Карпатиу повел Бака к дверям, настаивая на том, чтобы знакомство состоялось. Хетти держалась подобающе и сдержанно. Она только прыснула, когда Карпатиу расцеловал ее в обе щеки. Он попросил ее рассказать о себе, о семье, о работе. Баку пришло в голову, не прошел ли он у Карнеги курс, как завоевывать друзей и оказывать влияние на людей.
— Камерон, — шепотом сказал Розенцвейг, — к телефону. Бак подошел к телефону в соседней комнате. Это была Мардж.
— Я так и думала, что вы здесь, — сказала она. — Тут звонит Каролина Миллер, жена Эрика. Она совершенно потрясена и очень хочет переговорить с вами.
— Я не могу позвонить ей отсюда, Мардж.
— Возвращайтесь скорее.
— А в чем дело?
— Не имею представления, но в ее голосе звучало отчаяние. Вот номер ее телефона.
Когда Бак вернулся, Карпатиу уже прощался с Хетти и целовал ей руку.
— Я очарован, — сказал он. — Спасибо вам, мистер Уильямс. Мисс Дерхем, мне будет приятно, если мы еще встретимся с вами.
Когда Бак провожал ее, он почувствовал, что она чуть ли не в обмороке.
— Прекрасный человек! — сказал он.
— Он дал мне свой телефон! — сказала она, почти взвизгнув от радости.
— Свой телефон?
Хетти показала ему визитную карточку, которую дал ей Карпатиу. Там был указан его титул президента республики Румыния, но в адресе, как этого можно было бы ожидать, вообще не указывался Бухарест. Там были указаны отель «Плаза», номер апартаментов, номер телефона и все. Бак вдруг лишился дара речи. Карпатиу написал карандашом еще один номер телефона, не в отеле, а какой-то другой телефон в Нью-Йорке. Бак запомнил его.
— Мы могли бы пообедать в клубе «Панкон», — сказала Хетти. — Вообще-то мне не очень хочется встречаться с этим пилотом, но я горю желанием похвастаться встречей с Карпатиу.
— А теперь Николае, так? — вставил Бак, все еще не оправившийся от потрясения от увиденного на визитной карточке Карпатиу- Хотите, чтобы вас кто-то приревновал?
— Что-то вроде этого, — сказала она.
— Вы разрешите мне отлучиться на секунду? — спросил он. — Мне нужно позвонить. А потом мы отправимся.
Хетти осталась ожидать в вестибюле, а Бак прошел за угол и набрал номер Каролины Миллер. Ее голос звучал так жутко, что можно было почувствовать, что она прорыдала несколько часов и вообще не спала. Как это и было на самом деле.
— О, мистер Уильямс, я благодарю вас за звонок.
— Мэм, я разделяю вашу скорбь по поводу постигшей вас утраты. Я…
— А вы помните, что мы встречались?
— Извините, нет. Напомните мне, миссис Миллер.
— На президентской яхте два года тому назад.
— Да, конечно, простите меня.
— Я просто не хотела, чтобы вы думали, будто мы никогда не встречались. Мой муж позвонил мне вчера перед посадкой на паром. Он сказал, что отслеживал большую сенсацию в «Плаза» и встретил там вас.
— Да.
— Он как-то сумбурно рассказал мне, что вы чуть ли не подрались или что-то в этом духе из-за интервью с этим румыном, который выступал на…
— Вообще-то, да. Но, мэм, это не было чем-то серьезным. Просто небольшие разногласия. Никакой ожесточенности.
— Я так и поняла. Но это был мой последний разговор с ним, и это сводит меня с ума. Вы помните, что вчера вечером было холодно?
— Да, как мне помнится, было прохладно, — сказал Бак, удивляясь, как резко она сменила тему.
— Было холодно, сэр. Слишком холодно для того, чтобы стоять на борту парома, не так ли?
— Да, мэм.
— И даже если он вдруг решил подняться наверх, он прекрасно плавал. В университете он был чемпионом.
— При всем уважении, мэм, это все-таки было — сколько? — тридцать лет назад?
— Но он и сейчас был хорошим пловцом, поверьте мне, я это знаю.
— Что вы хотите этим сказать, миссис Миллер?
— Я не знаю! — воскликнула она, рыдая, — Я просто хотела узнать, не прольете ли вы какой-то свет на все это. Я имею в виду, что он упал с парома и утонул. Это какая-то бессмыслица!
— Я тоже ничего не знаю, мэм. Я хотел бы вам помочь, но ничего не могу сделать.
— Я понимаю, — ответила она, — но я на что-то надеялась.
— Мэм, есть кто-нибудь, кто мог бы о вас позаботиться?
— Да, с этим все в порядке, у меня здесь семья.
— Я буду думать о вас.
— Спасибо.
Бак мог видеть отражение Хетти. Было похоже, что она еще не потеряла терпения. Тогда он позвонил своему знакомому в телефонной компании.
— Алекс! Окажи мне услугу. Если я назову тебе номер, ты сможешь сказать мне, за кем он числится?
— Только если ты никому не скажешь об этом.
— Ну ты же меня знаешь, дружище.
— Диктуй.
Бак назвал номер, который он запомнил. Через несколько секунд Алекс прочитал ему информацию с экрана своего компьютера:
— Нью-Йорк, ООН, кабинет генерального секретаря, персональная линия, минуя секретаря. 0'кей?
— 0'кей, Алекс. Я очень тебе обязан.
Бак был совершенно ошеломлен. Он ничего не мог понять. Он подошел к Хетти. Мне нужна еще минута, вы не возражаете?
— Нет. Хорошо, если мы вернемся к часу. Я не знаю, сколько будет ждать этот пилот. Он приехал с дочерью.
Бак вернулся к телефону, очень довольный тем, что ему не нужно бороться за расположение Хетти ни с Карпатиу, ни с этим пилотом. Он позвонил Стиву. Ответила Мардж, и он коротко бросил ей:
— Слушай, это я. Мне срочно нужен Планк.
— Ладно. Приятного тебе дня, — и соединила его.
— Стив, — сказал он быстро. — Твой босс уже сделал первую ошибку.
— О чем ты говоришь, Бак?
— Как я понял, твое первое задание состоит в том, чтобы объявить о назначении Карпатиу новым генеральным секретарем?
Молчание в трубке.
— Стив, где ты?
— Ты хороший репортер, Бак. Самый лучший. Как ты это узнал?
Бак рассказал ему про визитную карточку.
— Фью! Это не похоже на Николае. Я не думаю, что это оплошность. Должно быть, он сделал это специально.
— Может быть, он думал, что эта Дерхем такая пустышка, что ничего не поймет, — сказал Бак, — или что она не станет показывать мне эту карточку. Но почему он решил, что ей не взбредет в голову прежде времени позвонить по этому телефону и спросить его?
— Если она дотерпит до завтра, Бак, все будет в порядке.
— До завтра?!
