— Карлос…
У Ральфа противно заныло под ложечкой: несколько пар глаз теперь смотрели на него.
— Карлос, — без всякого выражения повторил Ян.
— Яник… — сквозь слезы начала было Марта. И смолкла…
Произошло невероятное: умирающий, который минуту назад с трудом говорил, неожиданно сделал резкое движение (какое именно, разведчик не успел уловить, потому что обзор загородила чья-то могучая спина), затем вскочил… В одной руке он держал кинжал, в другой — меч… Выхватил у кого-то из десантников?
Ян был одним из самых рослых в отряде, поэтому Ральф снова смог увидеть его лицо. Хотя… Возможно, таким его делал причудливый отсвет двух костров, но тот, кто стоял сейчас один против группы вооруженных десантников, мало походил на человека — у него было тело человека, но взгляд, поза… стойка. Стойка зверя, готовившегося к прыжку. Он не собирался отступать, он жаждал крови. Много-много крови — это читалось в его глазах, — и он знал, как ее получить. Семеро карателей могли покончить с ним в любую минуту. Однако они все еще видели в нем своего товарища: для них он по-прежнему оставался Яном, а потому, когда он бросится в самую гущу, его будут стараться обезвредить, но не убить. А это означало, что остановить его возможно лишь изнутри — подавив волю…
Ральф не встретил никакого сопротивления: сознание невидимого существа (разведчик не ошибся: Яна там точно уже не было) раскрылось легко. Впрочем, сознание ли? В первую минуту показалось, что вся эта масса эмоций не управляется вообще. Однако напряженно пульсировавшую ненависть словно что-то стягивало, сдерживало, наподобие невидимой пленки. Или кто-то? Не давая до поры до времени прорваться, выжидая, подбирая наиболее подходящий момент. Кто?
Пока разведчик мог только предполагать: если неизвестное существо и было разумным, то его мысли лежали в совершенно другом диапазоне.
«Фитесейро… колдун, насылающий злых духов… — пытаясь обнаружить этот самый диапазон, машинально вспомнил Ральф. — Бред какой-то… Фитесейро… Фитесейро… вроде, что-то испанское? Но откуда здесь, в Канде…»
Внезапно Ральф почувствовал странную слабость, как если бы он очень долго, выбиваясь из сил, бежал: дыхание сбилось, в груди появился отвратительный ком, а ноги сделались вдруг мягкими, ватными… Разведчик еще пытался найти волну, с которой шло управление телом Яна, когда до сознания, наконец, дошло, что он вот-вот потеряет собственное.
«Что со мной…»
Слабость начала перерастать в панику, его охватила противная мелкая дрожь. Ральф по-прежнему видел десантников, видел освещенное светом двух костров лицо Яна. Потом все это стало отдаляться. То ли он засыпал, то ли…
«Нет!» — Он до боли вонзил ногти в ладонь и заставил себя «вцепиться» взглядом в первый попавшийся на глаза предмет. Им оказалась валявшаяся под ногами ветка.
«Нет, нет…»
Неведомая сила, незаметно проникшая в сознание Ральфа, пока он отыскивал нужный диапазон, как будто пыталась оторвать его от земли, а разведчик все цеплялся, цеплялся, цеплялся… Он не понимал ее природы, не мог оценить, насколько она разумна, и знал лишь одно: на него шла атака, и поэтому надо было сопротивляться. Неважно кому, неважно как, но во что бы то ни стало сопротивляться…
Хватка ослабла мгновенно — точно по приказу, резкому и властному. Ральф бессильно опустился на траву. Словно во сне, смотрел он на то, как десантники обезоружили Яна, как повалили на землю и связали… Потом из Тайга вышли двое: женщина с длинными распущенными волосами и… отец. Ральф не сразу узнал его, потому что впервые видел без традиционного одеяния адептов Темного Братства. Сейчас Карлос был одет, как обычный житель Канды: в замшевые брюки, рубашку и отороченную мехом куртку.
Женщина что-то сказала — опять очень резко и властно. Отец перевел ее слова — десантники расступились. Ян извивался и рычал, но кандианка, не обращая на это внимания, достала из сумки небольшой продолговатый сосуд. Сначала отпила сама, потом влила в рот яростно сопротивлявшемуся десантнику, остатки разбрызгала вокруг. Огонь в костре вспыхнул ярким разноцветным пламенем… А потом она запела — очень низко и сильно, и Ян, то ли успокоенный неизвестным напитком, то ли подчиняясь этому пению, постепенно затих…
Ральф очнулся оттого, что его кто-то слегка похлопал по щеке.
— Ну, наконец-то! — в голосе сидевшего рядом Карлоса послышалось явное облегчение. — Ты меня узнаешь?
В новой одежде отец выглядел совсем по-другому, но все же не настолько, чтобы его нельзя было не узнать.
— Да. — Во рту чувствовалась горечь, к которой примешивался вкус незнакомых трав. Ральф попытался подняться.
— Лежи. Ако сказала, ты должен пока лежать.
— Ако? — не понял Ральф.
— Шаманка, — пояснил отец. — Я ходил за ней в ближайший поселок. Еще Ако сказала, что ты молодец: духи б'буши очень сильны, и другой бы на твоем месте уже давно…
«Духи б'буши? Что еще за духи?.. Шаманка… Хотя все верно: если кто-то верит в духов, то должен быть и тот, кто способен их отгонять… В каком-нибудь полуварварском племени, конечно, — но не у метсов же…»
Впрочем, судя по Риу, и среди цивилизованных жителей Канды находились интересующиеся древнейшими религиями — значит, дело здесь вовсе не в недостатке образования, а в особенностях самого человека. Да-а, что ни говори, а у отцов Универсальной Церкви работы хватало…
Снаружи, откуда время от времени раздавались приглушенные голоса десантников, по-видимому, давно рассвело, но в палатке было довольно сумрачно. Кроме Ральфа и Карлоса, здесь находился кто-то третий, но он, похоже, спал, завернувшись с головой в спальный мешок.
Может, все это снится? Впрочем, нет — для сна чересчур уж обыденно. Да и подробностей многовато. И тем не менее, во всем окружающем присутствовала едва ощутимая неестественность.
— Ян сейчас просто спит, — продолжал свой рассказ отец. — Его вылечила Ако…
«Ах, вот в чем дело: должно быть, шаманка чем-то напоила и меня. Отсюда и этот странный привкус во рту…»
— …как она говорит, нашла и попросила вернуться его Духа-Покровителя… — Глаза Карлоса подозрительно заблестели, а смешливая верхняя губа нетерпеливо дрогнула.
Ральф медленно проглотил слюну. Нет, определенно, в таком виде — без плаща адепта Нечистого — отец ему нравился.
— Так все-таки, что за духи?
— Ако считает, будто Ян убил колдуна б'буши. И что тот перед смертью якобы наслал на него злого духа, который выгнал из тела собственного духа Яна.
— Фитесейро… — машинально повторил Ральф.
— Вот именно.
— И ты в это веришь?
— И да и нет. Понимаешь, — заметно тише продолжал Карлос, — я очень часто сталкивался с тем, что одно и то же называют по-разному. Скажи я, к примеру, вместо «дух» слово «инфекция», и у тебя бы не было вопросов. Для тебя реальна инфекция, для Ако — дух; для тебя она — нечто неразумное, паразитирующее на теле других, для нее — наделенное разумом и злой волей. Ты считаешь, инфекция слепа и выбирает случайную жертву, — Ако же уверена, что наславший злого «духа» шаман преследует совершенно определенные цели. На мой взгляд, в последнем гораздо больше логики.
