Этот факт очень беспокоил Джека Холла. Он бросил сумки на пол и, пройдя в глубь квартиры, стал рассматривать накопившуюся за время его отъезда корреспонденцию. Войдя в комнату, он остановился. Квартира была буквально разгромлена. Его журналы валялись по всей гостиной, африканские фиалки выглядели так, будто их утопили и высушили одновременно, и везде, насколько хватало глаз, валялись следы подростковой жизнедеятельности.
«Сэму придется мне кое-что объяснить», — подумал он, продолжая проглядывать почту. Джек сосредоточил свое внимание на конверте из школы Сэма. Открыв письмо, он испытал облегчение: мальчик очень хорошо учился. Что-что, а с оценками у него всегда был порядок. Джек просмотрел табель.
— Так, отлично, отлично, отлично… А это что такое? — Джек не поверил своим глазам. — Опечатка?
Он взял телефон и набрал номер своей бывшей жены.
Сэм поглощал хлопья. Он понимал, что опаздывает, но ему очень хотелось есть. Он всегда был голоден, а математика, литература и история Америки не дадут ему возможности съесть даже «Сникерс» до полудня.
— Возьмешь трубку? — попросила мама.
— Мне надо поесть, — пробубнил он с полным ртом.
Люси тоже торопилась. В этой семье все с трудом раскачивались по утрам.
— Да, — сказала она в трубку, бегая по комнате и пытаясь уместить на белом халате и в его карманах стетоскоп, ключи от машины, сумочку и остальные мелочи, которые она еще не успела забыть.
— Это я.
— Привет, Джек! Когда ты приехал?
На кухне Джек почти подавился своим завтраком. Молоко каплями брызг разлетелось по столу.
— Ты не говорила мне, что Сэм получил кол по математике!
Сэм панически сигнализировал матери жестами. Она в ответ покачала головой. Его усилия убедить мать не говорить отцу замечательные новости оказались напрасными.
— Так, сначала успокойся, — сказала Люси.
— Сэм всегда был отличником. С каких это пор он стал получать колы?! — негодовал Джек.
Ей совсем не хотелось отвечать на этот вопрос, особенно в эту минуту.
— Я не могу сейчас об этом разговаривать, — произнесла она, надеясь, что он ее поймет.
Но Джек жил совершенно в ином мире. Кто знает, откуда он так и не сумел вернуться: из Индии, Антарктики или Сибири?
— Может, ты все-таки найдешь для этого время? — Его голос был мягок, почти нежен.
Это был дурной знак. В исполнении Джека Холла такие интонации могли означать только одно: приближение жуткого скандала. Ну что ж. Чему быть, того не миновать. Она развелась с Джеком по целому ряду причин, и отношение к ней как к безответственной, никчемной матери было одной из основных причин. Если он напрашивается, то она не станет ему мешать.
— Извини, но не я отсутствую дома месяцами!
В трубке надолго замолчали, затем произошло то, что Люси сочла неожиданным. Даже невероятным.
— Ты права, — сказал он. — Извини, я просто не могу понять, как Сэм умудрился получить кол.
Она тоже этого не понимала, только не стала говорить об этом Джеку.
— Хочешь, он сам тебе объяснит. Отвезешь его завтра в аэропорт?
— Сэм куда-то летит?
Речь шла о человеке, который терпеть не мог летать. Люси заговорила вполголоса, тихонько взглянув на Сэма, сидящего на высоком кухонном стуле и изо всех сил прислушивавшегося к каждому слову.
— Сэм вступил в школьную олимпийскую команду.
— Он сам вызвался?
— По-моему, из-за девочки. Слушай, я сегодня дежурю с вечера. Забери его завтра утром в половине восьмого, хорошо? Только не опаздывай, я не хочу, чтобы он снова брал такси до аэропорта.
Теперь хозяину чутких ушей предстояло приложить все усилия для того, дабы унять гнев отца.
— Ты собрался? — спросила она его.
— У меня вся ночь впереди, — ответил он и схватил телефон.
Люси выхватила у него трубку:
— Иди собирайся.
Он снова взял ее и приложил к уху. Она поцеловала его лоб.
— Я буду без тебя скучать.
— Я еду всего на неделю, мам.
Ей больше нельзя было оставаться дома: ее ждала больница, двадцатичетырехчасовая смена, много больных и мало бюджетных денег. Сэмми по-прежнему был для нее маленьким мальчиком, и неделя казалась матери вечностью. Она отвернулась, чтобы Сэм не заметил предательски увлажнившиеся глаза. Нет, она никогда не станет привязывать его к себе! Как она поняла, сын унаследовал отцовскую страсть к путешествиям и эта поездка может быть для него очень важной.
Джек был ужасно рад услышать голос Сэма. В нем была надежда юности, энергия и восторг подростка. Жаль только, что он подкачал с оценками и захламил его квартиру.
— Привет, пап! — сказал Сэм. — Ну что? Ты приехал, а я улетаю, так?
Хорошо хоть, что Джек сможет увидеться с ним по дороге в аэропорт. Он очень хотел, чтобы путь до аэропорта прошел весело и без споров, поэтому решил сразу со всем разобраться.
— Спасибо, что присмотрел за моей квартирой, Сэм.
— Нет проблем!
— Она превратилась в зону бедствия!
— Да я собирался все убрать, только забыл, когда ты возвращаешься. — Так, теперь переходим к самому неприятному. — А что скажешь об оценках?
Этот кол мог помешать ему поступить в Массачусетский технологический институт или Калтек. Мальчик еще не понимал того, что сейчас решалось его будущее как ученого. Сэм был блестящим учеником, и его ожидала прекрасная карьера в любой сфере, которую он для себя выберет. Но для этого он должен поступить в самое лучшее учебное заведение.
— Ну, приятель…
— Подожди, тут еще один звонок.
Раздался щелчок.
— Сэм?
— Папа, мне звонит Лора. Слушай, мне пора. До завтра!
— Сэм!
Но он отсоединился, что выходило за рамки всяких приличий! Сэм боготворил отца и жадно впитывал каждое его слово. Что-то с ним действительно произошло, и Джек подозревал, что у этого события женское имя. Кажется, он сказал Лора? Джек усмехнулся. Черт возьми, у его сына появилась девушка, вот здорово! Наверное, она очень хорошенькая.
Джек хотел было сделать уборку, но понял, что у него не оставалось на это времени. Он должен был ехать в так называемый офис — конторку, приютившуюся в подвале здания Управления по океанографии и атмосферным исследованиям. Там власти решили похоронить своего единственного палеоклиматолога. С глаз долой — из сердца вон. Его бюджет был насмешкой, хотя УОАИ могло вплотную заняться палеоклиматологией без единого звука протеста от властей.
Дело было, скорее всего, в самой отрасли науки. Человек может исследовать прошлое и, разобравшись в том, что произошло, может узнать, что на самом деле должно заботить УОАИ, для чего оно собственно и было создано: что будет с нами в будущем.
