Рейфорд вырвал кипу одежды из ее рук и сунул за переборку. Потом он поставил Хетти на ноги и отвел в сторону.
— Хетти, до посадки еще несколько часов. Мы не сможем справиться с пассажирами, если они впадут в панику. Я сделаю объявление, а ты будешь исполнять свои обязанности. Ты сможешь?
Она кивнула, но глаза ее были пусты. Он заставил ее посмотреть ему в глаза.
— Ты сделаешь? — спросил он.
Она снова кивнула:
— Рейфорд, мы ведь умираем?
— Нет, — ответил он. — Я уверен.
Но на самом деле он ни в чем не был уверен. Что он мог знать? Лучше бы загорелся мотор, или случилась неисправность в управлении. Падение в океан и то было бы лучше, чем это. Как заставить людей сохранить спокойствие в этом кошмаре?
Теперь уже отсутствие света в салонах приносило больше вреда, чем пользы. Он был рад, что можно было дать Хетти конкретное указание.
— Я еще не знаю, что скажу, — продолжал он, — но пока включи свет, тогда мы сможем точно посчитать, кто есть, а кого нет. И приготовь декларации для иностранных туристов.
— Зачем?
— Сделай это, пусть они будут на всякий случай. Рэйфорд не знал, правильно ли он поступил, оставив на попечительство Хетти пассажиров и команду. Когда он поднимался по лестнице, ему на глаза попалась другая стюардесса в боковом проходе. Она плакала. Итак, теперь только бедный Кристофер в кабине не знал, что происходит в самолете.
Ужасная истина заключалась в том, что теперь-то он все отлично понял. Айрин была права. Он и большинство пассажиров — оставлены.
Глава 2
Камерон Уильямс проснулся, когда пожилая женщина, сидевшая в кресле напротив него, обратилась к пилоту. Пилот шикнул на нее, поэтому она обернулась к Баку. Он провел рукой по своим длинным светлым волосам и подавил слабую улыбку.
— Какие-то проблемы, мэм?
— Что-то с моим Гарольдом, — ответила она.
Бак вспомнил, как он помогал пожилому человеку уложить его шерстяное в елочку пальто и коробку со шляпой. Этот Гарольд был невысокого роста подвижный человек в дешевых мокасинах, коричневых брюках и коричневом вязаном жилете поверх рубашки и галстука. Он был лысоват, и Баку пришло в голову, что когда включат кондиционер, ему захочется достать шляпу.
— Ему что-нибудь нужно?
— Он ушел!
— Простите?
— Он исчез!
— Я уверен, что он отправился в уборную, когда вы заснули.
— Окажите мне услугу, поищите его. И возьмите, пожалуйста, одеяло.
— Простите, мэм?
— Мне кажется, он ушел нагишом. Он глубоко религиозный человек и поэтому может страшно смутиться.
Бак подавил улыбку, когда заметил на лице женщины страдальческое выражение. Он перегнулся через спящего в проходе человека, который явно перебрал свою норму, и наклонился, чтобы взять одеяло у пожилой женщины. Действительно, одежда Гарольда была аккуратно сложена горкой на его сиденье, сверху лежали его очки и слуховой аппарат. Штанины свисали с края кресла, заканчиваясь носками и обувью.
«Очень странно, — подумал Бак, — к чему такая аккуратность?» Ему вспомнился школьный товарищ, страдавший эпилепсией. Иногда он терял над собой контроль, хотя внешне казался вполне нормальным. Он мог снять обувь и носки, находясь в обществе, или выйти из туалета, не застегнувшись.
— Не было ли у вашего мужа случаев эпилепсии?
— Нет.
— Лунатизма?
— Нет.
— Я сейчас вернусь.
В уборных первого класса никого не было, но когда Бак поднимался по ступенькам, он встретил в проходе еще несколько пассажиров.
— Извините меня, я ищу тут одного человека.
— Кого-то нет? — спросила женщина.
Бак миновал несколько человек и обнаружил очереди к туалетам в бизнес — классе и экономическом классе. Мимо него молча прошагал пилот, а за ним старшая стюардесса.
— Сэр, я прошу вас вернуться на свое место и пристегнуть ремни.
— Я ищу…
— Все кого-то ищут, — сказала она. — Через несколько минут у нас будет для вас информация. Пожалуйста.
Она направила его обратно к лестнице и побежала впереди, перепрыгивая через ступеньки.
Пройдя половину лестницы, Бак обернулся, чтобы увидеть поражающую воображение картину. За окнами самолета было темно, на часах — середина ночи, и в этот момент в салоне внезапно загорелся яркий свет. От увиденного Бак содрогнулся. По всему самолету были видны люди, державшие в руках предметы одежды. У некоторых от изумления были раскрыты рты. Другие кричали.
До него постепенно стало доходить, что это не сон, не галлюцинация. Он почувствовал, что точно такой же ужас он испытал в Израиле, ожидая смерти. Что он мог сказать сейчас жене Гарольда? Что вы не одна такая? Что множество людей также исчезли, оставив свою одежду лежать в креслах?
Пока он спешил к своему месту, его сознание лихорадочно обшаривало базу данных его памяти в поисках того, что ему довелось видеть, читать или слышать относительно способов незаметно освобождать людей от одежды, а затем каким-то образом удалять их от окружающих. Как бы это ни делалось, и кто бы это ни сделал, находятся ли они в самолете? Будут ли они выдвигать требования? Последует ли новая волна исчезновений? Станет ли он сам их жертвой? Где он может тогда оказаться?
Когда Камерон вернулся к своему спальному месту, салоном уже овладела паника. Он наклонился над спинкой кресла пожилой женщины. «Похоже, что пропали многие люди», — сказал он ей. Вид у нее был изумленный и испуганный, как, по-видимому, и у него самого.
Он уселся в свое кресло как раз тогда, когда включилась трансляция, и к пассажирам обратился капитан. Приказав им занять свои места, тот сказал:
— Я намерен дать указание стюардессам проверить все туалеты, чтобы получить гарантию, что все находящиеся на борту пассажиры учтены. Далее, я попросил вручить вам для заполнения иммиграционные бланки. Если кто-либо в вашей группе отсутствует, прошу вас заполнить бланк на его или ее имя и вписать в него любую деталь, которая вам запомнилась: дату рождения, характерные приметы и тому подобное. Уверен, что вы понимаете, в какой опасной ситуации мы оказались. Бланки со сведениями о пропавших позволят нам подсчитать их число. Таким образом, мы будем обладать хоть какими-то данными, чтобы потом передать их властям. Мой первый пилот, мистер Смит, произведет сейчас беглый подсчет пустых мест. Я буду пытаться установить связь с компанией «Панконтиненталь». Однако должен вам сказать, что при нашем местоположении связь с землей крайне затруднительна, даже через спутники. Как только мне удастся что-то узнать, я сразу сообщу вам. Пока же выражаю надежду, что вы будете сотрудничать с нами и соблюдать спокойствие.
