команде школы по олимпийскому десятиборью. Если здесь есть кто-нибудь умнее, покажите мне этого человека!
В ответ полицейский лишь слегка улыбнулся.
— Ну, тогда разбирайся с этим сам, — сказал он.
— Большое спасибо.
Лютеру ужасно не хотелось, чтобы Будда справлял нужду внутри здания. У бродяги было свое ощущение порядка, и ему не хотелось его нарушать. Поэтому, как только из-за горизонта показался первый луч света, он вывел собаку на улицу.
Идти по скользкому льду вместо пола было странно и непривычно. Потихоньку они выбрались на неровную, покрытую снегом поверхность, находящуюся на уровне окон четвертого этажа. Было холодно, как на Риверсайд-Драйв в январе, а потом подул сильный морозный ветер и засыпал их снегом.
— Давай же, Будда, — проворчал Лютер. — Никто на тебя не смотрит!
Это было не совсем так. Будда отвлекся на человеческий запах и вопросительно гавкнул. Охраняя корзину с продуктами, он был способен и на более внятные звуки.
Где-то впереди шла процессия из людей, использующая верх от кузова машины в качестве саней. На этих санях лежали их нехитрые пожитки: стулья, стол, старинный телевизор. Они изо всех сил старались спасти нажитое добро. Лютер хорошо их понимал. Его собственные сокровища находились под тремястами метрами льда, что, как подозревал Лютер, вряд ли пойдет на пользу его коллекции пластинок Джона Колтрейна. Или это был Дюк Эллингтон?
Как много людей шло по снегу! Он должен был сказать об этом тем, кто сидит в читальном зале. Рискуя тем, что Будда не справится со своим кишечником, он быстро направился обратно с зал.
— Там полно людей! — закричал он, поднимаясь со льда наверх, по шести ступеням, которые возвышали четвертый этаж над его уровнем.
Все, кто был в зале, выбежали на улицу. Охранник библиотеки, присоединившийся к ним ночью, сказал:
— Они выбираются из города, пока не стало слишком поздно.
Люди стали толкаться, чтобы лучше рассмотреть то, что происходило снаружи.
— Так, всем тихо! — крикнул патрульный.
Глядя на шестьдесят человек, стоящих перед ним, он соображал, что ему дальше с ними делать. Чем они будут тут питаться? Кожаными ремнями и волосами? Книги в пищу не годятся, и питьевой воды у них тоже нет. Даже в туалетах все было сухо. Вопрос о пище и воде уже долго его беспокоил.
— Так, похоже, что мы тоже можем отсюда уйти. Мы должны сделать это до того, как снег станет глубоким.
— Пошли, — сказал водитель такси, в котором ехала Йама с дочерью.
— Тихо! Подождите. Мы будем друг другу помогать, иначе нам далеко не уйти. Давайте постараемся хорошенько подготовиться и попытаемся никого не забыть. Кому нужна помощь?
В воздух поднялось несколько рук. Среди этих людей были хромой старик и молодая женщина, растянувшая ногу.
Сэм внимательно слушал разговор. Полицейский явно был прирожденным лидером, но Сэм собирался перехватить у него инициативу.
— Кто из вас последним разговаривал по сотовому? — спросил Кэмпбелл.
— Я дозвонилась моему кузену в Мемфис пару часов назад. Их эвакуируют, — отозвалась молодая женщина.
Другая женщина подхватила:
— Я тоже разговаривала примерно в это время. Мне сказали то же самое. Всю страну эвакуируют на юг.
«Это папа, это его работа. Сколько людей он сумел спасти? Двадцать миллионов? Пятьдесят?» Последние слова помогли Сэму принять окончательное решение. К тому же он был уверен в том, что его отец направляется к нему, а не на юг.
Повернувшись к друзьям, Сэм тихо сказал:
— Нам не надо идти.
— Почему? Все остальные уходят! — кивнул Джей Ди.
Сэм остановил Лору, переводившую Йаме все, что происходило.
— Подожди. Когда я разговаривал с папой, он сказал, что мы должны оставаться в укрытии. Эта метель убьет всех, кто выйдет на улицу.
Лора оглянулась. Люди одну за другой натягивали на себя одежду из бюро находок.
— Сэм, — сказала она, — ты должен им об этом сказать.
Сэму совсем не хотелось подходить к большому властному полицейскому и говорить ему, что он неправ. В то же время он понимал, что Лора права и он должен это сделать. Сэм подошел к Кэмпбеллу, который помогал девушке мастерить импровизированную шину.
— Э, сэр?
— Да, Сэм.
— Вам нельзя уходить.
Кэмпбелл посмотрел на него с нескрываемым удивлением.
