— А как же.
— Уговорила, сейчас же попробую…
* * *
Когда Ральф открыл глаза, то почти удивился, что по-прежнему находился в мрачном сосновом бору рядом со С'тэном и Риу, который от нечего делать экономными, выверенными движениями выстругивал очередную стрелу — около него лежало уже с десяток. Удивился, потому что ощущение, будто бы он только что вернулся издалека, казалось абсолютно реальным. То ли его чувства к Амалии оказались на порядок выше, то ли остроту придавала мысль о том, что все это было в последний раз, то ли воображение обладало большей насыщенностью, но такое он испытал впервые.
Риу, С'тэн… Впрочем, судя по лицу последнего, здесь — незримый — находился еще и третий. Все, вроде бы, так же — кроме ощущения обреченности, которое исчезло, испарилось. Губы разведчика сложились в нехорошую усмешку: Великий Магистр, кажется, решил, что игра уже сделана, что Михаэль до сих пор остался тем самым восьмилетним мальчиком, с которым можно обращаться так же, как со С'тэном!
«Ну уж нет…»
Ральф открыл лежавшую у его ног сумку и рывком вытащил карту. Развернул. И без того тренированное воображение обострилось до такой степени, что знакомые очертания точно оживали перед глазами разведчика «Sunrise». Вот она — точка, где они находились сейчас. А здесь (ноготь Ральфа отметил еще одну) должен был располагался так называемый Дом Серебряного Круга. Всего несколько дюймов — однако на самом деле эти две точки разделяли мили и мили пути. И еще время, которого могло не хватить…
— Это не здесь. — Голос С'тэна, как всегда, низкий и бархатный, прозвучал как-то по-новому, иначе.
Сразу оторвавшись от карты, Ральф с удивлением посмотрел на молодого человека. Глаза С'тэна тоже выглядели по-другому: не бесцветно-серые, а почти стальные, с темным ободком. Правда, дело, конечно, было не в цвете — изменился взгляд. Впрочем, Ральф не успел до конца осознать, что же именно переменилось в этом взгляде.
— Настоящий совсем в другом месте, — показав глазами на палец Ральфа, по-прежнему остававшийся на карте, продолжал С'тэн.
— Настоящий? — переспросил Ральф.
— Тебе ведь нужен Дом Круга?
— Предположим, — с любопытством ожидая продолжения, Ральф протянул молодому человеку медальон, на котором тот остановил достаточно красноречивый взгляд.
Интересно: на карте С'тэна вместе с остальными его вещами отправившимися в неведомый мир, Дом Серебряного Круга был обозначен именно здесь — Ральф видел это сам. Неужели фальшивка?
— Он совсем в другой стороне, и без меня ты его не найдешь, — со значением сообщил С'тэн.
«Условие? Забавно…» — Беспомощная попытка молодого человека подчеркнуть собственную значимость заставила Ральфа тяжко вздохнуть: уже в который раз на его глазах менялся С'тэн, и что это означало сейчас — первые шаги на пути обретения себя или начало полной деградации, — сказать было трудно.
— Что он с тобой сделал?
— Еще не знаю. — Рука С'тэна, словно боясь потерять защиту, сжимала медальон. — Не знаю, но пока жив он — мне жизни не будет.
Ральфу показалось, что Карлос (именно «Карлос», а не «С'каро») дал ему пощечину и презрительно усмехнулся. Вот уж верно говорят, будто в других мы видим себя, точно в кривом зеркале. Разве всего несколько минут назад он сам не собирался убить Великого Магистра? Не убегать, как советовал ему тот, а наоборот, незаметно пробраться в Дом Серебряного Круга и… Разве не думалось тогда, что это единственный выход? Однако стоило услышать об этом от С'тэна, и сразу стало ясно, насколько мелко и глупо такое решение. Последний аргумент — признание собственного бессилия и бездарности. Полная капитуляция перед всесильным С'каро… Ну, конечно, он ведь жаловался на скуку… Однако погоня за жертвой, которая уже и так практически у тебя в руках, вряд ли способна развлечь. Не означает ли это, что Глава Серебряного Круга ждет от Ральфа-Михаэля чего-то неожиданного…
— Не торопись, мы придумаем что-нибудь поинтересней… — задумчиво произнес он вслух.
* * *
Губы человека, лежащего на каменном полу, слегка дрогнули. Невидимый никому в кромешной тьме (факелы уже давно погасли), С'каро с трудом перевалился на бок, затем на живот; начал медленно подниматься — сначала на четвереньки, и, только собравшись с силами, наконец выпрямился на дрожащих ногах. В глазах сверкнули тысячи крохотных колючих искр, но Великий Магистр устоял…
* * *
От того места на аллее, где ее застал ментальный зов Михаэля, до замка отца было всего минут двадцать ходьбы, однако Амалия добрела туда только часа через два. Машинально открыв потайную дверь в стене, проследовала по неосвещенному коридору, ведущему в зал. Дверь была слегка приоткрыта.
— …он должен знать!
Амалия замерла. Первым ее движением было вернуться, но неведомая сила удержала ее еще на несколько секунд, а потом пересилило любопытство.
— Но это невозможно.
— Рэнди, я прошу тебя: пожалуйста! — Женщина говорила с сильным немецким акцентом.
— Энн…
— Я умоляю…
— Нельзя, Энн, понимаешь, нель-зя…
— Хорошо… — В наступившей тишине заскрипело кресло.
Воспользовавшись этим, Амалия сделала еще шаг и заглянула в щель: Отец Небесный, женщина опустилась на колени!
— Да ты что! Энн! Энн, ради самого Господа, что ты делаешь! Сейчас же встань!
— А что бы ты сам делал на моем месте, когда…
— Я сказал, прекрати! — резко оборвал отец, буквально силой усаживая ее обратно в кресло. Голос Координатора тут же снова смягчился. — Дорогая, ну, не надо… да если бы я только мог… Успокойся, прошу тебя, успокойся… на — выпей, и давай поговорим спокойно… Карлос ведь не сошел еще с ума.
— Откуда мне знать, каким он стал! — Резкий немецкий акцент подчеркнул вдруг появившуюся в голосе незнакомки жесткость. — Он и так-то… — Женщина запнулась и, словно почувствовав, что ее могут услышать, продолжала уже шепотом.
— Тем более, — спустя несколько минут вновь заговорил отец. — Тогда тем более сообщать ему опасно.
— Ты прав, ты, как всегда, прав, — откликнулась женщина.
Амалия на цыпочках отошла от двери, бесшумно проскользнув по коридору, вышла наружу и медленно двинулась вдоль крепостной стены.
«Он должен знать… Кто он? И что именно этот кто-то должен знать?»
Вообще-то Амалия не имела обыкновения подслушивать чужие разговоры, но этот… Женщина говорила так же, как Михаэль: правильно, но с хорошо заметным акцентом.
«Кто она ему? Мать? Или, может быть, сестра? — Амалия толком не видела ее лица — лишь в профиль, но ей показалось, что между женщиной и Михаэлем было определенное сходство. Но вот сколько ей лет… — Скорее, мать — раз называла отца по имени…»
